Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

нашем соглашении не имели успеха. Ни радио Миссии в конце января Директорией в Киеве не принимались, ни паровоз с дипломатическим курьером Миссии не был пропущен нашим войском возле Дарницы. Только радио Чичерина уже в начале февраля дошло до Директории в Винницу, и я получил приказ оставаться при Советском Правительстве. Через месяц новым радио Директория дала мне приказ покинуть Россию и переехать в состав нашей Миссии в Скандинавии»[97].

В приведенном отрывке из письма привлекает внимание характеристика личностных позиций руководства Советской России. Думается, С. П. Мазуренко сделал это не случайно. Он «подсказывал», что при желании можно было воспользоваться индивидуальными ориентациями, воззрениями видных политиков РСФСР для блага Украины. И, похоже, это также никому в украинском руководстве было не нужно…

Параллельно с московским («советским») дипломатическим вектором осуществлялся одесский («антантский») вариант поиска частью руководства УНР международной поддержки, являвшийся диаметрально противоположным политическим направлением – крайне антибольшевистским. За соответствующими акциями, демаршами, настойчивыми усилиями стоял член Директории, Главный атаман войск УНР С. В. Петлюра, в руках которого сосредотачивалась наиболее реальная, потому решающая сила – военная[98].

Тут проявлялся тоже свой русский ориентир, но полярно иной. Руководство Антанты всячески стремилось подчинить воинские силы УНР белогвардейскому командованию, но лидер последнего А. И. Деникин и слышать не хотел не только о союзе, но даже о переговорах с С. В. Петлюрой[99]. Долгие торги и невероятные уступки, на которые соглашалась украинская сторона за обещанную помощь, закончились безрезультатно. Интервенты поспешно должны были эвакуироваться из южных портов Украины, чем поставили слабеющую армию УНР в крайне критическое положение[100].

Вопрос о власти решался в иной плоскости, в соперничестве, столкновении с другими силами.

2. На другом векторе: советская власть в Украине

За развитием событий у себя на Родине особенно пристально, с огромной заинтересованностью следили большевики Украины, вынужденные находиться за пределами своей страны. Определенная часть из них, в первую очередь из руководства КП(б)У, нашли временное пристанище в Москве. Здесь они провели свои первые два съезда – в июле и октябре, продолжали острые споры о партийной тактике. «Левые» по-прежнему «рвались в бой». Правые их нещадно критиковали, даже вынесли на II съезде уничижительный вердикт, признав «политическое направление ЦК (т. е. во главе с «левым коммунистом» Г. Л. Пятаковым. – В. С.) неправильным, организационную деятельность неудовлетворительной»[101].

Но после летних поражений в повстанческой борьбе у себя в Украине лидеры КП(б)У в столице РРСФСР находились под влиянием осторожных и осмотрительных московских руководителей, безоговорочно выдвигавших на первое место интересы Советской России. И на съезде, и после него лапидарным воплощением советов, звучавших из уст высших партийно-советских деятелей, был лозунг «Путь на Киев лежит через Ростов!». Они требовали проявлять максимальную выдержку, ждать подходящего момента, представлявшегося уже близким. Это обстоятельство дополняло очевидные негативы удаленности, оторванности от непосредственно революционных сил, отрицательно сказывались на оперативности принятия назревших организационных решений.

Распустив в свое время Народный секретариат, большевики Украины стали все явственнее ощущать отсутствие руководящего советского центра, лишившись возможности оперативного реагирования на ситуацию на Родине, все настоятельнее требовавшей безотлагательного вмешательства. Да и ЦК КП(б)У, избранный на ІІ съезде партии в последней декаде октября, состоял преимущественно из правых, склонных к осторожности и выжиданию. Впрочем, совершенно пассивными в эти мятежные дни оставаться было просто невозможно. Поэтому довольно многочисленная группа руководящих деятелей КП(б)У переместилась в ноябре поближе к украинской границе – в район Курска. Здесь 17 ноября 1918 года начал формироваться и ударный кулак – группа войск Курского направления, перспектива военных действий становилась все более отчетливой. В эту группу, кроме украинских частей, которые формировались из повстанцев в нейтральной зоне (на севере Черниговщины), было решено включить и отдельные регулярные части Красной армии РСФСР. Командующим группировкой был назначен В. А. Антонов-Овсеенко. Однако он подчинялся Главкому И. И. Вацетису, который в соответствии с распоряжением партийно-советского руководства РСФСР запретил любые военные операции в Украине, кроме тех, что вклинивались в зону действий Донского фронта. При этом учитывалось и осложнение ситуации на других фронтах, в частности в Латвии и Эстонии.

При таких обстоятельствах делу мог помочь лишь собственный центр власти. Большевики Украины понимали это все больше, и не то, что с каждым днем, а буквально с каждым часом. По их настоянию в Москве было принято решение создать Временное рабоче-крестьянское правительство Украины. Достаточно красноречивые детали относительно мотивации этого шага раскрыл В. П. Затонский. Член ЦК КП(б)У вспоминал: «И мы, и петлюровцы одновременно стремились захватить в свои руки инициативу, так как ясно было, что на бой с гетманщиной пойдут за тем, кто выступит первым. И, здесь, надо сознаться, нас петлюровщина опередила.

Был один момент, при первом известии о немецкой революции, когда можно было, объявившись в Киеве, легонько взять гетмана за шиворот и повести крестьянские массы за собой.

Тов. Мануильский, оставшийся тогда в Киеве заместителем Раковского для ведения мирных переговоров с гетманом (российская мирная делегация), шифровкой по прямому проводу известил ЦК РКП о такой возможности и требовал немедленного приезда в Киев для руководства активным выступлением тов. Пятакова и меня (т. т. Бубнов и Косиор уже находились в Киеве в подполье), но пока расшифровывали его телеграмму, уже стало известно о начавшемся выступлении Директории, захватившей Белую Церковь (уездный город Киевской губернии) и объявившей поход на Киев. Стало ясно, что инициатива упущена, и что драться нам придется уже не с гетманцами, а с петлюровцами. Сомнений в том, что гетман не выдержит, не было. Я попал в Москву случайно из Орла, где находился тогда ЦК КПУ, и не знаю поэтому, в каком порядке обсуждался тогда в ЦК РКП украинский вопрос; только помню, сказал мне Свердлов, что Сталин меня разыскивает, а от последнего я узнал как о телеграмме Мануильского, так и о намерении создать Временное Правительство Советской Украины»[102]. Хотя ничего неожиданного в таком намерении не было (большевики постоянно готовились к возвращению в Украину), возникли новые разногласия между «левыми» и правыми. Последних все еще поддерживал ЦК РКП(б), так что с реализацией решения об образовании украинского правительства не спешили. И все же ситуация складывалась в пользу предложений «левых». По-видимому, В. П. Затонский прав, когда пишет: «ЦК РКП, боясь левого коммунизма российского и простого авантюризма со стороны левых украинских коммунистов, когда обстановка была недостаточно определена, когда нужно было выжидать и быть слишком осторожными, опирался на правых. А когда следовало быстро и энергично ударить, использовав при этом вспыхнувшее крестьянское восстание, ЦК вызывал левых»