Принцесса-беглянка - Ребекка Хэган Ли

– Кроме того, многие считают, что я довольно привлекательный мужчина, – сообщил Адам.

Девушка склонила голову к плечу и принялась его разглядывать. Потом заявила:

– Нет, не согласна.

Адам рассмеялся:

– Не согласны? Неужели?

– Да, не согласна, – кивнула Джиана. – Не хочу показаться чересчур придирчивой к мнению людей, отзывавшихся о вашей внешности, мистер Маккендрик, но считаю своим долгом заметить: вас смело можно назвать более чем привлекательным…

Адам расплылся в улыбке.

– Даже так? Более чем привлекательным?

– Да, разумеется, – ответила девушка с серьезнейшим видом. – Я только что с вами познакомилась, и мне ничего не известно о вашем характере, однако я нахожу вашу внешность не просто привлекательной, а очень привлекательной.

– Вот как? – Адам внимательно посмотрел на девушку. – Вы это серьезно?..

Джиана снова кивнула:

– Конечно, серьезно. Мистер Маккендрик, поверьте, в данный момент я совсем не расположена к шуткам.

«Кажется, он плохо меня понимает, – подумала принцесса, нахмурившись. – Но ведь все всегда говорили, что я прекрасно говорю по-английски». Принцесса Джиана великолепно владела английским языком, потому что английскому ее обучала мать, которая приходилась кузиной самой королеве Виктории.

– Вероятно, вы знаете, что я холостяк, верно? – продолжал Адам.

Джиана отрицательно покачала головой:

– Нет, мистер Маккендрик, мне ничего не известно о вашей личной жизни. Но почему вы меня об этом спрашиваете. Какое отношение ко мне имеют подробности вашей личной жизни?

– Какое отношение? – усмехнулся Адам. – Что ж, давайте подумаем… – Он сделал многозначительную паузу. – Я человек молодой, здоровый и весьма зажиточный. Кроме того, холостой и «более чем привлекательный», как вы изволили выразиться. К тому же я владелец кровати, так вам приглянувшейся. – Адам пристально посмотрел на девушку. – Ведь ясно же, что я очень даже выгодная партия. Во всяком случае, именно так считают некоторые люди.

Джиана пожала плечами.

– Возможно, некоторые так считают, но только не я. Полагаю, что мне не приходилось общаться с теми людьми, о которых вы говорите, – добавила она, вскинув подбородок.

Адам удивленно взглянул на девушку.

– В самом деле? – проговорил он, нахмурившись. Что же это такое? Дочь экономки и дворецкого заявляет, что не общается с такими, как он. Да в своем ли она уме, эта девица?

– Ах, Джиана, что ты говоришь?! – воскликнула Изабель. – Пойдем быстрее. Надо оставить мистера Маккендрика одного, чтобы он устраивался спать. А мы поищем тебе другую постель.

– Нет, подождите. – Адам повернулся к Изабель: – Скажите, что вы слышали о Благодетельном Бароне?

Изабель в растерянности посмотрела на Альберта, потом спросила:

– О ком? О каком бароне вы спрашиваете, сэр? Я про такого никогда не слышала.

Адам снова взглянул на девушку:

– А вы что-нибудь о нем слышали?

Джиана презрительно фыркнула.

– Среди моих знакомых нет такого.

Адам с облечением вздохнул.

– Что ж, тогда можете остаться в моей комнате, – сказал он. – Но только на эту ночь. А завтра вы и ваша собака найдете себе другое место для сна. – Адам приосанился и с улыбкой добавил: – Разумеется, вы можете ночевать в доме, но вот ваша собачка… Какой бы нарядный ошейник она ни носила, ей придется спать во дворе, как и положено собаке.

Глаза Джианы гневно вспыхнули.

– Я не позволю выгнать Вагнера!

Адам рассмеялся и заявил:

– Придется позволить, моя милая. И советую запомнить: этот дом принадлежат мне, и я здесь хозяин. – Повернувшись спиной к Джиане, Адам направился к двери.

Изабель с Альбертом переглянулись и в ужасе вскрикнули.

– Что такое? – Задержавшись в дверях, Адам взглянул через плечо на Джиану, все еще стоявшую на кровати.

Ошеломленная произошедшим, Джиана таращилась на мистера Маккендрика. Разумеется, он даже не догадывался о том, что находится сейчас в присутствии особы королевской крови, но принцесса-то прекрасно знала, кто она такая. И знала, что к ней ни в коем случае нельзя поворачиваться спиной.

«Но не говорить же ему, что я принцесса», – подумала Джиана. И она просто решила, что отчитает гостя за грубость.

– Как плохо вы воспитаны, мистер Маккендрик. Кажется, вы снова забыли о том, как следует себя вести в присутствии дамы.

– Забыл? – Адам расплылся в улыбке. – Нет, что вы… Я был очень рад познакомиться с вами, Джорджи.

Принцесса королевской крови с величайшей ответственностью и вниманием относится к заботам и чаяниям своих верноподданных.

Принцип и правило королевского этикета № 104 принцессы княжества Сакс-Валлерштайн-Каролия, по распоряжению его высочества, князя Кароля, часть 1, 1432 год

– Он сказал… «Джорджи»! – с возмущением воскликнула Изабель, когда все, собравшись на кухне, обсуждали последние события.

Прошел уже час с тех пор, как новый хозяин Ларчмонт-Лоджа был накормлен ужином и уложен спать в комнате, находившейся в противоположном крыле охотничьего домика. Удовлетворив все нужды мистера Маккендрика, Изабель с Альбертом сразу же разбудили Максимилиана, и старик настоял на том, чтобы поднять на ноги всех остальных, созвать «семейный совет» и решить, как следует себя вести, чтобы избежать разоблачения.

Сонная Джиана с трудом сдерживала зевоту. Принцесса считала, что пока все идет замечательно и у них нет оснований для беспокойства. Более того, она не видела особой нужды в том, чтобы поднимать всех на ноги среди ночи. Но Максимилиан хотел убедиться, что все осведомлены о приезде Маккендрика и усвоили свои роли. Лорд Гудрун всегда отличался осторожностью и предусмотрительностью. «Что ж, если после этого полуночного собрания у старика станет легче на душе, то пусть так и будет», – решила Джиана. Однако она была абсолютно уверена в том, что Маккендрик ничего не заподозрил. Ведь он безоговорочно принял их объяснения и решил, что они и в самом деле слуги. Да и какие у него могли быть основания для сомнений? Изабель и Альберт все сделали правильно – то есть накормили хозяина и уложили спать. А Джозеф напоил и накормил его лошадь, которую отвели на конюшню.

Тем не менее Джиана отдавала себе отчет в том, что ее «семья» была крайне встревожена неожиданным появлением мистера Маккендрика, поэтому она считала своим долгом внимательно всех выслушать и успокоить, насколько возможно.

– Маккендрик назвал вас «Джорджи», ваше высочество, – напомнила Изабель.