Мир велик, и спасение поджидает за каждым углом - Илья Троянов

Бай Дан и отец Николай раздели Алекса, обратили его к востоку, ибо там — Бай Дан еще помнил это — пребывало царство справедливости, на востоке восходит солнце, на востоке Спаситель, Иисус Христос.

Священник дунул на Алекса, на рот, на лоб, на грудь.

Изгони из него всякого духа недоброго и нечистого, что сокрылся и угнездился в его сердце, и отец Николай первый раз повторил это и начертал крест на лбу и на груди у Алекса, Александар бысть принят в сообщество мирское и в бесконечную мистерию, отец Николай повторил это и во второй раз, возложил руку на Алекса, дабы защитить его… тут вступил Бай Дан, изгони из него глупость и невежество, что будут внушать ему другие… изгони из него всякий дух недобрый и нечистый, что скрыто угнездился в его сердце, дух обмана и дух злобы, дух поклонения идолам и дух стяжательства, что скрылся и угнездился в сердце его, дух лжи и дух нечистоты…

Я иду следом, брате, я снова здесь.

Аминь.

Теперь отец Николай обратил Алекса лицом к западу, и это тоже сохранилось в памяти у Бай Дана, и это было ведомо всем присутствующим, да и как они могли забыть? Запад был царством тьмы и царством смерти.

— Отрекаешься ли ты от сатаны, и всех дел его, и всех ангелов его, и всей службы его, и всей пышности его?

А Бай Дану пришлось отвечать:

— Отрекаюсь.

И еще он пробормотал: князей нашего мира, их слуг, их службы и их блеска.

Отец Николай вопросил еще раз.

— Отрекаюсь.

И в третий раз.

— Отрекаюсь.

— Отрекся ли ты от сатаны?

С видом несколько измученным Бай Дан взглянул на своего двоюродного брата, да разве я уже не ответил на этот вопрос как нельзя яснее?

— Отрекся, отрекся.

— Отрекся ли ты от сатаны?

— Да, я…

Из-за возникшей после этих слов паузы отец Николай поднял взгляд и несколько испугался, увидев вызывающее выражение на лице у Бай Дана. Как бы он не учинил прямо тут что-нибудь непотребное…

— Отрекся, отрекся, — загремел Бай Дан, и окна задребезжали, и по воде в крестильной чаше побежали барашки.

— Отрекся ли ты от сатаны?

— Отрекся.

И Бай Дан дунул и плюнул в черта по настоянию своего двоюродного брата.

Далее он трижды подтвердил, что Александар прилепился душой к Христу. Уж раз вы так мило уговариваете меня солгать!

Потом он трижды произнес Символ веры, без единой запинки и без всякого выражения.

Итак, первую часть они благополучно преодолели, теперь на очереди была вода.

Благословенно царствие отца…

матери и всякого чистого чувства.

Одна из монахинь зажгла свечи, бойко закачалась кадильница.

Мы признаем благодать, мы возглашаем милость, мы не скрываем благодеяний…

Будь в общине своей, и община твоя будет в тебе, а что из жизни ты в нее привнесешь, то она сторицей возвратит тебе.

Мало-помалу Бай Дан не без охоты втянулся в этот диспут.

Отец Николай осенил крестом чашу, в которую ранее совал свою правую руку и на которую дунул.

Будешь ты помазан, дабы встать в строй за атлетами и борцами, дабы и у тебя была сила во лбу, груди и плечах, в руках и ногах.

Священник с головой окунул в воду маленького Алекса… крещается раб Божий Александар Луксов во имя Отца… Алекс открыл глаза, сквозь пелену воды мерцала какая-то черная фигура, пелена разорвалась, и Алекс увидел бородача, а позади него сверкающие огни… Аминь… а рядом кого-то безбородого… и Сына… снова и свет, и очертания фигуры исчезли за пеленой воды… Аминь… и Святого Духа… АлександарАлексАлекоСашоАлешаАлАлиАлабама, весело присвистнул Бай Дан, так что его могли слышать лишь Алекс да отец Николай… Аминь… ужотко я вымету ваш священный хлам, можете побиться об заклад своим ладаном … и Бай Дан тщательно обтер крестника. Затем на Александара надели подогретую рубашечку… одежды справедливости… и три монашки запели… подай мне ризы световые, ты, что облачаешься светом как одеянием… и Бай Дан, выполнив свой долг и пробудив в себе боевые силы, радовался предстоящей выпивке и возможности чокнуться с двоюродным братом, который тем временем подводил службу к финалу… Оправдан есть и возвышен есть, окрещен, возвышен, помазан, освящен, омыт… это правда, о храбрый малыш, не издавший ни звука, ты омыт и при этом ни разу не пискнул, надеюсь только, что ты не станешь одним из тех, кто готов все вытерпеть, все принять, ко всему привыкнуть, с ангельским терпением, с овечьей кротостью… после чего Алекс лишился своих редких волосиков под ножницами у священника. Он был принят в общину, он пережил троекратное разрывание завесы, как отцы его и отцы отцов его… и ныне, и присно, и в эоны эонов.

Аминь.

НАСТАЛ ДЕНЬ, КОГДА ОПОЧИЛ ПРЕСТАРЕЛЫЙ ЦАРЬ, и все были очень печальные и горько плакали. Имя тому царю было сама доброта, весы правосудия раскачивались у него между глазами, на языке у него шпалерами выстроились мудрые слова, все равно как лауреаты премии мира. Покуда он царил, уделом его подданных было ничем не омраченное счастье, и длилось это счастье столько лет и столько десятилетий, что казалось вечным и нерушимым. Неизмерима была скорбь молодых и старых, на лугах и в сиротских приютах, когда с башен и от городских ворот возвестили о его кончине.

Сказки! Сказочная власть и царственные мечты — слышать об этом не желаю. Мне скорей по душе более изысканные постановки, меня скорей интересует президентская избирательная гонка в Соединенных Штатах. Продолжение той же сказки, хотя и другими средствами. Но цари не вымирают. Просто они сменили одеяние, обзавелись новыми титулами и думают, будто теперь их никто не узнает. Впрочем, они сами же себя и выдают, потому что разрешают и впредь рассказывать о себе сказки…

В четвертый май бытия Алекса его довольно грубо вырвали из объятий сна — небо заливалось горькими слезами, и утро было едва ли светлей, чем ночь. Родители уже встали. Дрожа от холода, Алекс прошел в гостиную. По радио очень печальным голосом говорила какая-то женщина, говорила и всхлипывала. Бабушка еще лежала на своей кушетке, и лицо у нее было соленое. Тем не менее Алекс поцеловал ее еще раз.

— Он умер, — сказала бабушка.

Алекс проследовал на кухню. Там за столом сидел насвистывающий мужчина и с воодушевлением мазал себе что-то на хлеб — то был его собственный отец в непривычно хорошем настроении. Он увидел Алекса, засмеялся и присвистнул. Иди сюда. Налил вторую чашку чая, подтянул Алекса к себе и спросил: сын мой, а знаешь ли ты, какой у нас сегодня день? Сегодня у нас третье мая. Запомни этот день. Это замечательный день. За-ме-чатель-ный-пре-за-ме-чательный. Сегодня после обеда мы пойдем с тобой в зоопарк и отпразднуем его вместе с медведями и со львами. А если пожелаешь, то и с жирафами. От людей сегодня проку нет.