Никогда не целуй маркиза - Рене Энн Миллер

Хантингтон внимательно смотрел ей в лицо, стараясь понять, правду ли она говорит.

– Он был с вами вежлив? Не позволил ли он себе…

– Нет-нет, он был чрезвычайно корректен.

Маркиз прищурился, взглянув на младшего брата.

– Джеймс, ты же знаешь, я бы никогда не позволил себе ничего лишнего, особенно теперь, когда я знаю… – Энтони повернулся к Кэролайн. – Было очень приятно познакомиться с вами, мисс Армуа. Надеюсь увидеть вас за ленчем.

– Боюсь, мы не увидимся, сэр. Я намерена уехать утром.

– Тогда за завтраком, – сказал Энтони.

– Возможно, – отозвалась девушка.

– А если нет – то знакомство с вами для меня большая честь, – продолжал молодой человек. – Надеюсь, вы приедете к нам еще раз. Доброй ночи, мисс Армуа, доброй ночи, Джеймс! – С этими словами Энтони поспешно удалился.

Лорд Хантингтон снова посмотрел на девушку. Она в смущении разгладила ладонью складки платья.

– Вы решили, что позволительно гулять здесь без сопровождения? – спросил маркиз.

– Не вижу в этом ничего особенного.

– Правда? Вы так думаете?

Эти его слова неприятно удивили Кэролайн. Неужели она в нем ошиблась? Может, он, как и ее отец, считал, что женщины глупее мужчин?

– Лорд Хантингтон, я – не ребенок и могу принимать разумные решения самостоятельно, – заявила девушка. – Вам не обязательно вставать из-за меня с постели.

– Простите, я не это имел в виду, – в смущении пробормотал маркиз. – Но я озабочен состоянием вашего здоровья. Что, если вы неожиданно почувствуете слабость?

– Я бы не вышла в сад, если бы чувствовала себя больной, – ответила Кэролайн. – И я вовсе не собиралась гулять здесь в одиночестве.

Выражение лица маркиза мгновенно изменилось, и он бросился к застекленной двери, ведущей в дом.

– Подлый лжец! Я подвешу его за…

– Я вышла сюда не затем, чтобы встретить вашего брата, – поспешно добавила девушка.

Милорд резко остановился – как будто врезался в стену. Потом замер на несколько секунд, после чего спросил:

– Что вы сказали?

Кэролайн переминалась с ноги на ногу – босым ступням было не очень-то уютно на холодных каменных плитах. «Но что же сказать? – думала она. – Может, сказать правду?»

Кэролайн расправила плечи. «Сейчас – или никогда!» – решила она. После чего заявила:

– Мне показалось, что в парке гуляли вы, милорд. И я подумала… – Она на мгновение замялась. – Видите ли, мне показалось, что мы с вами испытываем взаимное влечение, поэтому я хотела попросить вас о поцелуе.

Сказав это, Кэролайн почувствовала себя так, как будто спрыгнула с высокой скалы. Сердце забилось часто-часто, ладони вспотели, а ноги стали словно ватные.

Лорд Хантингтон подошел к ней поближе, но между ними все же оставалось несколько шагов. Казалось, он хотел что-то сказать, но почему-то ничего не говорил. И у Кэролайн сложилось впечатление, что он просто не знал, что сказать – настолько был шокирован ее словами.

Тут маркиз вздохнул, откашлялся и провел ладонью по своим растрепанным черным волосам, отчего стал выглядеть совсем дикарем.

– Вы хотите, чтобы я вас поцеловал? – осведомился он.

Щеки девушки пылали, но она утвердительно кивнула.

Маркиз же отвернулся и, пробормотав что-то нечленораздельное, сделал несколько шагов назад – и замер на несколько мгновений. Потом вдруг повернулся к девушке лицом и хриплым голосом произнес:

– Почему?

– Меня никто никогда не целовал, и мне хочется это испытать, – ответила Кэролайн. Когда она думала об этом, такой ответ казался ей вполне разумным, но сейчас…

Маркиз сделал еще несколько шагов в ее сторону.

– Так вы думали до того, как решили уйти в монастырь, – а теперь?..

Кэролайн смутилась – она совсем забыла про монастырь. Не зная, что сказать, она ответила:

– И теперь тоже.

В жизни Джеймса было много всего, но никогда еще невинная девушка не просила его о поцелуе – особенно такая, что собиралась удалиться от мира. Он поглядел на губы своей гостьи. И они вдруг показались ему невероятно притягательными.

За несколько часов до этой встречи он велел отнести в ее комнату ванну и сейчас, подойдя к ней поближе, почувствовал приятный запах мыла, исходивший от ее кожи.

«Не делай этого!» – прозвучал у него в голове трезвый голос, неподконтрольный желаниям. Если и есть прямая дорога в ад, то он отправится туда, если только дотронется до этой девушки. Но желание поцеловать было сильнее, чем желание дышать. И он отбросил сомнения.

– Пойдемте! – Джеймс взял ее за руку. – Терраса – не место для этого.

Девушка молча кивнула.

«Помогай мне бог, – думал маркиз, – меня бы следовало высечь до полусмерти за то, что я затеял».

Они направились в северную часть террасы. Свет газовой лампы у дома, падавший на лицо Кэролайн, освещал ее пылавшие щеки и глаза, похожие на темные изумруды.

– Куда мы идем? – спросила она почти шепотом.

– Там есть беседка, – отозвался маркиз.

Держа девушку за руку, он миновал металлические столы и кресла, стоявшие на верхней террасе, потом свернул на лестницу, спускавшуюся к каменным плитам и дорожкам, усыпанным гравием. Они уходили из ухоженной части сада с его подстриженными рядами тисовых деревьев в более дикую часть парка. Еще два поворота мимо густых зарослей – и они оказались около скамейки, но Джеймс прошел и мимо нее.

Оба молчали. Слышно было только их дыхание и скрип гравия под ногами. Кэролайн неожиданно охнула и споткнулась. Джеймс тотчас обхватил ее за талию, чтобы поддержать.

Может, он слишком быстро шел? Ведь ей приходилось делать два шага, в то время как он делал один. Девушка могла подумать, что он слишком уж нетерпелив. Впрочем, так оно и было.

Джеймс давно уже не целовал женщин. А то, что происходило между ним и Генриеттой, вряд ли можно назвать ласками… Каждый раз жена мучила его вопросами о том, похожи ли ее губы на губы тех женщин, которых он целовал, хотя за время их семейной жизни у него не было других женщин. «Другие» существовали только в ревнивом воображении Генриетты.

– На мне нет обуви, – прошептала девушка.

Джеймс взглянул на ее подол, и она в смущении приподняла его, чтобы он увидел ее бледные ножки и прелестные очертания щиколоток. Но с какой стати она разгуливала босиком?

Словно услышав его немой вопрос, она ответила:

– Я не могла найти свои ботинки.

Подавив желание подхватить ее на руки, Джеймс перешел с гравийной дорожки на мягкую траву.

Поверх деревьев показался стеклянный купол садовой беседки. Когда ему было семнадцать, именно тут он потерял невинность с помощью лучшей подруги матери леди Анабель Амерст, имевшей склонность к юношам. Джеймс замедлил шаг. Неужели они остановятся после нескольких поцелуев?..