Беременная для Зверя - Эллен Росс

Замечаю чернила. На груди что-то набито и на руке левой. На бицепсе.

— Задницу от кровати отрывай, Малая, — швыряет в меня свою футболку. Она пахнет потом, мускусом, мужчиной и немного дорожной пылью. — Приведи себя в порядок. Пошевеливайся.

Зверь поворачивается ко мне спиной. Я машинально оцениваю разворот его плеч. Но потом скольжу взглядом ниже. Крик застревает в глотке, как крупный камень. Ладонь прикусываю, чтобы не заорать. Спина полностью шрамами исчерчена. Как будто с него вороны огромные мясо вживую склёвывали. Где-то шрамы очень глубокие. Где-то всего лишь побелевшие полоски тонкие, едва заметные. Но места живого на нём очень мало. И почему то кончики пальцев чешутся, чтобы потрогать. Вживую ощутить этот кошмар. Или убедиться, что это мираж и моё больное воображение.

— Шевелись, Конфета. Или я тебе скорости придам, — бросает мне Зверь через плечо.

Топает по дому. Я иду за ним по пятам, как собачонка. Он рывком дверь распахивает и жмурится от ярких лучей солнца, бьющих прямо по глазам.

Я застываю, как вкопанная. Его фигура тёмная, полностью чёрная против света. И лучи солнца вокруг. Только они его огибают. А он как будто пьёт их своей чернотой. И отбрасывает тень — длинную и пугающую, прямиком на меня.

Есть в нём что-то неизвестное. Цепляющее. Как острый крюк, который с мясом душу выдирает. Я это чувствую сейчас. Стою, едва дыша и понимаю, что с ним я собой быть перестану. Шагну за ним — по своему желанию или против воли — разницы нет. Но от меня только пыль останется. Сломает он меня. Изнанкой наружу вывернет и переделает по-своему.

— Полотенце тащи мне по-быстрому! — слышится приказ Зверя.

Я стараюсь его не злить и исполняю указание, не медля. Выхожу с полотенцем, взятым с полки.

Зверь хмуро смотрит на меня.

— Жди, пока рожу умою…

Теперь я этому головорезу прислуживать буду, что ли?

Зверь окунает голову в бочку с водой. Резко вскидывает голову и отфыркивается, как животное. Вода стекает по его лицу. Ресницы намокли и слиплись. Капли воды по шее на грудь стекают. И в каждой из них солнце пляшет. Яркое, утреннее и весёлое. Только мужчина рядом со мной — как оживший кошмар. Душегуб проклятый.

— Давай сюда…

Резко выдёргивает полотенце из моих рук. Отирает шею и волосы.

— Ризван тебя проводит. Шмотки в сумку собери самые необходимые. Трусы, лифчики.

— Хорошо.

— Прокладки тоже бери, — добавляет Зверь. — У вас, баб, это всегда в неподходящий момент начинается. Потечёшь красным в дороге и загадишь салон, языком счищать будешь. Никто останавливаться не станет.

Боже. От его слов мне становится физически дурно. Тошнота подкатывает. Пальцами сжимаю нижний край кофты, мечтая, чтобы язык у поганого бандита хоть бы раз сломался и не смел такие гадкие вещи говорить.

— Ризван! — зовёт Зверь.

Кавказец появляется очень быстро. Как верный пёс, который только и ждал, пока его кликнут.

— Отведи Малую. Пусть собирается. И скажи, чтобы баню растопили. Хочу попариться на дорогу… — отдаёт приказы.

— Хорошо. Будет сделано, — кивает Ризван и подталкивает меня под локоть. — Вперёд, Арина.

Я покидаю двор дома быстрым шагом. Облегчённо дышу. Наверное, слишком радостное у меня выражение лица выходит. Потому что Зверь мне вслед опять слова кидает:

— Эй, Конфета…

Останавливаюсь, как вкопанная. Что ещё этому упырю от меня понадобилось? Зверь ухмыляется.

— Я терпеть не могу сладкое. Меня от него блевать тянет… — ржёт, довольный своими словами. — Чё встала? Гони давай в указанном направлении!

Вещи собираю под пристальным взглядом Ризвана. Пальцы трясутся, когда приходится трусики и лифчики складывать в присутствии мужчины чужого.

Раньше из мужчин моё бельё только врач видел и Коля. Совсем немного.

При мыслях о Коле в груди так противно ноет. Не больно. Просто больше мерзко как-то. Вспоминаю, как он уходил трусливо. Почти бежал и в сторону мою смотреть боялся. Только под ноги себе смотрел.

Внезапно злостью меня прожигает. Хорошо, что я не успела ему свою девственность отдать. Недостоин он сорвать и присвоить её себе.

Теперь моя невинность бандиту достанется. У него рожа зверская и руки по локоть в крови. Но он хоть честно говорит, что я для него не человек даже. Открытая, звериная честность. Не то, что Колины слова о любви и светлом будущем. Хотя на деле он и от разговора с Кристиной очень ловко ушёл, якобы надо было срочно в город податься. А его фурия бывшая на мне оторвалась.

— Не зависай! — слышится негромкий, но внушительный голос. — Ты над этими трусами в горошек уже пять минут сидишь и думаешь…

Словно просыпаюсь. Торопливо запихиваю бельё в клетчатую сумку. Добавляю несколько спортивных штанов и кофт. Дверца шкафа немного поскрипывает. Распахнув его, замечаю платье. Цвета слоновой кости, с прозрачным тюлем поверх пышной юбки. Он расшит золотистой нитью.

Трогаю платье пальцами, едва дыша.

— Свадебное, что ли? За кого замуж собралась? — хмыкает кавказец.

— Нет. Не свадебное. Выпускное, — шепчу. — Я школу только год назад закончила. В колледже немного отучилась. Потом дед слёг, мне пришлось учёбу бросить. Но меня в школу пристроили. Учить начальные классы. Всё равно больше некому. Старая учительница уже еле ходит…

Не знаю, зачем я всё это объясняю. Как будто себе напоминаю, что у меня жизнь была. Не самая успешная, может быть, но по-своему счастливая. Сейчас понимаю, что всё это в прошлом. И проказы первоклашек, и вечера над их тетрадками, и стариковское ворчание деда, и прогулки поздними вечерами с друзьями.

Но беда пришла, зыркнула пристально — и рядом никого не осталось. Ни одного друга. Может быть, и не было их у меня никогда.

Уверена, что за меня только дед вступился, если бы ходить мог и силу имел, как раньше, когда с одного удара топора полено надвое раскалывал…

Вспоминаю, как я платье это вместе с дедом выбирала. Деда Лёша не любил в город выбираться и меня одну никогда не отпускал. Всегда только в большой компании. Но в тот раз сам вместе со мной поехал и принарядился, как на праздник — пиджак белый и кепку достал. Они на обратном пути в нашем автобусе пыльном запачкались. Но я помню, как дед важно нёс моё платье в шуршащем целлофане и всем хвастался, что его внучка самая красивая на выпускном балу будет.

— А ну перестань! Сырость развела! — меня за плечи встряхивают. Я и не помню, как на пол сползла и в платье вцепилась обеими руками. — Будешь послушной кралей, Зверь тебе платья в сто раз красивее купит! — рубит словами Ризван.

Выдёргивает платье из моих пальцев.