Обольщение миледи - Дениза Хэмптон

Элиан вызывающе вскинула голову. Она извинится перед ним после того, как он извинится перед ней.

– Послушай меня, дрянь. Бастард Хейдона едет в мой дом по моему приглашению. Ты будешь ухаживать за ним и его госпожой, оказывая им почести, какие оказывала бы любому другому гостю, в противном случае я сдеру с тебя шкуру.

– В таком случае сдери с меня шкуру, – огрызнулась Элиан. – Зачем она мне, если ты лишил меня будущего.

Отец снова замахнулся на нее, но тут Адельм положил ладонь на плечо своего господина.

– Милорд шериф, – произнес он спокойно и холодно. – Только не здесь и не сейчас.

Рейнер круто повернулся к своему капитану, не менее изумленный его вмешательством, чем Элиан. Это была прерогатива мужчин учить своих женщин уму-разуму по собственному усмотрению. Рейнер мог отложить исполнение задуманного, но никогда не смягчался, чтобы отказаться от него вовсе.

– Если вы нанесете госпоже дю Омэ увечье, она вряд ли сможет ухаживать за леди Хейдон или присматривать за вашим домом.

Еще одно предательство, с болью подумала Элиан. Адельм знал! Он знал, что отец замышлял использовать ее, и решил напомнить ему об этом.

– Ты прав, – согласился Рейнер, бросив взгляд на дочь.

– Слушай внимательно, дрянь. Ты будешь ухаживать за леди Хейдон, как за родной матерью. Узнаю, что ты не выполнила своих обязанностей или каким-то образом выказала неуважение ублюдку Хейдону, отрекусь от тебя. Пойдешь тогда просить милостыню или торговать собственным телом с моего благословения.

Он резко повернулся.

– Займусь делом, – бросил он через плечо Адельму, направляясь к гостинице.

– Как только вернусь из Конитропа, милорд шериф, – крикнул ему вдогонку Адельм, – немедленно приеду к вам с докладом.

Элиан с недоумением смотрела на своего друга. Адельм обращался к ее отцу как господин к слуге, а не наоборот. На лице Рейнера отразилось смятение.

– Я буду занят до позднего вечера. На пустопорожние разговоры времени нет.

Тут он понял, что демонстрировать пренебрежение не имеет смысла, повернулся к Адельму спиной и, не дожидаясь ответа, скрылся за углом монастырской гостиницы.

– Ты знаешь, что он задумал, – произнесла Элиан. Голос ее дрогнул от возмущения. – Ты помогаешь ему. А я думала, мы друзья.

Адельм уставился на нее. Его взгляд был настороженным, а лицо бесстрастным. Он ничего не сказал.

– Поскольку тебе все известно, – продолжала Элиан, – умоляю, объясни мне. Как можно использовать свою дочь, а потом выбросить, как ненужную вещь?

Адельм покачал головой:

– Не имею понятия, зачем он пригласил вдову Хейдона и его бастарда остановиться у него в доме. Хотя предпочел бы быть в курсе.

Он говорил так искренне, что Элиан ощутила стыд. Как могла она усомниться в Адельме? Его вмешательство было продиктовано заботой о ней.

– А известно мне только то, что ты сама знаешь лучше меня, – сказал Адельм. – Если твой отец принял решение, никакая сила не заставит его поступить иначе. Так что лучше не перечить ему.

– Ты прав, – согласилась Элиан.

– Он сделал тебе очень больно?

Элиан подвигала челюстями и поморщилась. Но вероятность появления синяка волновала ее меньше всего.

– Куда больнее оставаться в Конитропе с рыцарем и аристократкой, которые жаждут крови дю Омэ.

– Ты делаешь из мухи слона, сестренка, – сказал он. – Твой отец прав, говоря, что угрозы рыцаря не что иное, как проявление скорби.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Элиан, всей душой желая поверить в сказанное. – Ты не присутствовал в тот момент, когда он произносил свои угрозы.

Глаза Адельма на миг вспыхнули радостным блеском, но тут же погасли.

– Не присутствовал, – согласился он, – но мне знаком тип людей, кто обижает других, а ты знаешь меня достаточно давно, чтобы доверять моим суждениям на сей счет.

Элиан и впрямь его знала. На самом деле она была единственной, кто знал его. Адельм утверждал, что ни с кем, кроме нее, не делился своим прошлым. Она знала, что в возрасте двенадцати лет он вышел из монастыря, чтобы стать сквайром одного заштатного рыцаря, мерзкого, жестокого человека, жадного до денег, которые получал за обучение Адельма. Он знал, что мальчик – побочный сын какого-то неизвестного рыцаря, и презирал его.

– Мне кажется, – продолжал Адельм, – что внебрачный отпрыск лорда буквально убит постигшей его утратой. – Он нервно сглотнул и отвел глаза.

Элиан в очередной раз прокляла разбойников, бесчинствующих на дорогах.

– Похоже, ты скорбишь по погибшим барышням не меньше, чем их семья, – заметила она, коснувшись руки Адельма. Он знал юных леди благодаря сестре Амабелле, дававшей им уроки.

Адельм склонил голову, заслонив лицо ладонью.

– Они мне доверяли, а я... – Его голос сорвался. – Как я им служил? – прозвучал натужный, чуть слышный шепот.

– Нет, – тихо возразила Элиан, – ты не можешь винить себя в их смерти, особенно после того, как изъездил вдоль и поперек все графство в поисках злодеев, лишивших их жизни.

В ответ Адельм лишь покачал головой. И в следующее мгновение лицо его приняло обычное выражение замкнутости. Обсуждать дальше эту тему он не намеревался.

– С меня достаточно, – пробормотал он. – Довольствуйся моими заверениями. Люди Хейдона не сделают тебе ничего дурного.

Элиан попыталась улыбнуться, желая возместить его веру в нее своей верой в него.

– Что поставишь на кон, если окажется, что ошибался?

Адельм улыбнулся. Вернее, его губы вытянулись в тонкую линию, но их уголки даже не приподнялись.

– Готов держать пари, в котором никогда не проиграю. Если бастард Хейдона или дама на тебя нападут, ты отобьешь любую их атаку своим языком, что многократно проделывала со своим отцом. Поверь, они отступят. Они не смогут придумать лучшей мести Рейнеру дю Омэ, чем оставить его взаперти под одной крышей с мегерой.

Несмотря на внутреннее волнение, Элиан рассмеялась.

– От ваших комплиментов, господин рыцарь, у меня голова идет кругом, – ответила она со вздохом. – В таком случае нам пора ехать. Чем скорее мы прибудем на место, тем скорее к леди вернется рассудок, и они оставят меня в покое.

– Як вашим услугам, госпожа, – промолвил Адельм, склонив голову.

Несмотря на то, что запряженная ишаком повозка едва тащилась, понадобилось всего четверть часа, чтобы доставить людей Хейдона в Конитроп. «Конитроп». Джос мысленно произнес название. Кроличья деревня – вот что означало это слово. Он краем губ ухмыльнулся. Подходящее название для места жительства трусливого шерифа.