О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

С непотребными девками! Опять упился, что тебя тащить придётся?!

Даже музыка прекратилась! Даже танцующие остановились! Ещё бы! Новое развлечение!

— М-мум! — попытался что-то ответит Петрас, лёжа головой на столешнице.

— Ах ты, скотина! — взвизгнула женщина, — А ну, марш домой!

И она попыталась ухватить мужа за плечо. Тресь! В лицо ей угодил тяжёлый кулак. И хотя, у пьяного мужа удар получился вскользь и не в полный замах, но под глазом женщины начало багроветь. Общий хохот наградил победителя.

— Ах ты… — женщина снова попыталась ухватить пьяницу за шиворот.

— С-стоять! — неожиданно рявкнул брат Вилфид, пытаясь приподняться, и снова грузно оседая на лавку, — Как с-смеешь, женщина?! С-сказано в пис-сании: жена, да убоится м-мужа своего! Не с-сметь хватать!

Опять хохот. Женщина растерялась.

— А ты его лаской! — посоветовал чей-то голос.

— Поцелуй и приласкай! — выкрикнул ещё кто-то.

— Сиськой, сиськой приманивай! — заорал кто-то из оруженосцев.

И посыпались предложения, одно другого краше. Я просто порадовался, что Катерина уже ушла и не услышит ничего подобного. В конце концов, пунцовая от стыда и унижения женщина всё же вывела своего мужа из трактира, подставив ему собственное плечо, при этом муж не переставал грязно ругаться. Вот только сопротивляться у него сил уже не осталось.

Оставшиеся, вытирали слёзы смеха. Веселье явно удалось.

Опять грянула визгливая мелодия и пьяные пары вновь принялись разухабисто танцевать, так сильно притоптывая, словно пытаясь вбить гвозди в пол собственными пятками.

— Нет, — устало сказал я, — Пора и в самом деле спать!

И я вопросительно посмотрел на брата Марциана. Тот еле заметно усмехнулся.

— Вообще говоря, в номерах, обычно, располагаются рыцари. Оруженосцы, как правило, ложатся спать в конюшне или на сеновале. Или в возах. Заодно и вещи стерегут. Но ты же у нас не оруженосец? Ты в составе посольства? Поэтому можешь распологаться в комнате. Наш хитрый хозяин устроил у себя только двухместные номера. Если ты путешествуешь один и хочешь ночевать в одиночестве — будь любезен заплатить за двоих! Номер-то двухместный! Но нас много и мы ляжем по двое. Я размещу тебя с братом Ульрихом. Можешь звать хозяина и идти спать. Доброй ночи!

— Доброй ночи! — ответил я.

И в самом деле, вызвал хозяина, тот кликнул служанку и меня, хихикая, провели на второй этаж, в комнату.

Если вам, как мне, доводилось ночевать в караван-сараях, могу вас уверить: почти то же самое! Только ковров нету, зато, вместо них, деревянные сооружения, именуемые кроватями. Нечто, вроде очень широкой лавки. На этой лавке лежит матрац, набитый сеном с добавками душистых трав, типа мяты, шалфея или розмарина. Как я понял, это не только для спокойного сна, но ещё и клопов отпугивать. На матраце квадратная подушка, тоже набитая соломой. И матерчатое одеяло, сшитое из разноцветных кусков. В небольшой комнате две кровати и один небольшой столик, на котором у нас стояла свеча в подсвечнике. Позже встречал я и такие комнаты, где стояла масляная лампа, или вообще, плошка с жиром, в котором плавал фитилёк. Здесь была свеча. Ещё у каждой кровати стоял деревянный табурет. Служанка покрутилась возле меня, быть может, ожидая монетки в виде поощрения, или намекая на возможные иные услуги, которые она могла бы оказать, но я не высказал желания ни в том ни в другом. Она крутнулась на месте, её юбка всплеснулась, и служанка исчезла.

Я разделся, лег в постель, но спать не стал, а вновь принялся рассматривать марево возле перстня. Я должен раскусить то, что мне пытается поведать перстрень, должен!

Не меньше часа я провёл вот так, неподвижно. Но нет. Не сегодня. Я услышал тяжёлые шаги и сделал вид, что сплю. Сквозь прищуренные ресницы я видел, как в комнату вошёл брат Ульрих, снял с себя одежду, оставшись в одной нижней сорочке, встал на колени и долго молился, бормоча — увы! — слишком тихо и неразборчиво. А потом лёг в кровать и так захрапел, что я пожалел о том, что не заснул чуть раньше! Тем не менее, вскоре и мне удалось заснуть. Э-хе-хе… Что день грядущий готовит?..

[1] …египтяне или европейцы?.. Любознательному читателю: вопрос, как говорится, интересный. Действительно, в Египте и на Ближнем Востоке издавна широко использовали вилку, но именно как кухонную утварь. В Европу вилка попала только в XI веке. Тоже, как орудие кухарки. Широкое распространение вилки как столового прибора произошло ближе к XVII веку. Кто первым додумался вилкой не только готовить, но и вкушать пищу и как именно произошло общее распространение этого предмета, доподлинно неизвестно, но предполагается, что начало положено европейской знатью, а вовсе не простолюдинами.

[2] …ребек… Любознательному читателю: ребек — струнный смычковый музыкальный инструмент, вероятно, видоизменённый арабский ребаб (одно и двухструнный смычковый инструмент с круглым корпусом). Впоследстиви, в результате дальнейшего развития, из ребека получилась лира де брачио, виола, а потом и скрипка.

Ребек.

[3] … одного из посетителей тошнило… Любознательному читателю: авторы ПРИУМЕНЬШИЛИ возможные последствия пьянки, регулярно случавшиеся в средневековых трактирах. Впрочем, лучше нас это расскажет гравюра из книги фон Редена «Хроники Пруссии».

Глава 34. Покушение

Благополучно проделывать путь –

важнее, чем прибыть в пункт назначения.

Роберт Льюис Стивенсон.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Старогард — Берент, 21.09.1410 года.

Я специально так подробно рассказал про первый день путешествия. Во-первых, потому что он был первым днём моего путешествия по новому для меня миру, и потому лучше запомнился. Во-вторых, чтобы потом не останавливаться на разных деталях, вроде того, где молились крестоносцы, как они молились, обедали ли они и как обедали… В этом отношении все дни были похожи на первый. В том смысле, что если встречалось по пути селение, в котором была церковь, то посольство эту церковь непременно посещало и истово возносило мольбы Господу. Или монастырь. Или иное церковное строение, хоть даже часовня или могила святого отшельника. При этом не забывая щедро давать пожертвования в каждом из подобных мест. А если ничего не было то, как я описывал, втыкали мечи в землю и получали кресты, перед которыми возносили молитвы.

Вставали рано, завтракали мало, обедали скудно, зато, останавливаясь в трактире на ночь, наедались за весь день, проведённый впроголодь, и ещё старались наесться про запас, на завтра.

Вина в дороге почти не пили, разве что, брат Вилфрид никогда не расставался с фляжкой, прихлёбывая из неё по поводу и без повода. Зато не отказывали себе