Наследник для Валида - Анна Гур

окончаниях. Горячие руки откровенно изучают мое тело, играют, ласкают и неожиданно больно щипают.

Вскрикиваю. Но мой писк глушат твердые губы, обладают, лишают дыхания. Цепляюсь пальчиками за плечи мужчины, прохожусь ноготками по крепкой груди с порослью жестких волос, которые будоражат мою кожу, раздражают грудь, от Валида пахнет чем-то мускусным, терпким, ледяным, цитрусовым.

Странный аромат усиливается с каждой секундой, будто мне феромоны в кровь впрыскивают и я гореть начинаю. Действительно больше не мерзну, наоборот, кожа испариной покрывается.

В какой-то момент Валид переворачивается вместе со мной, и я падаю спиной на кровать, холодный шелк обжигает, вызывает вскрик, но опять мне не дают вдохнуть.

— Хороший подарок, — слышу глухой голос Валида, его рык и ощущаю, как крепкая рука с кольцами уверенно проходится по моему впалому животу, проскальзывает ниже и задерживается на бедре, сжимая в пальцах тонкую полоску моих прозрачных трусиков.

Это прикосновение обжигает. Заставляет вздрогнуть и распахнуть глаза, чтобы столкнуться с сумасшедшим, огненным взглядом мужчины, который нависает надо мной огромной скалой.

Валид просто огромный, мощный. Сейчас невероятно красивый какой-то страшной красотой, когда его лицо искажено от страсти и вообще он похож на смуглую, бронзовую статую какого-то древнего бога. Разрушения или войны. Татуировки в полутьме комнаты отливают черным. И мужчина нависает надо мной. У него жилы на шее вздулись, на плечах, а я смотрю на его пресс, на то, как прорисовываются литые мышцы подобно доспехам.

— Расслабься.

Выдыхает глухо, в голосе уже отчетливо слышны рычащие нотки акцента. Эта команда действует на меня иначе, совсем противоположный результат вызывает. Мышцы натягиваются струной, напрягаются так, что кажется, тронешь и разорвутся.

В странном оцепенении смотрю на мужчину, который нависает надо мной, пытаюсь справиться с эмоциями, которые зашкаливают, но понимаю, что не могу, не справляется организм с перегрузками.

Ощущаю его возбуждение, чувствую, какая мощь скрыта от меня за брюками, и тело бросает в дрожь. Паника подкатывает комом к горлу. Пытаюсь побороть себя, справиться, но боюсь, что у меня ничего не выходит.

Валид цепляет мою руку, прикладывает к своей грудной клетке, и я чувствую, как по-сумасшедшему мощно бьется его сердце, каменный он сейчас просто, литой. Валид может разорвать меня на части не напрягаясь особо. Сам же, наконец, отпускает мои трусики, ощущаю, что больше материя не впивается в бедра, а Валид проводит рукой по моему телу, словно расслабляет, касается каких-то точек и я прикрываю веки.

Стон падает с губ, когда чувствую умелый язык на своей груди, прикусываю губу и слышу, как Валид шепчет жарко мне в самое ухо:

— Сними с себя трусики. Сама.

Выговаривает так томно, что у меня пальчики на ногах поджимаются, от него пульсация идет горячая, огненная, одуряющая.

Энергетика подчинения, доминантности. Но все равно подобный приказ вызывает у меня рваный вдох, и я по инерции сильнее зажимаюсь. Страшно становится остаться без последнего клочка, прикрывающего мою уязвимость.

И с каждой миллисекундой своего промедления я словно чувствую, насколько сильнее напрягается мощное тело мужчины, его возбуждение струится по венам. Это порок. Похоть. Жесткость.

Никакой нежности, хотя чудо, что он до сих пор не разложил меня. Валид словно играет со мной, но в любой момент его благосклонное настроение может рухнуть и на место этой прелюдии придет нечто по-настоящему грубое, жестокое.

Есть в Байсарове что-то опасное, темное. Его аура, энергетика. Он давит. Кажется, что из щипов состоит, острых, способных вспороть до крови.

— Ты ведь знаешь, почему здесь и что будет?

Задает вопрос хрипло, но глаза… Боже, его глаза сейчас становятся какими-то потусторонними, темными, опасными.

На мгновение чудится, что моя жизнь зависит от ответа и это уже не вопрос относительно того, что сделает со мной Мухоматов и его шайка. Нет. Здесь и сейчас. Именно Валид Байсаров решает мою судьбу и его взгляд…

Этот человек не знает пощады. Почему-то чувствую в нем эту ужасную грань и комок страха подкатывает к горлу, когда я киваю.

Даже сил нет на то, чтобы ответить.

— Вот и умница, — отвечает, слегка обнажив массивные белоснежные зубы.

Я ведь как на ладони перед Байсаровым. Его взгляд — слишком проницательный, говорящий о многом. Все мои чувства он видит, но ему пока в кайф забавляться, медлить, предвкушать…

Прикрываю веки и делаю глубокий вдох, как в пропасть падаю, когда ощущаю, как тянет меня за вершинку груди, простреливает импульсом нежное полушарие. Уже жестче. Сильнее. Внизу живота становится непривычно жарко, тянет. Тело реагирует на мужчину, как на афродизиак, но разум…

Разум сопротивляется изо всех сил.

— Я дал приказ, — повторяет и в голосе слышу хрип, пока пальцы продолжают свою острую ласку, теребят, терзают плоть, заставляя меня ерзать на постели, прижимать коленки друг к другу сильнее, чтобы избавиться от тяжести и пульсации, которая простреливает импульсами все мое тело.

— Я. Жду, — выговаривает медленно и пальцы… его сильные пальцы начинают оттягивать ноющую грудь, причиняют боль.

Откидываю голову, рот открывается широко, и я пытаюсь поймать воздух запёкшимися губами, а Валид отпускает полушарие, проводит указательным пальцем вниз, прямо очерчивая линию от груди к низу живота.

— Непокорная девочка, — выдыхает с нажимом и его подушечки царапают мою кожу, заставляют вздрогнуть, когда палец оттягивает тоненькую резинку трусов и опускается прямо на мою разгоряченную плоть, вторгается жестко, нагло, заставляя меня зашипеть.

— Горячая, — улыбается уголком губ и начинает движение в одной точке, безжалостно, жестко.

Всхлипываю и прикусываю губу, кажется, что почти прокалываю собственную плоть, когда Валид ударяет меня там в одной точке, взвиваюсь.

— Тихо, девочка, тихо… тебе нравится, — выдает спокойно и голос у него тяжелый.

Он давит второй рукой, заставляет меня улечься на лопатки, не дает закрыться и уйти от контакта.

— Договариваемся сейчас, чтобы все прошло гладко. Для тебя.

Слышу его голос как из-под ваты и с трудом разлепляю веки, чтобы вглядеться в лицо искусителя, дьявола, не знаю…

От него дух захватывает и страх иголками колет, затапливает предвкушением непозволительного…

То, что происходит с моим телом, странно, меня знобит и колотит, испарина выходит на коже.

— Ты подчиняешься. Делаешь все, что говорю, и ловишь кайф, — выдает совершенно равнодушно, только вот на дне глаз вспыхивают яркие темные точки, как звезды.

Опасные. Хищные. Этот мужчина не будет со мной нянькаться. Он хочет секса. Он нацелен на соитие по-звериному жёсткое и откровенное. А я здесь для того, чтобы ублажить.

— Ты меня поняла? — приподнимает бровь и в этот самый момент его палец совершает что-то невероятное там в одной точке и меня начинает колотить, тело натягивается струной, я на