Нежеланная дочь - Татьяна Фомина

— Ты о чем задумалась? — спрашивает мама.

Я уже и забыла, что от нее ничего не утаишь.

— Думаю, звонить Косте или не надо. Сказать, что Филипп у нас, — размышляю вслух, но ответ неожиданно получаю от самого Филиппа.

— Полина Аркадьевна, не надо звонить папе. Пожалуйста, — просит мальчик.

Я оборачиваюсь: дети стоят рядом и явно слышали мою фразу.

— Почему? — Смотрю на него, но Филипп понуро опустил голову.

— Его папа все рассказывает маме, — отвечает за него Дарина. — А мама потом орет.

— Дарина! Это что за выражения?! — Бабушка упирается руками в бока и строго смотрит на внучку, но ту этим особо не напугаешь.

Я же про себя отметила: «его папа». Два коротких слова бальзамом капнули на мое истерзанное переживаниями сердце.

— Ну, кричит, — поправляет себя дочь, скривив виноватую рожицу. — Фил, заходи!

Но тот застыл и, видимо, не знает, что делать. И зайти страшно, и сбежать поздно.

— Филипп, ты меня не бойся, — ласково произносит моя мама. — Я только взрослых ругаю. Детей не даю обижать. Вы руки мыли? — спрашивает она и получает утвердительный кивок от обоих. — Молодцы! Садись вот сюда, — предлагает она Филиппу.

Мама усаживает сына Кости и старается ему угодить, но мальчик слишком скован. Я выхожу из кухни, чтобы не смущать его еще больше. Знаю, что мама выпытает у него все что можно, и что нельзя. У нее настоящий талант все тайное делать явным.

Я оказалась права: перед уходом Филипп был уже не таким напряженным. Что на это повлияло, обед или разговор с бабушкой, не могу сказать. Скорее всего, все вместе взятое.

— Мам, а можно Фил будет приходить к нам в гости? — задает вопрос Дарина, и я вижу, как мальчик замирает в ожидании моего ответа. — Мы с ним уроки вместе делать будем…

— Можно.

— А вы не будете ругаться? — спрашивает Филипп и тут же тушуется.

Его вопрос несколько озадачил. Я, конечно, категорически против общения Кости и Дарины, но почему-то на Филиппа моя неприязнь к бывшему мужу не распространяется. Может потому, что ребенок ни в чем не виноват? А еще, наверное, меня подкупило, что он сам пришел к Дарине, а не оставил ее. Однако, чтобы Дарина ходила к Филиппу в гости, я бы не хотела, но у меня на это совсем другие причины.

— Нет, конечно. Только старайся не пропускать тренировки.

— Хорошо! Не буду! — обрадованно обещает Филипп. — Спасибо! До свидания! Пока, Дар.

И он бегом помчался вниз по лестнице.

Дарина закрыла за своим, даже теперь и не знаю, как правильно сказать: одноклассником или братом, дверь.

— Мам! — Дочка поворачивается ко мне. — Мы решили не говорить в классе, что мы брат и сестра.

— Вот как?! А почему?

— Не знаю, — Дарина пожимает плечами и задумчиво накручивает на палец кончик хвостика.

— И даже Еве?

С Евой Дарина дружит с первого класса, и секретов от нее раньше не было.

— Угу. Может, потом…

— Хорошо. Главное, чтобы вы это знали, а остальным, и правда, не обязательно…

— Мам, так интересно получилось, — перебивает меня дочь, — я недавно думала, почему у меня нет ни братика, ни сестренки… — От ее слов я замираю. — А тут раз, и сразу брат! Так бывает?

— Как видишь, бывает, — отвечаю, облегченно выдохнув, и обнимаю свою звездочку.

Жизнь, вообще, штука непредсказуемая, никогда не знаешь, куда она свернет с прямой дороги. Я замечаю, что Дарина думает о чем-то своем.

— Дара, тебя что-то беспокоит? — спрашиваю настороженно.

— Нет. Да, — вздыхает Дарина.

— Что, моя хорошая?

— Мам, я не знаю, как это сказать, — признается дочь, поднимая на меня свой чистый взгляд.

— Скажи так, как есть, — предлагаю я.

Дарина на минуту замолкает, снова погрузившись в свои мысли. По ее нахмуренным бровям вижу, что ей нелегко выразить то, что ее волнует.

— Мам, почему в классе Фила не любят? — наконец задает вопрос дочь.

Не знаю, что я ожидала услышать, но явно не это. Про себя же отметила, что Филька, как всегда называла его Дарина раньше, стал Филом.

— Так уж и не любят? Может, тебе так кажется?

— Не-а. — Дарина качает головой. — С ним никто не хочет дружить, над ним всегда смеются, а он — нормальный! — встает на защиту новоиспеченного брата дочь. — Он меня сегодня столько раз рассмешил.

— Вот и хорошо. Я думаю, если ты будешь с ним дружить, то и другие тоже станут.

Знаю, что звучит ужасно непедагогично, но такова правда: дети выбирают себе тех, с кем все дружат. Это уже позже жизнь расставляет по-другому приоритеты.

— Правда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я думаю, да.

Тут у Даринки пиликает телефон, и она с радостным «ой!» открывает чат с сообщениями.

— Мам, Фил уже дома! Он написал! — радуется дочь.

— Надеюсь, ему не сильно попадет… — даже не замечаю, что думаю вслух.

— Не-а! Не попало! — сообщает Дарина и убегает в свою комнату.

Кажется, детям не хватило времени все обсудить.

— Что там? Новое увлечение? — Из кухни выходит мама, вытирая руки полотенцем.

— Да. Похоже у Степки появился серьезный конкурент, — улыбаюсь, но улыбка выходит слабой.

— Тогда уж не конкурент, а собрат, — тонко подмечает мама. — Поля, что-то ты выглядишь не лучше Даринкиного Степки. — Мамин «комплимент» как нельзя точно описывает мое состояние. Умеет она «приободрить». — Я там картошечки сварила, а-то Сережа гречку не любит. Гуляш остался, вам с Дарочкой тоже хватит, — мама резко меняет тему. — Накормишь мужа, а я утром приеду. Муськи мои целый день одни, соскучились уже, наверное.

Муськи — это две мамины любимицы, обычные дворовые кошки, которых она принесла с улицы совсем крошечными. Их выбросили в обувной коробке в ноябрьскую непогоду. Ласковое упоминание о них разливается теплотой в душе, потому что дома мама постоянно на них ругается, когда те умудряются куда-нибудь залезть, или что-нибудь перевернуть, но при этом она без них не может. Вот такая у нее странная любовь.