Никогда не целуй маркиза - Рене Энн Миллер

– Здравствуйте, – проговорил тоненький голосок.

Сердце Кэролайн забилось быстрее, и она обернулась к двери, ведущей из ее спальни в гостиную. На нее смотрел маленький мальчик с растрепанными темными волосами, одетый в белую ночную сорочку. Это был тот самый мальчуган со щенком, за которым она наблюдала из окна спальни.

– Здравствуйте! – Кэролайн улыбнулась и подошла к нему. – Что-то случилось?

Мальчик потер кулачком сонные глаза.

– Я не могу найти Джеймса. Мне кажется, что под моей кроватью прячется кто-то… или что-то.

– Понимаю. – Девушка присела перед малышом на корточки. – Я Кэролайн. А ты – юный Джорджи, да?

Мальчик молча кивнул.

– Можно я пойду и посмотрю?

Мальчик снова кивнул.

Кэролайн выпрямилась и протянула ему руку.

– Что ж, идем? Покажи мне дорогу, пожалуйста.

Маленькие пальчики сжали ее ладонь. Кэролайн открыла дверь спальни, и они пошли по длинному коридору в противоположное крыло дома. Когда они шли мимо одной из дверей, мальчик прошептал:

– Здесь спит Нина.

Он показал на другую дверь.

– А здесь комната Энтони.

Как ни странно, Джордж не стал просить брата и сестру заглянуть к нему под кровать, хотя их комнаты находились ближе. Девушка вспомнила слова лорда Хантингтона о том, что он считал малыша почти своим сыном. Поведение мальчика подтверждало это.

Когда они вошли в комнату, мальчик указал на массивную кровать орехового дерева, украшенную сложной резьбой.

– Под ней, – прошептал он так, словно боялся разбудить существо, прятавшееся внизу.

Кэролайн шагнула к кровати, встала на четвереньки, но ничего не увидела. Но она знала, что такое страшные сны, которые случаются в детстве. Если же сказать, что это – всего лишь плод воображения, мальчик ей не поверит.

– Оно до сих пор там? – Джордж закусил губу.

– Нет-нет, все в порядке. – Кэролайн похлопала по кровати. – Забирайся под одеяло, и я расскажу тебе, как заставить того, кто там прятался, никогда больше не возвращаться.

Немного поколебавшись, мальчик подошел к кровати, затем проворно запрыгнул на нее. Было очевидно: он боялся, что кто-нибудь страшный схватит его за ногу.

– Когда я была маленькая, – проговорила Кэролайн, укрывая мальчика одеялом, – мама сказала мне секретную фразу, которая отпугнет всех страшилищ из комнаты. Так и случилось.

Глаза Джорджа округлились.

– Правда?..

– Конечно, правда. Ты должен сказать вот что: «Хаффети бу, я тебя не боюсь!» Я любила повторять эти слова очень громко. Хочешь попробовать?

– А они помогут, если я буду говорить не очень громко? – Мальчик посмотрел на дверь. – Если я буду говорить очень громко, может проснуться мисс Маркем, моя няня.

– Ах вот оно что… Ты можешь даже шептать… или произносить эти слова про себя.

Джордж тихо повторил заветную фразу.

Кэролайн снова стала на четвереньки и заглянула под кровать.

– Никого. Кто бы там ни прятался, он уже не вернется.

– Правда?

– Я уверена.

Мальчик улыбнулся. Ответив ему улыбкой, Кэролайн погладила его растрепанные кудри.

– Как ты думаешь, я могу уйти? – спросила она.

Мальчик закивал.

– Да-да, конечно. Спасибо вам!

Кэролайн подошла к двери и сказала:

– А теперь спи, Джорджи.

Джеймс открыл глаза – и тотчас же зажмурился от яркого света, бьющего сквозь стеклянную крышу. Он провел ладонью по подбородку, шершавому от утренней щетины, и вдруг вспомнил все произошедшее ночью.

Но где же Кэролайн? Маркиз осмотрелся. Эта маленькая распутница должна многое ему объяснить – начиная с того, кто она такая на самом деле.

Джеймс поднялся с кушетки, надел рубашку и заправил ее в брюки. После чего быстро вышел из беседки и стремительно зашагал по гравийной дорожке, ведущей к дому. У верхней террасы он встретил двух садовников, подстригавших вечнозеленые кустарники. Они посмотрели на него с изумлением, но тут же отвели глаза. Джеймс не очень-то хорошо представлял, как он сейчас выглядел. Пожалуй, он выглядел не так, как подобает.

Шагая по дому, маркиз громко стучал каблуками, и некоторые из слуг провожали его взглядами.

Лэнгли же вышел ему навстречу, и на его обычно невыразительном лице было выражение озабоченности.

Джеймс резко вскинул руку, давая понять, что не желает слушать. Ворвавшись в коридор западного крыла, маркиз прокричал:

– Кэролайн!

Он настежь распахнул дверь спальни и огляделся. Девушки в комнате не было.

Джеймс прошел в соседнюю гостиную. Там тоже пусто. Посмотрел на каминные часы – девять утра. Видимо, она пошла в столовую, чтобы позавтракать. Он снова потер ладонью подбородок, заросший щетиной. Сначала следовало привести себя в порядок, а уж затем серьезно поговорить с этой девицей.

Войдя в свою спальню, маркиз снял рубашку, швырнув ее на кресло, затем скинул обувь. В комнату вошел Рейли, держа в руках его редингот.

– Вижу, вы сегодня пренебрегли обычаем ездить верхом по утрам. – Лакей указал на застеленную кровать. – Да и сном в собственной спальне – тоже.

Джеймс прищурился и проворчал:

– Мне кажется, мы не дрались на кулаках с самого детства, но если ты посмеешь сказать мне что-нибудь неуважительное, то я тебя уложу.

Блеск в глазах Рейли выдавал его тайные мысли, но он почтительно поклонился.

– Нижайше прошу прощения, милорд…

– Извини меня, я немного не в себе. – Маркиз вздохнул. – Пойди спроси Лэнгли, видел ли он мисс Армуа?

Рейли тоже вздохнул, внезапно превратившись из почтительного слуги в озабоченного друга.

– Она уехала, – сказал он. – Уехала рано утром, на рассвете.

У Джеймса отвисла челюсть.

– Что?..

– Девушка села в один из ваших экипажей и отправилась на станцию в Хелмсфорде.

«Нужно ее вернуть!» – мысленно воскликнул Джеймс. У него имелись к ней вопросы. Он схватил с кресла мятую рубашку, надел ее и бросился к двери.

Внизу, в вестибюле, стоял Лэнгли – явно чем-то озабоченный.

Но что бы ни тревожило дворецкого, с этим можно было подождать. Сейчас следовало как можно быстрее добраться до станции. Маркиз подошел к двери и посмотрел на пустой коврик для обуви.

– Где мои сапоги? – проворчал он.

Лицо Рейли выражало недоумение. Дворецкий же откашлялся и проговорил:

– Милорд, кажется, вы приютили воришку. Ваши сапоги стояли здесь, пока утром не уехала мисс Армуа. А теперь их нет. Я пересчитал серебро, ни один предмет не пропал. Я в растерянности, милорд… Выходит, сапоги – это единственное, что украла женщина.