Короли Вероны - Дэвид Бликст

Пьетро посреди Арены думал о том же самом. Единственный его урок по владению мечом не включал особенности ведения боя с конского крупа. Что уж говорить об алебардах! Но Пьетро видел немало рыцарских турниров, успел усвоить правила и даже несколько поднаторел в стратегии. Не отвлекайся на лошадь, старайся выбить противника из седла.

«Проще простого. Я с ним еще до ужина разделаюсь».

Пьетро рассмеялся, и собственный смех показался ему истерическим. Каррара был спокоен, как изваяние. Пьетро захотелось скорчить ему рожу — все равно под шлемом не видно. Или, может, помахать? Показать кукиш? Нет, нельзя. Рыцарский кодекс запрещает.

Кангранде кивнул, Туллио Д’Изола взмахнул флажком, и Пьетро пришпорил коня. Каррара тоже не жалел пяток. Трибуны всколыхнулись, как море. Противники неумолимо сближались.

Пьетро поборол инстинктивное желание пригнуться. Его доспехи были так тяжелы, что даже незначительная потеря равновесия привела бы к падению, которым поединок для него и закончился бы. Пьетро занес копье и стал дышать в такт топоту чудовищного животного. Все происходит слишком быстро. И он, и Каррара погибнут. Какая ужасная штуковина эта алебарда. Каррара нацелил ее прямо в сердце. До удара один вздох.

Раздался лязг и скрежет металла. Пьетро отвел удар алебарды щитом, конь падуанца увернулся от копья. Тысячи глоток на трибунах выдохнули.

Антония не отрывала ладоней от глаз.

— Отец, что происходит?

— Оба промахнулись. Делают второй круг, — лаконично отвечал Данте.

Антония отставила пальчик и выглянула в щелку. Действительно, Пьетро был как раз под их балконом — разворачивал коня для следующей атаки. На его круглом щите красовалась вмятина, чуть ниже середины. Девушка не услышала, а почувствовала крик, который издал ее брат, бросаясь в атаку. На этот раз Антония не закрывала глаз до самого столкновения — пока не увидела, что делает Каррара, и не вскрикнула.

Пьетро пустил коня во весь опор, Каррара же резко остановил коня и снизу размахнулся алебардой. Пьетро останавливаться было поздно; он отклонился, выбросив вперед щит.

Движение было неловкое, щит бы не помог, если бы, по чистой случайности, удар алебарды не пришелся на копье. Раздался звон — алебарда снова не достигла цели.

Оба коня после второй неудачной атаки поскакали друг за другом. Пьетро изо всех сил старался оторваться, отъехать на безопасное расстояние и начать новую атаку. Но Каррара держал его буквально под носом, и от копья не было никакого толку, алебарда же грозила одновременно крюком, шипом и лезвием топора. Каррара ничем не погнушается.

Антония с ужасом наблюдала, как брат повернул коня не туда, подставив спину под удар топора — Каррара целился прямо в позвоночник. Не важно, насколько крепка сталь доспехов и какой удар способен выдержать стеганый камзол, — Пьетро будет оглушен, беззащитен. Он погибнет. Антония закричала.

Когда раздался крик Антонии, Пьетро и сам уже понял опасность своего положения. Позднее он не мог объяснить, как вскинул щит и на долю секунды предвосхитил удар секиры, пребольно отдавшийся в мышцах левой руки. Пьетро обернулся и увидел, что серебряный крюк алебарды тянется к его щиту. Невольно юноша разжал пальцы, но щит не упал, так как ремнем был прикреплен к его предплечью. Пьетро не сводил глаз с ужасного лезвия. Каррара размахивал алебардой, желая сорвать щит. Копье, которое Пьетро держал в правой руке, стало бесполезным; юноша поднял левую руку со щитом, надеясь с Божьей помощью отразить удар.

И помощь пришла. Шип, которым оснащен был его щит, ударил по древку прямо под секирой. Пьетро заработал пятками, и чудовищный конь наконец повиновался, рванулся влево и оторвался от падуанца. Марцилио тоже пустил в ход шпоры, стараясь догнать противника.

Пьетро выругался. В условиях ближнего боя все преимущества были у Каррары. Подняв копье, Пьетро метнул его назад. Как минимум, конь падуанца должен был споткнуться, и на этом все бы и закончилось. Конь, разумеется, не споткнулся, провалив великолепный план Пьетро.

Юноша нащупал рукоять меча, притороченного к седлу. То был длинный меч, более чем вдвое превышавший длину предплечья Пьетро. Он опробовал меч перед поединком. Центр тяжести у меча смещался к концу клинка, что позволяло с успехом наносить удары по голове и шее противника. Стиснув рукоять, Пьетро всем корпусом повернулся назад. Каррара с алебардой наготове неумолимо приближался. Падуанец держал алебарду за самый конец древка; дотянуться до Пьетро ему не составляло труда, а вот рассчитать силу удара было бы нелегко.

Пока Пьетро находился в положении убегавшего, нарезая круги по Арене, преимущества были у падуанца. Стоило только Пьетро остановиться, и Каррара распотрошил бы его своей алебардой.

Внезапно перед мысленным взором Пьетро возник Скалигер, на которого с одной стороны было направлено копье, с другой — меч, а сзади дамокловым мечом висела булава в шипах. Пьетро вспомнил, как Капитан вращал над головой трофейное копье. Пьетро не мог применить этот прием против алебарды. Однако он мог сделать так, чтобы алебарда вышла из игры — если уж требовалось чем-то пожертвовать. Да. Но прежде надо усыпить бдительность Марцилио.

Пьетро вспомнил урок, который преподал ему Кангранде в бою под Виченцей. Нужно показать врагу то, что он ожидает увидеть. Поэтому юноша натянул поводья и рванул по Арене, успешно изображая панику. Вдруг он резко затормозил и повернул, паче чаяния падуанца, не на запад, а на юг.

— Что он делает? — воскликнула Антония.

— Один Бог ведает, — выдохнул Данте.

На балконе разорялся оскорбленный в лучших чувствах Людовико Капуллетто:

— Он сдается! Сдается!

Оба его сына молчали, каждый по своей причине. Антонио напряженно следил за дуэлью. Луиджи, втайне болевший за обидчика младшего брата, надеялся, что алебарда достигнет цели. Мари и Джаноцца глаз не сводили с Арены: влюбленные знали, чью сторону следует держать, однако собственные чувства, как это им свойственно, перевешивали.

— Да он трус! — протянул маленький Мастино делла Скала, за что немедленно получил подзатыльник от Гульермо дель Кастельбарко.

— Каррара, прикончи его! — крикнули сверху.

Антония резко обернулась и увидела коротышку, сидевшего подле синьора Бонавентуры. В их лицах прослеживалось явное сходство. Девушка одарила коротышку ледяным взглядом, отвернулась и снова закрыла глаза руками.

В прорези шлема что-то замелькало. Снег пошел. Тихий, медленный, ослепительный. Если бы белые хлопья повалили гуще, у Пьетро появились бы шансы на спасение. Снег скрыл бы из виду его маневры. Однако Пьетро не мог ждать милостей от погоды. Он ударил пяткой в левый бок чудовищного коня, поворачивая к северу. Пьетро потерял всякое представление о том, где сейчас может быть Марцилио. Он надеялся только, что оторвался на десяток локтей. Если же нет, следующий выпад он сделает прямо в объятия смерти.

Еще раз повернув влево, Пьетро натянул поводья. Конь теперь преграждал дорогу приближающемуся падуанцу; круглый щит преграждал дорогу его алебарде. Пьетро взмахнул мечом. Со стороны казалось, что он отсекает собственную руку.