Ступени на эшафот - Юрий Корчевский

Приём начался в четырнадцать часов. В четырнадцать тридцать к даче подъехала пролётка. Машину пришлось заменить, не смогли завести, всё-таки техника была ещё ненадёжной. Из ландо вышли двое в жандармской форме. Полицейские их не посмели остановить. Расчёт террористов оказался верным, маскарад удался.

Переодетые боевики вошли в первую приёмную. Увидев жандармов с объёмистым портфелем, генерал А. Н. Замятнин встал из-за стола, шагнул навстречу. Он полагал – жандармы доставили Столыпину важное послание, вполне может быть, что от самого государя. А боевики при виде генерала испугались, бросили ему под ноги бомбу в портфеле и выбежали из приёмной. Тотчас раздался взрыв. Приёмный зал большой и бомба натворила много бед. Были убиты Хвостов С. А. – губернатор Пензы, сам генерал Замятнин А. Н.; князь Шаховской, член совета Министерства внутренних дел; начальник охраны Таврического дворца В. Ф. Шульц; князь М. И. Накашидзе и ещё много людей, в том числе беременная женщина, чья фамилия осталась неизвестной. Сам Пётр Аркадьевич получил только ушибы. Дверь в его приёмную сорвало с петель и его ударило. Были ранены дети Столыпина – трёхлетний сын и двенадцатилетняя дочь.

В панике оба исполнителя смогли без помех добежать до экипажа и уехать. Полицейские бросились в дом после взрыва, помогать. Увиденное повергло их в ужас. Столько крови и разорванных тел в одном месте одновременно они ещё не видели. Позвонили в полицию, жандармерию, потребовали срочно врачей. На место происшествия выехали сразу все пять имеющихся карет «скорой помощи». От жандармерии, её Охранного отдела, выехала в полном составе группа Коновалова.

Сам организатор сразу после взрыва уехал в Финляндию, а исполнители остались, на первое время «залегли» на конспиративных квартирах. Михаила «Медведя» сдали дважды. Теракт вопиющий, террористы бросили вызов империи, поэтому на раскрытие дела, установление всех причастных бросили все силы. В среде эсеров-максималистов был предатель – Семён Яковлевич (Соломон Янкелевич) Рысс, имевший подпольный псевдоним «Мортимер». Завербован был Киевской жандармерией. За участие в терактах грозила ему смертная казнь. Убоявшись смерти, дал согласие на сотрудничество с Охранным отделением. Жандармы его выпустили, а своим товарищам Соломон сказал, что совершил побег. Он перебрался в Санкт-Петербург, продвинулся на руководящие, но не на первые посты в организации. Сдал жандармам динамитную мастерскую, бомбовый склад и паспортное бюро, где довольно искусно изготавливали фальшивые документы. «Мортимер» сразу указал на организатора взрыва, описал его. Но где находился «Медведь», не знал. Жандармы подняли архивы, им повезло. Соколов проходил по одному из дел, был судим, из ссылки бежал. Но главное – в деле было его фото! Фотография была размножена, разослана в полицейские участки, в Охранные отделения всех губерний.

А местонахождение «Медведя» выдал один из исполнителей покушения, Никита Седов.

Полицейские, стоявшие у дачи Столыпина, подробно описали «лжежандармов». У одного была примета – небольшое коричневое родимое пятно на шее слева, чуть выше воротника. Его-то и увидел Матвей в трамвае. Вполне могло быть совпадение, и Матвей решил проследить за парнем. Одет Матвей был в гражданскую одежду, внимание к себе не привлекал. Парень с приметой вёл себя спокойно, спрыгнул с трамвая, через квартал зашёл в доходный дом и вскоре вышел с товарищем. Этот ни под одно описание не подходил. Парни зашли по одному адресу, потом по другому. А с третьего вышли с объёмистым пакетом в руках. Пакет, видимо, тяжёлый, несли его парни по очереди и оставили на четвёртом адресе. О конспирации парни точно не слышали, ни один ни разу не обернулся, не проверился. Очень кстати Матвей увидел городового. Подошёл, показал значок.

– Мне надо задержать вон тех двух мужчин. Они могут быть вооружены и опасны. Оружие имеется?

Полицейский похлопал рукой по кобуре.

– Имеем.

– Будут сопротивляться, стреляй сразу. Империи не нужен мёртвый герой.

– Понял, исполню.

Парни остановились у столовой Меркулова. Матвей с полицейским подошли. Матвей представился и не успел сказать о задержании для проверки документов, как парни бросились бежать. Один на ходу попытался достать из кармана пиджака оружие. Полицейский выхватил из кобуры оружие, закричал:

– Стой!

И выстрелил в воздух. Парень с оружием сделал остановку, с полуоборота сделал выстрел и промахнулся. Зато полицейский выстрелил в ответ, и парень рухнул. Второй парень остановился. Видимо, выстрел полицейского произвёл впечатление. Матвей подбежал. У лежавшего на тротуаре, на лбу огнестрельная рана, мёртвые глаза смотрят в небо.

– Снайпер, твою мать! – выругался Матвей.

Обыскал второго. Оружие у него тоже было, бельгийского производства «браунинг», но парень им не воспользовался. Матвей приказал полицейскому телефонировать в полицейский участок, нужен околоточный надзиратель, составить протокол, и полицейский врач, засвидетельствовать смерть и увезти на вскрытие.

Матвей же остановил пролётку.

– Садись, – приказал он задержанному. – И не вздумай бежать, застрелю.

По горячим следам в Охранном отделении начал допрос. Арестованный отпирался недолго. И сломали его показания полицейских с указанием на характерную примету – родимое пятно. Он и рассказал, что «Медведь» собирается вернуться в столицу в середине ноября. Сразу был задействован филёрский отряд. Всем раздали фото и описание – рост, телосложение. Филёры дежурили на всех возможных местах появления «Медведя». Они были и на Финляндском вокзале, и на морском вокзале, и на шоссе при въезде в город, ведущем из Финляндии. Понятно, что Соколов мог въехать кружным путём, пароходом до Польши и прибыть на Варшавский вокзал. Филёров, чтобы плотно прикрыть все возможные пути, не хватало.

День проходил за днём, а Соколов не объявлялся. Напряжение нарастало. И вдруг 26 ноября телефонный звонок от филёра.

– Веду объект от Финляндского вокзала.

И тут же повесил трубку. Торопился, боялся упустить означенное лицо. Сразу собрали группу Коновалова для ареста. Ждали лишь сообщения филёра об адресе, куда придёт «Медведь». Звонок последовал через час с четвертью. Филёр сообщил адрес и связь прервалась. Извозчик гнал лошадей служебной пролётки лихо. Четверть часа бешеной гонки и прибыли на адрес, не доехав до него пары домов. Все жандармы группы в гражданской одежде, чтобы не привлекать внимания. В арке дома их ожидал филёр.

– Туточки он, третий подъезд, четвёртый этаж, квартира налево. Номер сказать не могу, не поднимался, со второго этажа усмотрел, туда он входил.

– Чёрный ход есть?

– А то!

– Своим ключом объект дверь открыл или стучал, звонил?

– Стучал, отперли.

Чёрный ход – это плохо. Надо силы распределить. Филёр вовсе не обязан участвовать в задержании, поскольку «Медведь» наверняка имеет оружие и добровольно не сдастся. И неизвестно, сколько человек в квартире и есть ли у них взрывчатка. Желая проложить дорогу, Соколов не остановится перед её применением, запросто может швырнуть бомбу в жандармов. Наскоро посовещались. Надо придумать хитрость, чтобы боевики сами дверь открыли. Тогда всем ворваться туда, а дальше – как повезёт. Матвей предложил идею – кричать «пожар!». Если постучать в дверь, представиться почтальоном, могут не открыть. Квартира конспиративная и писем и посылок не ждут. А на «пожар» должны среагировать. Рассказывал как-то отец Матвея, Павел, о такой хитрости. Филёра на всякий случай отослали следить за чёрным ходом. Вдруг боевики попытаются скрыться? Матвей пожертвовал своим носовым платком. Ротмистр приготовил зажигалку. Поднялись к двери квартиры на четвёртом этаже. Матвей держал платок, а ротмистр поджёг его. Платок из натурального хлопка, загорелся не сразу, больше тлел, зато едкого дыма давал много. Матвей поднёс платок к замочной скважине, чтобы дым сквозняком тянуло в квартиру. Английских замков с маленькой личинкой ещё не было, а у сувальдных замков, где ключи с большой бородкой, скважина большая, даже подглядывать можно. Прошло несколько минут. Ротмистр, прижавшийся к двери ухом, прошептал: