Опиумная война - Ребекка Куанг

Алтан выхватил из рук Рин арбалет и прицелился в солдат. Трое свалились, но остальные перешагнули через тела павших и побежали дальше.

Арбалет щелкнул вхолостую.

— Вот дерьмо, — выругался Алтан.

Патруль приближался.

Рин и Алан оголодали, ослабли и еще не вышли из наркотического дурмана. И все же дрались спина к спине. Они двигались, идеально дополняя друг друга. Даже синхроннее, чем у Рин получилось с Нэчжой, потому что тот мог предугадать ее движения, только наблюдая за ней. Алтан в этом не нуждался, он чуял, как она ударит, потому что они были едины. Две части целого. Спирцы.

Они разделались с отрядом из пяти человек, но тут же увидели эскадрон из двадцати солдат, приближающийся со стороны здания.

— Мы не сумеем перебить всех, — сказал Алтан.

Рин не была так уверена. Но они побежали дальше.

Она разодрала ступню о камни мощеной дороги. Алтан схватил ее за руку и потянул вперед.

Камни сменились песком, а затем досками. Они находились в порту. Рядом с морем.

Всего-то и нужно было — добраться до воды и переплыть узкий пролив. Спир был так близко…

«Ты должна поехать на остров. Пойти там в храм».

Они добежали до края пирса. И остановились.

Ночь была залита огнями факелов.

Казалось, в доках собралась вся армия Федерации — мугенские солдаты за пирсом, мугенские корабли в воде. Сотни кораблей. Тысячи солдат против двоих. Не просто численное преимущество, а несокрушимая сила.

На Рин накатило отчаяние. Она не могла вдохнуть под его весом. Вот так все и закончится. Последняя схватка спирцев.

Алтан не выпустил ее руку. Из его глаз и с губ капала кровь.

— Смотри! — показал он. — Видишь звезду? Это созвездие Феникса.

Рин подняла голову.

— Она будет твоим поводырем, — сказал Алтан. — Спир на юго-восток отсюда. Плыть придется долго.

— О чем это ты? Мы поплывем вместе. Ты сам будешь моим поводырем.

Алтан крепко сжал ее пальцы, а потом отпустил руку.

— Нет, — сказал он. — Я завершу свое задание.

Сердце Рин сжалось от паники.

— Нет!

Она не могла сдержать горячие слезы, но Алтан не смотрел на нее. Он видел только собирающуюся армию.

— Теарца не спасла свой народ, — сказал он. — Я тоже не сумел. Но почти получилось.

— Алтан, прошу тебя…

— Тебе будет тяжело, — продолжил он. — Всю жизнь ты будешь нести груз последствий. Но ты смелая… Самая смелая из тех, кого я знаю.

— Не бросай меня, — взмолилась Рин.

Алтан наклонился и обнял ее лицо ладонями.

На одно удивительное мгновение Рин решила, что он ее поцелует.

Но он не поцеловал. Только прижался лбом ко лбу.

Она закрыла глаза, чувствуя прикосновение его кожи. Запечатлела это ощущение в памяти.

— Ты гораздо сильнее меня, — сказал Алтан.

И отстранился.

Рин яростно помотала головой:

— Нет, это не так, ты мне нужен…

— Кто-то ведь должен уничтожить этот комплекс, Рин.

Он отодвинулся от нее. И вытянув руки вперед, шагнул в сторону флота.

— Нет, — умоляла Рин. — Нет!

Алтан побежал.

Федерация выпустила град стрел.

И в тот же миг Алтан вспыхнул факелом.

Он призвал Феникса, и Феникс явился, охватил его, нежно обнял, вернул его себе.

Алтан превратился в силуэт на фоне света, в тень. Рин показалось, что он обернулся и посмотрел на нее. Показалось, что она видит его улыбку.

Она услышала птичий клекот.

Рин увидела в пламени Майриннен Теарцу. Она рыдала.

Огонь не дает, он только берет и берет.

Рин закричала. Пламя заглушило ее голос.

Из того места, где принес себя в жертву Алтан, поднялся огромный столб пламени.

Волны жара разошлись во все стороны, поглотив солдат Федерации как соломинки. Огонь ударил Рин в живот, и она погрузилась в чернильно-черную воду.

Она плыла много часов. Много дней. Вечность. Рин помнила только начало — удар тела о воду и мысль, что она умрет. Тело не слушалось, а кожу саднило, как будто ее сдирают заживо. Повернув голову, Рин видела горящий исследовательский центр. Прекрасный пожар, алые и золотистые щупальца поднимались в темное небо.

Поначалу Рин плыла так, как ее научили в академии — гребла, почти не вынимая рук из воды. Если ее заметят лучники Федерации, то застрелят, если они и сами еще живы… Потом ее охватила усталость, и Рин просто двигала руками и ногами, чтобы держаться на плаву, позабыв о технике. Гребки стали механическими и бесформенными, она довела их до автоматизма.

От пламени Алтана нагрелась даже вода. Рин как будто погрузилась в ванну или в мягкую перину. Она плыла с мыслью, что было бы приятно утонуть. На морском дне так спокойно. Нет боли. Не будет ни Феникса, ни войны, ничего не будет, лишь тишина… В этих теплых и темных глубинах она не почувствует потери…

Но в память врезался образ Алтана, идущего на смерть, и жег ее лоб сильнее, чем соленая вода открытые раны. Даже из могилы Алтан шептал Рин приказы… Она не знала, слышит ли его голос на самом деле или это галлюцинация. Алтан направлял ее.

Плыви дальше, следуй за крыльями Феникса, не останавливайся, не сдавайся, плыви…

Рин высматривала созвездие Феникса. Юго-восток. Нужно плыть на юго-восток.

Звезды превратились в факелы, факелы стали кострами, и Рин показалось, что она видит своего бога.

— Я тебя чувствую, — сказал Феникс, появившись перед ней. — Чувствую твою жертву, твою боль. Отдай ее мне… Ты так близко, так близко…

Рин протянула к богу дрожащую руку, но потом в голове что-то вспыхнуло — глубинный инстинкт самосохранения.

«Держись от него подальше, — закричала Женщина. — Не приближайся».

«Нет, — решила Рин. — Ты мне не помешаешь. Я иду».

Она бездумно дрейфовала по черной воде, раскинув руки и ноги, чтобы оставаться на поверхности. Рин то погружалась в реальность, то выныривала из нее. Ее душа взлетела. Рин потеряла ориентацию, потеряла цель. Она двигалась туда, куда ее притягивало словно магнитом, она не могла это контролировать.

Ей чудились образы.

Она увидела над горами грозовую тучу, похожую на человека, четыре смерча вместо рук и ног, и когда Рин всмотрелась, на нее воззрились два лазурных пятна с проблеском разума, слишком яркие для естественных, слишком грозные — это мог быть только бог.