Солдаты поневоле - Николай Андреев

– Паршивое. Заключенный серьезно меня зацепил. Спина буквально горит.

– Пустяки, – улыбнулся воин. – Это пот разъедает рану. После обработки болезненные ощущения исчезнут.

– Твои слова, да богу в уши, – произнес Андрей. – А то лечь даже не могу…

– Сначала прими душ, – посоветовал наемник. – Правая кабина только что освободилась.

– Благодарю, – вымолвил юноша, с трудом поднимаясь с постели.

Сняв защитные доспехи, Волков двинулся в дальнюю часть барака. Водные процедуры взбодрили землянина.

Значительно улучшилось настроение, появился аппетит. Кое-как закрепив набедренную повязку, Андрей вышел на улицу. Толпа девушек у заградительной сетки тотчас завизжала от восторга. Без сомнения, юные красавицы ждали появления кумира. Волков приветственно помахал им рукой.

Между тем, из дверей стадиона показался майор Лейрон. Тасконца сопровождал врач и два штурмовика. Приблизившись к землянину, Грег с нескрываемой иронией проговорил:

– Наслаждаешься славой, Одинокий Волк? Полезное занятие. Лишь бы голова от успехов не закружилась.

– Я любуюсь закатом и дышу свежим воздухом, – откликнулся Андрей. – Скучный тут пейзаж. Океан слишком далеко. Нет волн, накатывающихся на берег, нет птиц, парящих над изумрудной поверхностью, нет радующего душу простора. Вокруг безжизненные каменные джунгли…

– А мальчишка – романтик, – рассмеялся медик. – Умеет ценить настоящую красоту.

Лейрон на реплику плайдца не отреагировал. Инструктора беспокоил характер невольника. Парень чересчур независим и строптив. На Тасконе ему придется нелегко. Законы на базе суровые. Сержанты и офицеры не терпят возражений со стороны солдат. Наказание последует незамедлительно.

Раны юноши действительно не представляли серьезной опасности. Заклеив Волкову порезы специальным пластырем, врач отправился лечить других воинов. Впрочем, надолго в лагере он не задержался. Сегодня делать сложные операции никому было не нужно. Хищники безжалостно добили всех поверженных охотников. Такое случилось впервые. Контингент преступников подобрался отчаянный.

Пройдясь по бараку, Грег остановился посреди спальни и громко скомандовал:

– Построение в центральном проходе через пятнадцать секунд!

Солдаты молниеносно бросились выполнять приказ инструктора. С Лейроном шутки плохи. В точно установленное время наемники стояли перед майором. Андрей по привычке занял место на левом фланге. Рядом с землянином расположился воин, раненый Алексом четыре декады назад. Парень получил удар ножом в бедро и до сих пор прихрамывал.

Окинув взглядом охотников, тасконец сказал:

– Я не буду говорить пафосных речей о чести и долге. Ни к чему. Вы стали наемниками не по собственной воле. Судьба порой бывает к нам несправедлива. Но тут уж ничего не поделаешь. Через три дня я возвращаюсь в систему Сириуса. Со мной летит Одинокий Волк. Функции наблюдателя возлагаются на капитана Аскенса. Хочу предупредить, организаторы поединков скоро создадут собственный лагерь гладиаторов. Уровень подготовки каторжников значительно возрастет. Если хотите жить, постоянно тренируйтесь и совершенствуйте свое мастерство. Вопросы есть?

– Да, господин майор, – произнес темноволосый мужчина лет тридцати. – Рядовой двадцать девять семьдесят четыре. Насколько заключен контракт?

– Контракт стандартный, на полгода, – ответил Грег. – Первый группе надо провести еще по два боя.

– Рядовой тридцать пятьдесят один, – вымолвил стриженый наголо охотник. – Оружие и снаряжение будет меняться, господин майор?

– Наверняка, – проговорил инструктор. – Устроители намерены превратить представление в древнее варварское шоу. Кто знаком с историей Тасконы, понимает, что я имею в виду. Золоченые доспехи, подбитые мехом плащи, копья, мечи, топоры… Герцог Видог обожает подобные зрелища.

В помещении воцарилась гнетущая тишина. Перспективы вырисовывались не радужные. Чтобы уцелеть в таких поединках, нужно обладать особыми навыками. А их у наемников нет. И вряд ли Аскенс чему-нибудь научит воинов. Значит, многие из стоящих в строю бойцов умрут на песчаной арене ассонского стадиона. Мужчины грустно опустили головы.

– Что ж, желаю удачи, солдаты, – сказал Лейрон. – Деритесь смело, побеждайте честно, умирайте достойно.

Майор решительно зашагал к дверному проему. Ни один из воинов не пошевелился. Лишь когда Грег покинул барак, бойцы двинулись к столовой. Ужин уже стынет. Утолив голод, Андрей отправился спать. Юноша нуждался в отдыхе. День выдался необычайно тяжелым и насыщенным.

Трое суток пролетели незаметно. В тренировках охотников Волков участия не принимал. Как и остальным раненым, ему был назначен щадящий режим. Подъем, умывание, завтрак, пешие прогулки.

Устроившись на зеленой лужайке, землянин часами созерцал окрестности. Высотные административные здания, современные гостиницы, маленькие уютные кафе. Западная окраина столицы Грезы считались дорогим и респектабельным районом. Квартиры и особняки на побережье покупались асконцами и эстерианцами за астрономические деньги.

Андрея завораживала удивительная, непрерывная суета Ассона. Стремительно проносящиеся по дороге электромобили, гуляющие по улицам туристы, куда-то вечно спешащие горожане.

Лагеря гладиаторов, без сомнения, стали местной достопримечательностью. Сотни зевак приходили поглазеть на наемников. Словно в зверинце, взрослые и дети любовались на воинов из-за металлических решеток. Со стороны заграждения то и дело слышались восторженные женские возгласы и сухие одобрительные реплики мужчин. Впрочем, бойцы не обращали внимания на поклонников. Во время занятий не до них.

Налаживать контакт с охотниками Волкову не имело смысла, и потому, он держался обособленно. В чужие разговоры не вмешивался, за обедом сидел молча, впечатлениями ни с кем не делился. Через считанные дни юноша покинет планету. Скорее всего, этих парней Андрей больше никогда не увидит.

Ранним утром, перед самым отлетом, к землянину подошел три тысячи сто семнадцатый. На правом плече мужчины до сих пор повязка. Лезвие ножа, повредило мышцу, и восстановление протекало медленно.

– Спасибо, что не прикончил меня тогда, – тихо произнес наемник.

– Ерунда, – ответил Волков. – Я не собирался никого убивать. С каторжником получилось интуитивно.

– Странный ты, – улыбнулся воин. – В нашем положении выбирать не приходится. Либо победа, либо смерть. У охотника нет права на милосердие. Замкнутый круг, из которого не вырваться.

– Я, пожалуй, не соглашусь с данным утверждением, – вымолвил юноша. – Главное – не сдаваться.

– Молодость, молодость, – вздохнул боец. – Когда-то я тоже так думал. База на Оливии все расставила на свои места. Там с людьми не церемонятся. Покупателям нужны дисциплинированные, покорные солдаты без морально-этических принципов. Существует только один высший закон – приказ командира. Малейшее неповиновение и ты покойник. Бунтарей безжалостно уничтожают. Учти это.