Зверь - Дэвид Линн Гоулмон

Коллинз открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но сенатор жестом его остановил. Медленно поднявшись со стула с высокой спинкой, Ли кивком предложил майору следовать за ним и проковылял к гораздо более крупному экрану, чем тот, на котором изображался компьютерный центр.

— В Персидском заливе вы проявили невиданный героизм, майор, поэтому мы вами и заинтересовались. То, как вы спасли пилота затонувшего штурмовика «Эй-шесть интрудер», достойно восхищения. — Сенатор улыбнулся. — У вас несомненный талант отыскивать выход из опасных ситуаций. — Он смотрел на Коллинза пристальным взглядом. — А теперь перейдем к самому главному. Несмотря на то что вы кавалер трех орденов «Серебряная звезда» и медали Почета, ваша служба в армии завершена. Но, как я уже упоминал, президент ни в чем вас не винит. Он знает, что вы настоящий солдат, поэтому и направил вас сюда. Вам предоставляется возможность заниматься любимым и крайне важным делом.

О том, что именно команда Джека спасла летчика упавшего в море самолета, знали, помимо правительства, от силы человек десять. А о тайной встрече с президентом, главой Объединенного комитета начальников штабов и директорами ФБР и ЦРУ, после которой его могли отдать под суд, не было известно вообще никому. У Ли и Комптона и впрямь водились серьезные связи, благодаря им-то Коллинз и попал сюда. Что означало это «сюда», он до сих пор не вполне четко понимал. Одно было ясно: предложение ему делают нешуточное и Ли о нем самого высокого мнения.

— Наверное, стоит продемонстрировать вам плоды наших трудов, майор Коллинз, и особо отметить, как старания людей, подобных вам, помогают узнавать неслыханные вещи. Вам тоже предстоит иметь с ними дело. — Ли мгновение-другое помолчал и посмотрел на собеседника. — Вы верующий, Джек?

— Нет, сэр, — тотчас ответил Коллинз, выдерживая цепкий взгляд одноглазого сенатора. — На религию у меня никогда не хватало времени, да и особой нужды я в ней не испытываю.

Ли улыбнулся, но его улыбка была такой грустной, что Коллинз задумался о том, зачем сенатор вообще пытается казаться веселым.

— Меня не отпускает чувство, что я смотрю на самого себя — каким я был много лет назад. — Ли легонько пошлепал пальцами по шраму, тянувшемуся к закрытому повязкой глазу. — Я потратил даром пропасть времени, пытаясь доказать, что Бога нет, а потом вдруг понял, что задаваться этим вопросом вообще не стоило. Интересовать нас должно другое. С чем человечество столкнется в будущем? Каков великий замысел? Если предположить, что план неким образом заложен в нашем прошлом, тогда почему мы пришли именно к тому, чем окружены сейчас? Помогал ли нам в этом кто-нибудь? Или же мы по чистой случайности дожили до этих дней?

— Мы просто слишком умны и знаем, когда следует остановиться, или же, как вы сказали, нам банально везет. Ничего чудесного тут нет, — произнес Коллинз.

Сенатор впервые за все это время рассмеялся и вновь пристально посмотрел майору в глаза.

— Шестьдесят лет назад я рассуждал точно так же, сынок.

Он нажал кнопку, и на экране возникло расплывчатое цветное изображение. Спустя мгновение картинка приобрела четкие очертания. В каменные стены огромного помещения были врезаны стальные хранилища, подобные банковским сейфам.

— Помимо нас выходить на связь с этой камерой может только наш босс, президент Соединенных Штатов.

Некоторые хранилища были большие, их высота достигала футов ста пятидесяти; другие по сравнению с ними казались совсем крошечными. У самых крупных с обеих сторон стояли лестницы, в массивные стальные двери других были врезаны смотровые стеклянные окошки. Повсюду висели камеры наблюдения.

— Президент нередко сюда наведывается, а до него со времен Франклина Рузвельта приезжали и остальные президенты. В самом начале это помещение располагалось в Виргинии, а ход дел контролировали Вудро Вильсон и Гувер.

— Что ж, сенатор, признаюсь, вы меня заинтриговали, — сказал Коллинз.

— Замечательно, Джек, — ответил Ли, нажимая другую кнопку на панели управления.

Картинку, возникшую на экране, Джек принял за внутренность одного из самых крупных хранилищ. Изображение на миг затуманилось — прямо перед объективом камеры прошел человек в белом лабораторном халате.

— В нашей группе свыше сотни специалистов по вычислительной технике, тридцать пять штатных археологов, двадцать пять первоклассных химиков и биологов, два специалиста по квантовой теории, четыре астрофизика, пять криминалистов, сотня человек, обеспечивающих безопасность — морские пехотинцы, представители ВВС, ВМФ, сухопутных войск, — и двенадцать геологов. — Ли перевел дыхание. — Я уже не говорю о мясниках, пекарях и всех прочих. — Он улыбнулся. — В нашей организации работают лучшие из лучших, Джек. И каждый продолжает учиться под чутким руководством профессоров из Массачусетского технологического института, Гарварда, лаборатории реактивного движения, Кембриджа, Принстона и многих других учреждений. Названия некоторых звучат настолько весомо, что нагоняют страх. Наш девиз — не терять даром ни минуты, майор Коллинз. Все наши специалисты — от поваров до исполнителей самых ответственных заданий — имеют возможность развиваться и покорять новые вершины.

— Кто же за все это платит?

Гаррисон Ли засмеялся.

— Наш бюджет пополняется за счет других агентств федерального правительства, они же нас и прикрывают. Нашему главному спонсору, Национальному архиву, раскошеливаться приходится серьезно, но они не ропщут.

— Теперь ясно, почему в других правительственных сферах вас недолюбливают, — сказал Коллинз.

— Однако все сознают, насколько важна наша работа.

Сенатор взмахнул рукой и дотронулся до экрана старой деревянной тростью, вновь привлекая внимание Джека. Теперь дверь хранилища была закрыта, таинственный полумрак устрашал.

— Напоминает центр управления ПРО североамериканского континента, — заметил Коллинз.

Старик заговорил, неотрывно глядя бледно-голубым глазом на экран, будто пытаясь что-то вспомнить или не допустить ни малейшей ошибки. Джек сразу догадался, что таким образом сенатор желает произвести на него еще более серьезное впечатление. Ли до сих пор прикасался тростью к экрану.

— К этому сейфу меня неодолимо тянет, майор, — тихо произнес он. — То, что вы видите, — Наше первое Событие. Мы называем его «Линкольн рейд». — Сенатор долго молчал, не сводя взгляда с экрана. Определить по лицу, что он чувствует, было невозможно. — Сведений об этом Событии множество. Оно описано в дневниках, журналах и сводках и представляется совершенно немыслимым.

Сенатор наконец повернулся и взглянул на майора с едва заметной улыбкой.

— Эта история дарит мне умиротворение, которое не опишешь словами. Или, может, я просто становлюсь слишком старым. — Он усмехнулся.

Гаррисон Ли внезапно опустил руку, перемещая трость и надавливая ею на следующую кнопку. Экран переключился на другую камеру, расположенную, очевидно, где-то выше. То, что появилось на экране, окончательно сбило Коллинза с толку. Предмет был огромный, явно старый и с неровными краями, что создавало впечатление призрачности. Джек, не отдавая себе отчета в том, что делает, подошел ближе к экрану. В глубинах памяти шевельнулось нечто неопределенное, почти знакомое. Что именно? Мысль или воспоминание? Впечатление от какого-то события, произошедшего с ним в детстве? Чем старательнее он пытался сосредоточиться, тем неуловимее становилось то, что его беспокоило. Чувство, подобное дежавю, то усиливалось, то ослабевало. Нахмурившись, Джек всмотрелся внимательнее.