Пасьянс на красной масти - Кирилл Шелестов

Даже я, привыкший за последние недели к неожиданным выходкам своего непредсказуемого протеже, несколько оторопел от этой бессвязной галиматьи. Зачем его сюда принесло? Чего он добивался своей выходкой?

Что же касается несчастного Хасанова, то он просто молча смотрел на Бомбилина во все глаза. Похоже, он даже не успел до конца понять, что происходит.

Бомбилин взял арбуз и со стуком положил его на стол перед Хасановым. Тот машинально протянул к арбузу руку. Бомбилин схватил ее и пожал так, что Хасанов невольно скривился от боли.

— Держись, Федя, — хлопнул его через стол по плечу Бомбилин. — Я жду тебя в свои ряды.

Он еще раз обвел взглядом гостей и на секунду задержался на мне, но ничего не сказал. То ли не узнал, то ли не подал вида. Затем, обернувшись к своим, бросил:

— Пошли, ребята.

И делегация покинула зал так же внезапно, как и появилась.

Никто из ошалевших гостей не произнес ни слова. Потом кто-то натужно и громко рассмеялся, но его не поддержали, и смех оборвался. Первым в себя пришел ведущий.

— А теперь свою речь продолжит мэр нашего города! — объявил он.

Но для Силкина это было слишком.

— Я не стану говорить! — выкрикнул он каким-то неестественно высоким голосом. — Это провокация!

Он выскочил из-за стола и бросился из зала. Хасанов кинулся его догонять. Рукавишников радостно потер руки.

— Валерьянку надо пить, — подмигнул он мне и опрокинул рюмку водки.

Он был единственным, кто ликовал.

— Перерыв! — только и смог выговорить ведущий.

Убедить Силкина в своей невиновности Хасанову не удалось. И в зал тот не вернулся. Бегство мэра подействовало на присутствовавших угнетающе. После перерыва ряды гостей значительно поредели. Каким бы влиятельным ни был здесь Хасанов, никто не рвался портить отношения с главным чиновником города.

Поэтому вторая часть прошла вяло, тосты, в основном, повторялись. Ближе к десяти вечера был вновь объявлен перерыв, после которого предполагались танцы.

Я собрался незаметно отбыть, но уже в холле меня перехватил раскрасневшийся от выпитого Хасанов.

— Надеюсь, ты не торопишься? — спросил он озабоченно. — Я хотел бы, чтобы мы еще раз все обсудили втроем: Рукавишников, я и ты.

Признаюсь, демонстрация ручного, к тому же основательно набравшегося кандидата меня не вдохновляла.

— Завтра трудный день, — ответил я уклончиво. — С утра надо будет доложить твои предложения Храповицкому. Как бы я к ним ни относился, но решение-то принимать будет он.

— Это очень выгодное предложение, — вновь оживился Хасанов. — Ты только представь, сколько мы сможем вместе заработать!

Я представлял. И мне заранее было жалко и Нижне-Уральск, и наших денег.

— Давай хотя бы выпьем на дорогу, — предложил он, увлекая меня в конец холла. Желая поскорее освободиться от него, я не стал упираться. Хасанов подошел к кабинету с табличкой «администратор» и взялся за ручку двери.

— Здесь нам никто не помешает, — сказал он. — Я попросил, чтобы в отдельных помещениях тоже накрыли, на случай, если люди захотят пообщаться наедине.

Однако кабинет был занят. В креслах сидели жена Хасанова и та самая молодая пара, к которой она подходила в начале вечера. На низком столе перед ними стояли бутылки с вином и легкие закуски. Женщины что-то оживленно обсуждали, но при виде нас дружно замолчали.

— А я думал, что вы уже вовсю танцуете! — скрывая досаду, с нарочитой бодростью произнес Хасанов, вспомнив про свою роль хозяина.

— Ты нас выгоняешь? — невозмутимо осведомилась его жена.

Хасанову не терпелось продолжить наш прерванный разговор и убедить меня какими-то еще дополнительными аргументами, но он совладал с собой.

— Нет, нет, что ты! — торопливо возразил он. — Знакомься, Андрей, это мои друзья: Илья и Лена Собакины. Когда-то мы с Ильей вместе начинали бизнес.

Собакин вскочил и протянул мне руку. Он был среднего роста, худощавый, золотоволосый, с застенчивыми синими глазами, почти красивый, если бы его не портил искривленный нос. Во всей его внешности и манерах была напряженность, как у подчиненного в присутствии начальника. Свободный пиджак со слишком длинными рукавами придавал ему трогательность, делая похожим на подростка.

Его жена, напротив, казалась очень уверенной в себе женщиной. Рыжеволосая, эффектная, в коротком платье, она сидела, закинув ногу на ногу, демонстрируя аппетитные бедра выше чулок. Когда я пожимал руку Собакину, она окинула меня оценивающим и вызывающим взглядом, который женам и подругам наших бизнесменов заменяет приветствие.

Собакин дождался, пока мы сели. При этом Хасанов, не заметив, занял его место в кресле, так что Собакину пришлось опуститься на диван, потеснив жену.

Я расположился на стуле, рядом со старым небольшим аквариумом, в котором лениво плавали толстые разноцветные рыбки.

— Какого черта занесло сюда этого идиота! — с досадой заметил Хасанов, имея в виду Бомбилина. — И так

весь день наперекос пошел из-за этих бесконечных поздравлений и делегаций! И на тебе! Такой финал! В день рождения! Как будто кто-то нарочно подстроил!

— Да не огорчайся, Федор Завидович, — примирительно сказал Собакин. — Чего ожидать от сумасшедшего. Народ посмеялся и забыл.

Он называл Хасанова по отчеству, и в его интонации была заметна почтительность, смешанная с опаской.

— Подумать только, этот клоун хочет быть мэром! — возмущенно воскликнула Собакина.

— А Рукавишников с Силкиным, по-твоему, чем-то лучше? — осведомилась жена Хасанова с иронией. Протянув руку, она взяла со стола пачку сигарет, достала одну и коротким движением швырнула пачку на место. Я щелкнул зажигалкой.

— Ирина, что ты несешь! — сразу вспылил Хасанов. — Рукавишников — серьезный человек, и если ты этого не понимаешь, ты просто дура!

— Спасибо, — холодно отозвалась она и поднялась, так и не прикурив. — Я, пожалуй, лучше пойду. Чтобы не мешать умным людям.

Она сделала шаг к выходу, но он поймал ее за платье и потянул вниз. Ткань угрожающе затрещала, и он поспешно отдернул руку.

— Останься, я тебя прошу! Я просто неудачно выразился! — Было заметно, что ему неудобно передо мной за эту сцену. — Устал немного, как ты не понимаешь!

Она несколько мгновений смотрела на него сверху вниз, потом села с каменным видом.

— Давайте лучше выпьем! — предложил Собакин, пытаясь замять неловкость.

Все выпили, я тоже поднял бокал.

— Федор, а ты не хотел бы сам избраться мэром? — с фальшивым энтузиазмом спросила жена Собакина. — Мне кажется, ты бы смог!