Принцесса-беглянка - Ребекка Хэган Ли

– Да, назвал. – Джиана мечтательно улыбнулась, вспомнив, что мать звала ее Флер – «цветок». Мать часто говорила, что ее дочь «самый прекрасный цветочек во всем княжестве». Прозвище, которое дал ей отец, было не столь утонченным. Он прозвал дочь Проказницей, потому что она родилась слишком худенькой, с тоненькими длинными руками и ногами. Отец говорил, что маленькая Джиана была совсем не похожа на принцессу и больше походила на журавлей в княжеском зоопарке.

Принцесса тяжело вздохнула. Теперь, после смерти родителей, все называют ее Джианой, и никак иначе. Ах, как бы ей хотелось услышать сейчас голос отца, снова услышать его шаги, разносившиеся гулким эхом по мраморным залам дворца в Кристианберге. «Ее высочество принцесса Проказница». Отец часто ее так называл, и Джиана не имела ничего против. Ей очень нравилось милое прозвище, потому что никто, кроме князя, так ее не называл. Все обращались к ней как к наследнице престола, и только родители имели право называть принцессу так, как им нравилось. И вот появился человек, последовавший их примеру. Мистер Маккендрик назвал ее… «моя милая». И еще – «Джорджи».

– Он оскорбил вас, – проворчал Альберт, нахмурившись.

Джиана пожала плечами. Возможно, поведение этого человека показалось ее подданным оскорбительным, но сама принцесса так не считала. Конечно, манеры мистера Маккендрика были вызывающими, но он ничем не оскорбил достоинство Джианы.

Впрочем, в реакции ее подданных не было ничего удивительного – ведь только старый Максимилиан и, конечно же, родители имели право подвергать сомнению решения и суждения ее высочества. И ни одной живой душе даже не пришло бы в голову насмехаться над Джианой или отчитывать ее за что-либо.

– Оскорбил? – переспросила принцесса. – Когда же он меня оскорбил?

– Когда намеренно повернулся к вам спиной, ваше высочество, – объяснил Альберт.

– Ах это… – Джиана небрежно взмахнула рукой. – Не думаю, что он собирался обидеть меня.

Да, мистер Маккендрик действительно повернулся к ней спиной, но он вовсе не собирался унизить ее. Он ведь понятия не имел о том, что она принцесса. И откуда ему знать, что повернуться к ней спиной – величайшее оскорбление? Наверняка, он очень удивился, когда увидел, что все замерли, разинув рты. Джиана весело рассмеялась, вспомнив эту забавную сценку. Взглянув на Альберта, она добавила:

– Сомневаюсь, что у мистера Маккендрика имеется такой же обширный опыт общения с особами королевской крови, как у вас и у Изабель.

– То, что мистер Маккендрик повернулся к вам спиной, было не единственным оскорблением, которое он вам нанес, ваше высочество. – Изабель продолжала перечислять свои претензии к американцу. – Он смотрел на вас… неподобающим образом.

– Неужели? – удивилась Джиана. Изабель закивала:

– Да-да, он глазел на вас так, точно вы – товар, выставленный на витрине кондитерской лавки. Как вы могли этого не заметить, ваше высочество?

Джиана загадочно улыбнулась, такая улыбка должна была свидетельствовать о том, что принцесса знает гораздо больше, чем говорит.

– Что ж, давайте подумаем, – проговорила она, подражая американскому выговору Адама. – Возможно, я не заметила этого, потому что давно уже привыкла к таким взглядам. Дело в том, что почти все смотрят на меня так, словно я товар в витрине кондитерской. Ведь с самого рождения я и была этим товаром, неужели не заметили? – Джиана рассмеялась и похлопала Изабель по руке.

– Но мы должны защищать вас, ваше высочество, – заявила Изабель. Окинув взглядом всех собравшихся, она продолжила: – Именно поэтому мы должны попросить Максимилиана поговорить с мистером Маккендриком. Пусть объяснит ему, что его поведение совершенно не…

– Нет-нет, – перебила Джиана. – Максимилиан не должен ничего говорить мистеру Маккендрику. – Она пристально посмотрела на Изабель. – Скажите, вы бы стали просить Максимилиана поговорить с моим отцом о том как он ведет себя со служанками?

– Разумеется, нет, – ответила Изабель. – Мне бы даже в голову такое не пришло. Да и никто бы не дерзнул отчитывать князя Кристиана, законного правителя Каролии.

– А мистер Маккендрик – законный правитель Ларчмонт-Лоджа и всех прилегающих к нему земель, – заявила Джиана. – Да, именно он хозяин охотничьего домика, и нам не следует об этом забывать. Ведь у нас нет другого пристанища, не так ли?

Изабель со вздохом кивнула:

– Вы правы, ваше высочество. Но все-таки он не должен обращаться с вами так фамильярно.

– Тут уж ничего не поделаешь, – сказала принцесса – Фамильярности не избежать. Вы же сами сказали мистеру Маккендрику, что меня зовут Джиана и что я ваша дочь. – Немного помолчав, принцесса добавила: – К тому же не следует забывать о том, что он американец. Так что очень может быть, что он не стал бы относиться ко мне с большим уважением, даже если бы узнал, кто я такая. Ведь всем известно, что американцы не привыкли воздавать почести особам королевской крови. Поэтому вам всем придется смириться и понять вот что: уж если мистер Маккендрик считает меня служанкой в своем доме, то вы не вправе требовать, чтобы он обращался ко мне так, как положено по дворцовому этикету. И вообще, глупо на него обижаться.

– Может быть, и так, – согласилась Изабель. – Однако я уверена, что мы сможем пресечь его фамильярное обращение с вами, ваше высочество.

– Я уже высказала ему порицание за его плохие манеры, Изабель, – напомнила Джиана.

– Да, конечно, ваше королевское высочество. Но вы ведь сами изволили совершенно справедливо заметить, мистер Маккендрик – американец, не знающий наших обычаев. – Изабель повернулась ко всем остальным присутствующим: – Зато мы, верноподданные нашей принцессы, прекрасно знаем каролийские обычаи, не так ли? И мы ни в коем случае не должны забывать о нашем долге перед принцессой. Мы должны поддерживать ее и защищать. Поэтому в данных обстоятельствах наша задача – не спускать глаз с этого самого мистера Маккендрика.

Все домашние Благодетельного Барона хвалят его, превознося до небес.

Первая часть из «Правдивых приключений Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость». Сочинение Джона Дж. Букмана, 1874 год

– Доброе утро, сэр.

Адам приподнялся в постели и, судорожно вцепившись в простыню, натянул ее до самого подбородка. Боже правый! Эта экономка врывается в его спальню без стука – как мать когда-то.

Придерживая простыню одной рукой, Адам пригладил волосы и молча кивнул.

Изабель улыбнулась и сказала:

– Я принесла вам завтрак, сэр. И одежду. – Она поставила поднос с завтраком Адаму на колени и показала на тщательно отутюженный костюм, висевший на медном крючке на открытой дверце гардероба красного дерева.

Маккендрик нахмурился и проворчал: