Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

– Игорек!

Я прищурился, вгляделся в полумрак гостиной исовершенно по-бабьи взвизгнул. На фоне портьер маячила высокая фигура,окруженная нежно-голубым свечением, так в плохих кинофильмах изображают ожившихмертвецов: черное тело и каемка колеблющихся лучей, якобы аура. Неожиданно вголове промелькнула фраза, которую ехидная Нора частенько повторяет,наткнувшись на какую-нибудь передачу, посвященную паранормальным явлениям:«Требуйте долива кармы после отстоя чакры».

– А-а, – коротко выдохнула Зоя и рухнулана пол.

Ляля, зажмурившись, медленно осела околовдовы, я, перестав корчить из себя призрак, ринулся к вдове и схватил ее заплечи:

– Лялечка! Не бойся! Открой глаза!

Несчастная женщина, не поднимая век, елеслышно протянула:

– Игоряша… я не виновата… я… я… не… не…

Тонкие горячие пальчики Ляли легли на моируки, и в ту же секунду она завизжала:

– Вы не Игорь!

Черные ресницы взметнулись вверх, огромныебездонные глаза глянули на меня.

– Конечно, нет! – нервно воскликнуля. – Перед вами Иван Павлович Подушкин, секретарь Норы, владелицы частногодетективного агентства «Ниро». Извините, право слово, вышло неловко, сейчас всеобъясню.

– Вы не Игорь, – пролепетала Ляля.

– Ваша свекровь, – начал было я, но тутвдова со скоростью ошпаренной кошки вскочила на ноги, бросилась к окну,раздвинула занавески и кинулась к лежащей Зое.

– Мама, – затрясла она женщину, –мама! Очнись! Ма-ама-а! О-о-о! Она молчит!!! И не дышит!

Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Япошел к стене, нащупал выключатель, нажал на клавишу, вспыхнула люстра, чейсвет после мягкого полумрака показался невыносимо резким. У меня защипалоглаза, пришлось на пару секунд зажмурить их. Когда же я снова обрел способностьлицезреть окружающий мир, ситуация не изменилась.

На ковре, странно скрючившись, с неестественновывернутой шеей, лежала Зоя, около нее стояла на коленях заливавшаяся слезами Ляля.

Одного взгляда, брошенного на мать Игоря,хватило мне, чтобы понять: женщина мертва.

Я понял, что ей уже ничем не помочь.

На ватных ногах я подобрался к Ляле и тихосказал:

– Вам лучше уйти к себе.

– Да? – совершенно по-детски отозваласьЛяля. – Вы полагаете? Разве можно оставить маму? Смотрите, она заснула.Давайте перенесем Зою в спальню.

Я потряс головой. «Спокойно, Иван Павлович, тымужчина, значит, не имеешь никакого права впадать в панику и голосить, словноторговка рыбой на базарной площади. Сейчас нужно взять себя в руки и попытатьсясправиться с ситуацией. Давай, дружочек, вдохни, выдохни и попробуй оторвать оттрупа Лялю».

– Зоя, очевидно, гипертоник, – воскликнуля, поднимая Лялю.

– Ну да, – кивнула та, – у нееслучаются скачки давления, вчера, например, двести на сто двадцать намерили,пришлось «Скорую» вызывать.

– Вот и сейчас, – зачастил я, – Зоестало нехорошо, вновь криз случился. Ее не следует трогать, а вам необходимолечь и вызвать врача.

– Мне доктор ни к чему! – с жаромвоскликнула Ляля. – Маме нужно помочь в первую очередь!

– Конечно, конечно, – закивал я. –Ну-ка, скажите, где находится ваша спальня?

– Там, – слабо дернула головойЛялечка, – последняя дверь, извините, мне надо в туалет, меня тошнит, иочень кружится голова, а вы срочно позвоните врачу, телефон на кухне.

Через два часа по квартире Вяземских ходилонесметное количество народа. Слава богу, Нора прибыла на место происшествияраньше милиции, а вот Макс опоздал, и мне до приезда друга пришлось отвечать навопросы неприятно сурового парня, одетого в мятую футболку и грязные джинсы.Волосы у представителя правоохранительных органов сальными прядями прилипли кчерепу, и пахло от юноши не лучшим образом.

Не следует упрекать меня в снобизме и сукоризной восклицать: «Хорошо тебе воротить нос, несчастный мент небось суткамипропадает на работе».

Может, оно и так, только, думается, некоторыелюди просто грязнули. Приехавший Макс тоже служит в милиции и так же, как и егоколлега, порой по нескольку дней спит в кабинете. Но голова у Максима чистая, ав машине у него всегда имеются запасные вещи: свежая рубашка, чистые носки ивыглаженные брюки. Просто так, на всякий случай.

Увидав моего ближайшего приятеля, члена родной«стаи», неряха моментально сменил гнев на милость и совсем другим тоном сказал:

– Иван Павлович, сделай одолжение, расскажиеще раз о случившемся.

Я покорно изложил историю, Макс почесалзатылок:

– М-да!

– Между прочим, – донесся из-за двериголос Норы, – я просила его не участвовать в идиотской затее, но ведь нет!Упрямство нельзя причислить к добродетелям!

Макс крякнул, с жалостью глянул на меня ивелел:

– Ступай на кухню, мы тут без тебя покалякаем.

Очень хорошо понимая, что события теперь будутразвиваться помимо моей воли, я добрался до просторного овального помещения,заставленного шкафчиками, и рухнул на стул. В голове царил сумбур, потом туманслегка рассеялся, и я обрел способность мыслить.

Зоя, наверное, умерла от удара. Лялечкасказала, что свекровь являлась гипертоником. Если человек внезапно испытываетужас, его давление резко повышается, кстати говоря, на этом принципе устроенаработа детектора лжи. Механизм не умеет сопоставлять факты и вычислять вашилогические ошибки, он улавливает колебания частоты пульса, фиксирует перепадыдавления, а расшифровывающий запись человек видит: ага, на вопрос «Имеете ливысшее образование?» был дан ответ «Да», но в этот момент сердце опрашиваемогозатряслось, словно хвост пуделя, увидевшего хозяина, а цифры артериальногодавления подскочили вверх. Все говорит о волнении. Ну почему невинный вопрос обучебе в институте столь взволновал испытуемого? Не иначе как у него фальшивыйдиплом.

Обмануть детектор лжи трудно, но можно,попытайтесь в момент опроса думать не о том, как скрыть информацию, а очем-нибудь приятном типа булочек с маком, которые замечательно печет вашамаменька, или припомните проделки любой собаки, ужимки кошки, в общем,расслабьтесь. Если же полагаете, что перенести испытание не сумеете, найдитеврача, который даст вам справку с диагнозом «мерцательная аритмия». В этомслучае к вам не применят полиграф[1].