Мельничиха из Тихого Омута 2 - Ната Лакомка

— У меня сведения, что к ней приезжали даже из столицы, — сказала я. — Вот и разгадка, откуда у Бриско денежки на постройки.

— Думаете? — привычно засомневался Кроу. — Он так недолго прожил в деревне, прежде, чем разбогател… Как бы он смог так быстро наладить продажу зелий? Тем более — в столицу? И откуда вам это известно, черт побери?!

— Птички нашептали, — уклончиво ответила я, готовая, скорее, откусить себе язык, чем признаться, как мы беседовали сегодня с бывшей мадам судьихой. Я, вообще, не хотела вспоминать о ней в разговоре с Рейвеном. Вот бы забыть про неё, как будто её не существует…

— И всё-таки, мне это кажется маловероятным, — не соглашался судья. — Не забывайте, что я лично разговаривал с Эдит, и с Бриско. И первая показалась мне наивной овечкой, а вот второй был хитер, как жук. А по-вашему выходит, это она всем заправляла.

— Как вы недоверчивы к женщинам, — покачала я головой. — Я могла бы вам порассказать много чего из истории, чтобы вы поняли, на что способны женщины — это наивные овечки, нежные бабочки, легкомысленные…

— А на что вы способны? — судья вдруг схватил меня за талию, бросив поводья.

Мы как раз вошли под кроны деревьев, и кусты шиповника скрыли от нас мельницу.

— Вы мне кое-что обещали, хозяйка, — напомнил судья, прижимая меня к себе всё крепче. — Надеюсь, сдержите слово?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ого, в вас проснулся боевой дух, ваша честь! — пошутила я, чувствуя себя в его объятиях очень приятно. — Наверное, мне пора звать на помощь?

— Наверное, мне повезло, что рядом нет амбарного замка? — ответил судья в тон. — Но я ведь не такой страшный…

— Совсем нет…

— Если честно, я до сих пор как в угаре, только вспомню про голубятню…

— Чем же она вас так поразила?

— Не она, а вы, хозяйка…

Мы перешли на шепот, хотя никто не мог услышать нас, кроме вороного коня, но и тот отвернулся, словно не желая нас смущать.

— Только шапку сначала снимите, — посоветовала я. — Чтобы ненароком глаза мне не выколоть.

Рейвен тут же сорвал шапку и бросил её куда-то в траву, а потом поцеловал меня, и я позволила себе закрыть глаза и, говоря образно и языком поэтов прошлого — утонуть в его объятиях.

Нет, в прошлый раз мне не показалось, и господин судья точно не умел целоваться. Хотя и старался. А уж как старался!.. По-моему, в один миг были забыты и утопленники, и моргелюты, и ведьмы… Понадеемся, что и бывшая жена забылась вместе со всей нечистью.

Поцелуй в лесных сумерках продолжался, и я немножко увлеклась, уже сама обняв судью и привстав на цыпочки, чтобы быть как можно ближе к нему. Рейвен на секунду оторвался от меня, тяжело дыша, и я решила немедленно брать дело в свои руки. Вернее — в зубы, легонько укусив его за нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот, а потом во всей красе продемонстрировав, что значит — целоваться по-французски.

Судья оказался отличным учеником и вскоре уже способен был преподавать поцелуйные мастер-классы мне самой. Одновременно он умудрился забраться рукой за край моего корсажа и очень нежно, и проворно нашел, оценил и одобрил те булочки, для которых муки не надо.

Боюсь, тут я совсем увлеклась, потому что опомнилась, только когда судья подхватил меня на руки и потащил куда-то с обочины в лес.

— А куда это вы меня несёте? — спросила я благожелательно, когда господин Кроу уронил поводья, и вороной, оставшись на дороге, задумчиво посмотрел нам вслед.

— Мне надо отвечать на этот вопрос? — спросил он, но нехотя остановился.

— Можете не отвечать, — успокоила я его, — но вот отпустить меня вы обязаны. Не теряйте головы, ваша честь. Она вам ещё понадобится. Голова, я имею в виду.

— Считайте, что я вам всё отдал — голову, сердце, душу, — сказал судья, жадно глядя мне в лицо и совсем не торопясь ставить меня на ноги. — А вы — точно не ведьма? А то я что-то начал сомне…

Договорить он не успел, потому что зашипел змеёй и выпустил меня так резко, что я едва успела встать на ноги, чуть не упав. Волосы упали на лицо, и я не сразу поняла, почему господин судья скачет, как козел, ругаясь при этом совсем не романтическими выражениями, а когда разглядела — чуть снова не свалилась на землю, на этот раз от хохота.

Моё новое приобретение — черный Лексус — каким-то образом оказался на большой дороге, подкрался к нам незаметно и вцепился в ляжку господину судье. Осёл и сейчас не собирался отпускать судью, держа его за штаны зубами, а Рейвен безуспешно пытался схватить его за ухо.

— Вы кого купили, хозяйка?! — заорал он, уже не сдерживаясь. — Это же не осёл! Это собака какая-то!..

Он, наконец, добрался до ослиных ушей, и Лексус, протяжно заревел, разевая рот и выпуская судейские штаны.

— Исчадье ада! — рявкнул Рейвен, отправляя осла пинком подальше и поглаживая себя пониже седалища, повыше колена. — Он мне полноги отхватил!..

— Да нет… ваши ноги на месте… — еле выговорила я, изнемогая от хохота. — И всё остальное… тоже… к огромному счастью!..

— Вам смешно, — произнес он укоризненно. — Ослов надо привязывать покрепче, к вашему сведению.

— Запомню на всю жизнь, — заверила я его. — Но каков мой Лексус!.. такой момент испортил!..

— Я тоже запомню, — ледяным тоном сказал судья и так посмотрел на Лексуса, что осёл мгновенно насторожился. — И думаю, что скоро появится ещё один утопленник.

Он сделал всего один шаг по направлению к Лексусу, и осёл вдруг сорвался с места и помчался прочь с такой скоростью, что я только рот открыла, мигом позабыв смеяться.

Признаться, я и подумать не могла, что ослы могут мчаться быстрее легкового автомобиля. А осёл мчался — только ноги мелькали!.. Я сообразила, что к чему, только когда Лексус на полном ходу погнал вдоль дороги в сторону города, а потом резко свернул в чащу, ломая кусты и валежник.

— Он же сбежит! — переполошилась я и рванула следом за ослом.

В скорости я явно проигрывала, поэтому потеряла его из виду сразу же. Некоторое время ещё слышалался треск веток, но потом осёл, видимо, затаился, потому что стало тихо.

Я остановилась, тяжело дыша, и прислушалась, пытаясь определить, где прячется моя взбалмошная скотина.