Насилие - Вадим Десятниченко

– Джин, я прекрасно понимаю, что переезд – дело серьезное. У твоего любящего мужа неплохая работа, свои планы, но как же ты? Ты же не хочешь прожить чужими целями и мечтами? Не каждой представляется такая прекрасная возможность. Если ты переживаешь о том, как отреагирует Алан, подумай, поступи ему такое предложение, он бы отказался от дополнительного источника дохода для вашей семьи? Он может торговать и через интернет.

– Я не знаю, что ответить… Мы с тобой даже не виделись, это очень рискованно.

– Наибольший риск – жить не так, как ты хочешь.

– У меня есть время подумать?

– Конечно. Жду твоего решения вечером.

– Так быстро?

– К сожалению, да. Если ты откажешься, мне придется искать другого управляющего.

– Спасибо, Ребекка. До вечера.

– Хорошего дня!

Я поняла, что потратила два часа жизни впустую. Если она откажется, то я ворвусь к ним на ужин и убью эту суку. Нужно было как-то отвлечься. К счастью, у меня появились дела по работе, поэтому время пролетело быстро.

Спустя четыре часа она ответила, что готова к переезду. Я была рада. Мы договорились встретиться в субботу уже в Портленде. Рада, что на свете есть еще доверчивые дурочки, живущие чужими мечтами.

Оставалось два дня. Я нашла для их идеальной пары идеальную квартиру в Олд Таун, что расположен на другой стороне реки. Я отправила ей номер и адрес. Она поблагодарила меня за помощь. Теперь я была полностью уверена в том, что она не передумает.

Май.

В пятницу я вылетела в Портленд. Появиться дома я не могла, поэтому пришлось снять номер в гостинице недалеко от их квартиры. Теперь у меня была возможность добраться до безопасного места пешком.

Еще в Нью-Йорке я купила почти все, что нужно. В Портленде оставалось купить только нож. Большой нож, например, мачете. Но им можно смутить продавцов. Поэтому хрупкой обаятельной девушке-домохозяйке лучше купить топорик для мяса.

Вернувшись из магазина, я положила купленный топорик в сумку, приняла душ, заказала пиццу, поужинала и легла в кровать. Многие люди не могут уснуть накануне важных событий. Я не исключение. Мне захотелось подумать о собственной жизни, о людях, о Боге, если он есть. Я уверена, что с помощью времени он проверяет на прочность сильных, а слабым дает шанс исправиться. Но к какой категории мне отнести себя?

Сильная Ребекка пошла бы другим путем. Она не стала бы заниматься бессмысленной, ничем не подкрепленной местью. Ей было бы больно, так же, как и мне. Но она бы не стала никого убивать. После смерти отца у нее появилась бы возможность вернуться домой, а затем найти себе хорошего психотерапевта, который помог бы ей избавиться от вспышек агрессии и комплексов.

Слабая же Ребекка лежит в гостинице, спланировав двойное убийство людей, которые ей ничего плохого не сделали.

Теперь по моим щекам текут слезы. Мне очень больно. И страшно. Но я понимаю, что это всего лишь стресс, а утром все будет хорошо. У меня есть отличная работа. Есть поклонники. Нормализовались отношения в семье, пусть и поредевшей. Нужно лишь приложить немного усилий. Я проваливаюсь в сон.

Половину следующего дня меня тошнило. Я смогла привыкнуть к стрессовым ситуациям умом, но не телом. С самого утра я поддерживала связь с Джин, рассказывала, что взять с собой, как добраться до их новой квартиры и где лучше купить продукты. Оставалось несколько часов до их прибытия. Я сделала все, чтобы заманить ягненка в логово.

Мы договорились встретиться в восемь вечера у них в квартире, чтобы обсудить детали будущего бизнеса. Нужно ей подсказать устроить конкуренцию с Хароном путем демпинга цен на перевозке душ после того, как я с ней разберусь.

Семь тридцать. Пришло сообщение от Джин: они уже ждут меня в гости. Прекрасно. Бутылка вина с добавленным в нее клофелином уже готова. Нужно купить чистого шампанского и напоить и Джин и Алана перед тем, как дать им клофелин. Я надела новое черное платье и туфли на небольших каблуках (вдруг придется уходить в спешке). Мне до сих пор было немного не по себе, поэтому я решила пойти пешком. Дневная жара спала, дул легкий ветерок. Я наслаждалась вечерней прохладой.

По пути я купила шампанское. Несколько раз ко мне приставали со своими предложениями подвыпившие мужчины. Некоторые из них были старше моего покойного отца, и пахли хуже, чем он сейчас.

Ровно в восемь я поднялась до квартиры семьи Рейн. Поправив прическу я позвонила в дверь. Боже, я же никогда их не видела, мне страшно. Я услышала за дверью шаги. Дверь открыл молодой человек, судя по всему, это и был Алан. Худой и невзрачный бедняга, с которым так жестоко обойдется судьба. Он поприветствовал меня и пригласил внутрь.

Я старалась придать себе максимально деловой вид. Учитывая то, с каким благоговением на лице смотрела на меня Джин из-за спины Алана, могу сказать, что у меня это получилось. Я передала Алану бутылку шампанского, которую он отнес в холодильник. Все это сопровождалась криками и поручениями Джин, от чего у меня создалось впечатление, будто я снова оказалась в закусочной. Теперь я была уверена в том, что муженек Джин – тряпка. Это будет мне на руку.

Я села в кресло, а Джин и Алан расположились на диване, держась за руки. Приторная парочка. Я была готова к беседе, поэтому заговорила первой:

– Джин, я очень благодарна тебе за то, что ты доверилась мне, малознакомой девушке. Обещаю, я сделаю все, чтобы ты смогла воплотить свою мечту в жизнь.

Я улыбалась настолько неискренне, что меня смогла бы разоблачить четырехлетняя девочка, но мистер Рейн смотрел в пол, боясь мельком посмотреть на мои бедра. В это же время миссис Рейн сияла от счастья, ограничив свой обзор только моим взглядом. А взгляд мой был уверенным.

– Большое спасибо, Карма! Мы с мужем сразу поняли, что ты замечательная! Правда, малыш? – из-за ее приказного тона мне хотелось прямо сейчас выхватить из сумки топорик для мяса и ударить ее по голове.

– Конечно, дорогая, – «малыш» чуть не описался.

– И ценю это, правда! – я перешла к делу, – желание открыть салон появилось не просто так. Я всю жизнь мечтала делать людей красивыми. С детства я делала подругам прически и макияж. Получалось так себе, но я не сдавалась! – я слегка улыбнулась. – Мама знала о моем увлечении и всеми силами поддерживала меня. Именно поэтому у нее изрядно испортились волосы, – Алан и Джин засмеялись. – После того, как ей поставили неутешительный диагноз, она взяла с меня слово, что я открою собственный салон в ее родном городе – Портленде. Мы прожили в Нью-Йорке большую часть жизни, но она всегда любила западное побережье.

Я пустила слезу. Джин выглядела так, будто на ее глазах умер трехмесячный котенок. Пришлось репетировать не один день, чтобы заплакать от выдуманной истории.

– У тебя все получится, Карма! – Алан впервые сказал что-то без помощи жены.