Наследник для Валида - Анна Гур

и пространство подобно щелчку кнута простреливает быстрый “вжух”.

Мужчина опускает змейку на моем платье, при этом своих темных глаз от меня не отводит, его ладони скользят к моим плечам и поддевают тонкие бретели невесомой материи.

Одно короткое движение и мой наряд поддается, падает с моих плеч и медленно скользит по фигуре, ласковым шелком струится и опадает облачком у самых ног.

У меня от шока глаза расширяются, хочется закрыться руками, спрятать свои прелести, прикрытые тончайшим невесомым кружевом, от мужских глаз.

Но Валид не спешит смотреть вниз. Он каким-то чертовым чутьем понимает мой порыв и крепкие руки сжимаются на моих плечах. Пресекают интуитивный порыв спрятаться.

Ощутимо держит. Лишает возможности пошевелиться. Он словно огромный зверь, умеющий дозировать свою силу, управляет мной.

Сам же глаз с моего лица не сводит. Вглядывается. Замирает. И только спустя тягучую паузу моего смятения и нерешительности темно-карие кофейные очи скользят вниз, рассматривают мою тонкую фигуру, концентрируются на груди, которая начинает странным образом покалывать у самых вершинок, и я с ужасом понимаю, что мое тело реагирует то ли на страх, то ли на холод, то ли на откровенное разглядывание опасного, знойного мужчины…

— Красивая куколка, — наконец, выдыхает одобрительно, — трепетная, отзывчивая…

Говорит это все словно сам себе, и шершавая ладонь соскальзывает с моего плеча и поддевает бретель бюстье, скользит подушечкой вниз к самой чашечке лифчика, вызывая сладкую томительную дрожь.

Остро-сладкую, неправильную, припорошенную изумлением перед реакцией собственного тела… и страхом перед хищником, который медленно начинает пробовать меня…

Валид действует уверенно, моя жалкая попытка встрепенуться терпит крах, его рука оказывается на моей груди, слегка сжимает, словно пробует тяжесть податливого холмика.

Жмурюсь от переполняющих чувств. Очень странных, острых, неправильных. Стыд затапливает.

Мужчина не дает мне продыху, он опытен и его касания неизбежны. Он дает понять, что послаблений быть не может.

Спустя мгновение давление на груди исчезает, и вторая бретель лифчика тоже сползает, а умелые пальцы прекращают мою муку, быстрым хлестким движением щелкнув на спине застежкой, освобождая меня от верхней части белья.

Вздрагиваю. Ничего не могу поделать с реакцией собственного тела, но подчиняюсь, когда слышу властный, не терпящий пререканий голос.

— Глаза открой.

Веки сами распахиваются, чтобы встретиться с проницательными кофейными глазами.

— Дрожишь как суслик, — выдает с нажимом, будто недовольный моими реакциями, и вот эта нотка в его голосе заставляет меня прийти в чистейший ужас, потому что сразу же вспоминаю Мухоматова с его угрозами и страшными людьми, которые причинят мне вред, если Байсаров что-то заподозрит, если не угожу…

— Я… я…

Пытаюсь сказать что-то, но мужчина лишь лениво наблюдает за моим телом, а у меня все внутри сжимается, и что самое ужасное, грудь под этим тяжелым взглядом начинает пульсировать, словно жаждет прикосновений, словно хочет почувствовать, как царапают его кольца…

— Я не знаю, — наконец, выдаю полуправду, — сейчас соберусь…

Отвечаю совсем тихо, опускаю взгляд и прячусь от проницательных глаз за веером своих ресничек. Стыд удушающей волной затапливает.

Мужчина ничего не отвечает. Разве что до слуха доходит усмешка. Словно его забавляет мой ступор, вызывает ледяной интерес. Смутно кажется, что он мне не особо верит, просто зритель, наблюдающий за игрой актера. Возможно, для Валида вот это все в порядке вещей.

В его мире принято, чтобы ублажить, дарить людей…

Мужчина берет паузу мучительно долгую. Скользит взглядом по моей фигуре и неожиданно делает шаг в сторону. Садится на кровать, раздвинув широко ноги. Не понимаю его действий, но и обдумать этого он мне не дает, командует хлестко:

— Подойди.

Кажется, что это слово слетает с его губ и пропадает в бездне, отдается пульсацией в моих конечностях, которые выполняют пожелание кавказца. Приближаюсь к нему на негнущихся ногах и замираю в шаге.

Валид меня не трогает, просто скользит взглядом по моей фигуре, рассматривает и на дне его глаз я чувствую, как звезды вспыхивают. По лицу не понять ни его чувств, ни мыслей, но глаза… сейчас похожи на тлеющие угли…

У меня от его внимания жар по телу струится лавой, адреналин зашкаливает, насыщая кровь гормонами.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулась ко мне, — выдает с нажимом и концентрирует хлесткий взгляд на мне.

Сердце пропускает удар, растерянность и страх накрывают, но я понимаю, что назад дороги нет и делаю робкий шаг, подхожу и опускаю руку на сильное плечо мужчины, опять мой жест вызывает у него ухмылку.

— Откуда взялась такая робкая? — задает вопрос вскользь, а сам ловит мою ладошку и прикладывает ее к своему лицу.

Ощущаю, как кожу покалывает его щетина, жесткая, густая, это касание будоражит кровь, и пальцы жжет от прикосновения.

— Я задал вопрос, — повторяет и приподнимает бровь, дает понять, чтобы я исполняла его приказы, и я касаюсь второй ладошкой его лица, скольжу по щеке.

— Просто подарок хорошему человеку, — отвечаю то, что имею право сказать.

Валид резко вскидывает руку и опускает ее на мою талию, заставляет приблизиться настолько близко, чтобы ощутить жар огненного дыхания на моей груди.

По телу сразу же проходит озноб, кавказец, слегка улыбнувшись, дует на меня.

— Листик осиновый, — опять повторяет мужчина, пряча улыбку в уголках пухлых губ, а затем его рот накрывает вершинку, охаю от этого, сама не понимаю, как обнимаю мужчину за шею, чтобы не упасть, чтобы пережить такое хлесткое прикосновение и удар тока, который бьет прямо в солнечное сплетение.

Пальцы сами зарываются в густые шелковые волосы мужчины на затылке, пока он пробует меня со всем жаром.

Пальцы путаются, зарываются в мягкие пряди на мужском затылке, его щетина царапает мою нежную плоть, причиняет какое-то странное извращенное удовольствие.

Его зубы впиваются в меня, чуть прикусывают и тянут вершинку, выдыхаю с шипением и пальцы сами собой сжимаются, причиняю Валиду неосознанную боль и получаю удар языка по своей плоти.

Огненный темперамент просто затапливает. Ноги слабнут, не выдерживаю такого напора и тонкий стон падает с губ, Байсаров же реагирует, отстраняется от меня и, глядя мне в глаза, показательно облизывает свои губы, словно смакует…

Глава 6

Я смотрю в его глаза и вижу свое шокированное отражение как в темной глади, мужчина упирает руки в кровать, чуть облокачивается, не сводя с меня глаз, отдает очередной приказ:

— Расстегни мою сорочку.

Он не терпит заминок, продавливает взглядом, в то время как мной овладевает какой-то полнейший ступор.

Чувствую, как лукаво скользят темные глаза по моей тонкой фигурке, выжидают, и я делаю робкий шаг вперед. Пальцы дрожат, но я поднимаю руки