Церемонии - Т.Э.Д. Клайн

Но с удовольствиями придется повременить. Существу нужно делать новые расчеты и проводить еще обряды. Оно должно стать еще сильнее, набраться скорости и убийственности. Сегодня оно окажется на шаг ближе к необходимой мощи и возложит новую добычу на лесной алтарь.

Существо беззвучно пересекает комнату и останавливается перед дверью. Когтями, которым так хочется превратиться в руки, оно тянется к дверной ручке, обхватывает ее, поворачивает…

Мужчина на постели шевелится, ворочается с боку на бок и продолжает спать. Дверь тихо открывается в ночь, в проеме показывается лужайка, посеребренная едва заметным, тонким как паутинка лунным серпом. Мохнатая серая тень выскальзывает наружу. Дверь медленно закрывается, потом захлопывается.

Существо беззвучными прыжками направляется к фермерскому дому.

* * *

Сарр крепко спал, обняв Дебору за талию. Шесть кошек тоже устроились на постели, свернувшись в ногах или угнездившись между телами людей. За незанавешенным окном на темном небе вопросительным знаком висел новорожденный месяц.

На первом этаже открылся сетчатый экран, потом внутренняя дверь. Сарр не проснулся, но Дебора сонно зашевелилась в его объятиях. В полудреме она решила, что это Фрайерс зашел в дом, чтобы сходить в туалет. В конце концов, они ему разрешили. Правда, сколько она знала, раньше он никогда не приходил в дом.

Сквозь сон Дебора прислушалась, стараясь различить шаги на кухне. Но вместо них до нее донеслось негромкое постукивание, как будто (как она припомнит потом) кто-то барабанил пальцами по доскам пола.

Какой-то новый звук. Стук на лестнице? Женщина на секунду пробудилась, но тут же уснула вновь. Она лишь смутно ощутила, как Азария, старший из двух рыжих котов, встал со своего обычного места у нее в ногах и отправился на разведку.

Тишина. Дебора погрузилась в сон. В видении ее обнимало пламя, горячее, как могучая рука Сарра. Но постепенно огонь становился все громче, шипел на нее, и женщина догадалась, что это дыхание какого-то громадного зверя…

А потом тощий старый Рия взлетел по ступеням и закопался в простыни, трясясь, как испуганный ребенок. Дебора ощутила его присутствие и удивилась тому, что кто-то может так дрожать, когда вокруг полыхает пламя.

Теперь с лестницы донесся новый звук: низкое и настойчивое мурлыканье. Потом женщина припомнила, что удивилась: кто может мурлыкать на лестнице? Ведь все кошки в постели, рядом с ней и Сарром.

Из темного коридора по-прежнему неслось ровное, почти зазывное мурлыканье. Внезапно, как будто в ответ, – словно животные слышали в звуке что-то манящее, – два мягких меховых комка поднялись с постели где-то у Деборы в ногах, мягко приземлились на половик у кровати и выбежали в коридор.

Раздался громкий свист – так свистит молодая ветка, когда, выпрямляясь, попадает человеку по лицу… Свист, потом два удара.

А потом фермеры проснулись и растерянно сели в постели, охваченные сначала тревогой, потом ужасом, потому что с первого этажа до них доносились доселе неслыханные звуки. Кошки кричали.

Дебора еще не поняла, что произошло, а Сарр уже выскочил из постели и сбежал на первый этаж. Он оказался в кухне как раз вовремя, чтобы заметить, как Тови, молодой рыжий двойник Азарии, в последний раз дернул лапами, а тонкий черный хвост Хаббакука пропал за дверью.

К тому времени как Дебора спустилась в кухню, Тови был мертв. Хаббакука они больше никогда не видели.

Дорогая Кэрол,

Прости, что так долго не писал. Тут легко потерять счет времени, а я и без того изо всех сил пытаюсь успеть прочитать все, что набрал на это лето. Кроме того, с одной из кошек – толстой и серой, может, ты ее помнишь, она с самого начала принадлежала Сарру – случилась беда. Она вела себя очень странно и на прошлой неделе сбежала в лес. Мы решили, что она пропала навсегда, но прошлой ночью она пробралась в дом и убила (иначе не скажешь) двух котят. И тело одного из них, судя по всему, забрала с собой.

Тови, молодой рыжий кот, нравился мне большое всех (помнишь, как ему нравилось, когда ты его гладила?). Второй, Куки, был самым маленьким. Видимо, его было проще всего утащить.

Как ты понимаешь, Пороты переживают их смерть так, будто потеряли собственных детей. Примерно полчаса назад меня разбудил Сарр – легонько постучал по сетке и позвал: «Джереми, Джереми…» Он держал топор как оружие и выглядел очень мрачным, почти что пришибленным, говорил тихим низким голосом, полным скорби и смятения. Он на полном серьезе объявил, что через несколько минут они устроят похороны для двух котов и хотели бы пригласить и меня тоже.

Честное слово, это лето начиналось с пасторальных открыток, а заканчивается в духе макабрических иллюстраций Эдварда Гори. Не знаю, считать ли более странным то, что прошлой ночью устроила Бвада, или безумную и трогательную затею Поротов провести полноценные похороны для пары дохлых кошек. Или то, что я, пусть и приехал только на лето и не очень-то интересовался всем происходящим, уже прикидываю, как следует одеться по случаю?

Ладно, не хочу опоздать и расстроить их, так что закончу письмо и постараюсь отправить его с сегодняшней почтой. Пожалуйста, приезжай снова – и поскорее! Мне нужен кто-то здравомыслящий.

Целую,

Джереми.

* * *

Старик, окостенев, лежит на постели и слепо смотрит в потолок. Простыни уже высохли, солнце взошло, и конечности больше не трясутся. Он пролежал без движения почти двадцать часов, и за последние десять не шевельнул ни мускулом – только едва заметно поднимается и опадает живот. Забыты и комната, и улица за окном, и бесформенная живая масса города. Старик находится вдали от них. Он далеко за рекой, на четырех конечностях ползет по лесу, прижавшись животом к земле. Его связь с существом стала наконец абсолютной, они достигли величественного, не доступного в природе единения, как и обещал Хозяин. Теперь Старик видит его глазами, ощущает неровности лесной подстилки подушечками его лап, прислушивается ушами куда чувствительнее человеческих к шороху крохотных созданий в листве. До него доносятся запахи сосновых ветвей, болотной воды, разлагающейся плоти; он чувствует, как его мышцы напрягаются, точно у тигра. Тело существа теперь подчинено его воле.

Старик разделяет ярость существа и его воспоминания о прошлой ночи, о разрушенном алтаре, разбросанных камнях и раздавленных черепах и так же жаждет мести. Человеческому роду придется поплатиться.

Это Хозяин тоже обещал.

Существо тайком крадется среди кустов у кромки леса, скользит среди высокой травы вдоль ручья и переплывает поток с уверенностью и легкостью, недоступной ни одной кошке. Оно выбирает подходящий клен на другом берегу и взбирается по стволу с такой же легкостью, с какой бежало по земле. Прокравшись вдоль верхней ветки, существо садится и наблюдает.