Долгий, крепкий сон - Эйлет Уолдман

Вечером, задолго до того, как я стала прислушиваться, не приехал ли Питер, он позвонил с работы. И сказал, что сегодня приедет поздно. Опять.

— Я так надеялась, что мы с тобой куда-нибудь сходим, — мой голос прозвучал на удивление спокойно.

— Прости, куколка. А разве у вас со Стэйси нет на сегодня никаких планов? Я и не знал. Но если ты так хочешь меня видеть, я попробую отложить свои дела.

Никогда в жизни не слышала более неискреннего предложения.

— Нет, все в порядке, не стоит, — выдала я, — мне еще нужно проверить один израильский ресторан. Сегодня среда, и если я туда не пойду, придется ждать аж до понедельника.

— Опять за свое?

— Это длинная история. Расскажу подробнее, когда приедешь домой. Если вкратце — Фрэйдл пропала, и я надеюсь отыскать ее парня в ресторанчике на Мелроуз. Насколько мне известно, по понедельникам и средам там собирается израильская молодежь.

— Пропала? Как это пропала?

— Думаю, она сбежала с этим парнем. Приедешь домой — я тебе все расскажу. Может, я схожу в ресторан вместе с детьми?

На секунду в трубке повисла напряженная тишина. Затем Питер произнес:

— Джулиет, ты ведь не собираешься ни во что вмешиваться, правда?

— Не говори глупости, Питер. Я просто хочу найти свою пропавшую няню. Скорее всего, бедная девочка решила сбежать от свадьбы, запланированной родителями. Я же сказала: расскажу, когда вернешься.

— Надеюсь, ты не потащишь детей в какой-нибудь притон?

— Конечно, нет. Слушай, если ты и в самом деле так беспокоишься, может, уедешь с работы и посидишь с ними, пока я прогуляюсь?

Я знала, что это удар ниже пояса, но мне уже надоело играть роль отважной вдовушки из телесериала.

— Я не беспокоюсь. И уехать тоже не могу. Здесь у нас просто сумасшедший дом, но ты же знаешь, как только пробные серии выйдут в эфир, все устаканится.

— Может, и так. А может, у вас купят все двадцать две серии, и мы тебя больше не увидим.

На другом конце провода повисла тишина. И тут я пожалела о своем ехидстве. Бедный Питер все-таки зарабатывает нам деньги, один, без помощи с моей стороны, а я его еще и расстраиваю.

— Прости, Питер. Я знаю, это от тебя не зависит. Я просто устала. Очень устала. Иди работай, дорогой. Мы сами справимся. Я люблю тебя.

— Правда? А то в последнее время как-то не заметно.

Он и впрямь так думал или просто хотел меня пристыдить?

— Перестань, Питер. Говорю же, просто устала. Конечно, я люблю тебя. Попробуй попросыпайся каждые пятнадцать минут четыре месяца подряд, и я посмотрю, как ты будешь разговаривать.

В игру «Кто виноват?» можно играть и вдвоем.

— Знаю, знаю, — пошел на попятную Питер. — Ты тоже меня прости. Просто сейчас для нас наступили не самые лучшие времена.

— Это точно.

— Ладно, мне пора бежать. Меня уже зовут. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю.

— И я тебя.

Всеми силами стараясь не расстраиваться после этого разговора, я пошла в спальню — переодеться во что-нибудь подходящее для ужина в ресторане. Футболка с Мадонной сыграла явно не в мою пользу при разговоре с отцом Фрэйдл, и на этот раз я не хотела рисковать. Я вытащила длинную черную юбку с резинкой на талии и натянула ее на черные леггинсы. Сверху надела свежевыстиранную белую рубашку Питера. Я подхватила малыша и уже почти дошла до гостиной забрать его сестренку, когда заметила свое отражение в зеркале. Ой. Прическа. В течение дня я каким-то образом умудрилась зализать волосы спереди, а сзади взбить их так, что они сильно напоминали школьную диораму Скалистых Гор. Вершины и горные долины. Я выкопала из шкафа старый черный берет и модно (надеюсь) заломила его набок.

Ресторанчик «У Номи» выглядел, мягко выражаясь, не очень презентабельно. Единственное украшение заведения — несколько старых израильских постеров, криво расклеенных по стенам. На одном с высоты птичьего полета запечатлен Иерусалим с характерной громадой Купола Скалы. С другого посетителям улыбается девушка-солдат, надежно запакованная в нечто, напоминающее парашют. На третьем, как мне показалось, изображался какой-то невзрачный уголок Лос-Анджелеса, но большая неоновая надпись под постером гласила: «Столица, Тель-Авив». В зале вплотную друг к другу стояло штук двадцать обшарпанных пластиковых столов, а в дальнем правом углу располагалась маленькая сцена с музыкальной установкой и усилителем.

Я неуверенно застыла в дверях, размышляя, стоит ли войти и сесть за свободный столик. Взгляд упал на дальний конец зала, где из кухни как раз выходила официантка с подносом. Она улыбнулась и, выдав что-то неразборчивое, махнула в сторону одного из незанятых столов. Через пару секунд появился симпатичный молодой человек с высоким деревянным стулом и подушечкой. Подушечку он положил на кресло и усадил довольную Руби. Затем легким движением перевернул принесенный стул, взял у меня автомобильное кресло Исаака и аккуратно закрепил его на перекладинах.

— Здорово, — выдохнула я. — Где вы этому научились?

— Дети, дети. Везде одни дети, — произнес парень с характерным акцентом, обведя рукой зал. Вокруг и впрямь оказалось много маленьких детей.

— Вам принести меню? — поинтересовался он.

— Да, неплохо бы.

Парень исчез и тут же вернулся с меню, стаканом воды для меня и цветными карандашами для Руби.

— Мама, — раздался тонкий голосок дочери.

— Что, детка?

— Мне нравится ресторан. Это самый хорошейший ресторан.

— Даже лучше, чем «У Джованни»? — После рождения Руби мы с Питером регулярно ходили в этот итальянский ресторан по соседству. Джованни и его брат Фредерико научили Руби говорить «Чао» еще до того, как она стала говорить «Привет».

Руби на секунду призадумалась.

— Нет. «У Джованни» — хорошейший. А этот еще хорошее.

— Я рада, что тебе нравится. Давай посмотрим, как здесь кормят. Хочешь, закажу тебе фалафель и картошку-фри?

— Такой же фель-фель, как покупает папа в «Ита-Пита»?

— Точно такой же.

— Угу.

У нашего столика материализовалась официантка — миниатюрная брюнетка с очаровательной улыбкой и такими глубокими ямочками на щеках, каких я в жизни не видела. Быстро смекнув, что на иврите с нами далеко не уедешь, она тут же поинтересовалась, чего мы желаем, на почти идеальном английском. Я заказала фалафель для Руби и тарелку с восточными салатами для себя.

— Простите, мисс, — начала я, как только официантка записала заказ, — я ищу парня по имени Йося. Темные волосы, на вид двадцать — двадцать два. Не знаете?

Она с любопытством посмотрела на меня.

— А зачем он вам?