Полный цикл мести - Евгений Ткаченко

плакала, изредка подрагивая в его объятьях. Она пролежали так несколько минут. Потом Док подняла голову и утерла слезы.

– Я хочу провести остаток дней с тобой. Я понимаю, что с твоим образом жизни у нас их будет немного. Но, если ты выступишь против Судьи, их будет еще меньше.

Иеремия готовый отказаться от всего ради нее, снова попытался сказать самые важные слова на свете. И снова Док его опередила. Он прижала пальчик к его губам и прошептала:

– Не говори сейчас ничего. Подумай как следует и дай ответ. И не обращай внимания на мои эмоции! Не хочу, чтобы ты остался из жалости. Если захочешь уйти, я тебя держать не буду. Пережила тогда, переживу и сейчас.

Док улыбнулась и нежно чмокнула его в губы.

– Я хочу, чтобы ты остался.

– Я…

В дверь постучали и Док вновь ловко выскользнула из его объятий.

«…люблю тебя!» – не договорил Иеремия.

– Открой дверь! Принесли твою одежду, – сказала Док деловым тоном.

– Кажется, ты собиралась ее сжечь.

– Собиралась. Вот только крематория у меня нет, зато есть прачечная. Открой же дверь! Не хочу, чтобы меня видели в таком виде.

– А я как открою? Вся моя одежда по ту сторону двери!

– Я тебя умоляю! Было бы чем удивлять! – Док захихикала за ширмой.

– Отдай хотя бы простыню!

– Обойдешься!

Док явно его дразнила. И бросила ему из-за ширмы не простыню, а нечто похожее на розовую ночнушку. Натянуть это на мощный торс Иеремии не было ни единого шанса. Потому, Иеремия просто намотал на бедра, как полотенце. Правда толку от этого было не много. Вещица была очень маленькая и очень прозрачная. И тем не менее Иеремия подыграл и открыл дверь. За дверью стояла Джоанна с вещами. Она никак не отреагировала на внешний вид Иеремии.

– Доброе утро! – промурлыкала Джоанна. – Хев просил передать, что ждет Вас внизу в столовой.

Не дождавшись ответа Джоанна удалилась. Иеремия отметил, как она сказала: «Хев». Не «Ваш друг», или «Хевовитязыксломаешь», или, на худой конец, «мой клиент». Это значит, что Хев назвал свое имя. Видимо Джоанна действительно хороша, раз смогла разговорить его.

– Не составишь нам компанию?

– Увы, – сказала Док, появившись из-за ширмы. Одета она была куда более сдержаннее, чем при первой встрече. Можно даже сказать по-простому, но все равно она была восхитительна. Даже арестантская роба не испортила бы ее красоты.

– Основная моя работа начинается с утра. Уборка, готовка, медицинский осмотр.

– Медицинский осмотр?

– Я зря получала медицинское образование по-твоему? Собственно, только девочек мне и приходится лечить и осматривать. Местные дегенераты, даже при смерти будут стоять в очереди к этому вечно пьяному коновалу, которого они почему-то гордо зовут «доктор Джейн».

– «Доктор Джейн»?

– Ну да. Он действительно доктор. И действительно Джейн. Это его фамилия.

С этими словами Док удалилась. Иеремия поспешил последовать ее примеру – наскоро оделся и вышел. До чего же было приятно надеть чистую одежду на чистое тело. Нестроение резко улучшилось, а в теле появилась какая-то юношеская ловкость.

Иеремия проворно сбежал по лестнице и прошел в столовую с широкой улыбкой на лице, готовый очаровывать всех и вся. Но в столовой не было никого, даже Хева. Стол же был сервирован, но еды на нем не было. Из кухни же доносились звон посуды и женский смех. Очевидно, что Иеремия пришел слишком рано. Приобретенная за годы погонь привычка быстро реагировать и собираться, видимо, совершенно не применима в размеренной мирной жизни. Иеремия расправил рубашку, подтянул ремень, пригладил волосы, и все равно времени оставалось предостаточно. Секунды тянулись словно часы. Да, он не привык к долгому бездействию. Поскольку сидеть в одиночестве было невыносимо скучно, а занять себя в стерильно чистой столовой было нечем, Иеремия вышел на улицу. Не смотря на раннее утро в городе уже кипела жизнь. Разъезжали туда-сюда повозки. Какие-то щеголи не спеша прогуливались по улице в компании своих спутниц. Работяги занимались своими привычными делами: ставили торговые палатки, что-то приколачивали к домам, мели улицу. Город жил своей обычной жизнью. И это совсем не то, что ожидал увидеть Иеремия. Обычно в это время вышибала вышвыривал из салуна очередного злоупотребившего гостеприимством пьянчугу. Побитые проститутки возвращались бы с ночной смены домой. Какие-то горячие головы могли приняться решать конфликт прямо посреди улицы. Не было даже бездомного, что мирно бы спал в луже собственной мочи. Единственный, кто соответствовал представлениям Иеремии о цивилизации был забулдыга, что слонялся у въезда в город. Но и тот выглядел вполне достойно для своего образа жизни, а его галантности и вежливости могли позавидовать многие аристократы. Неужели так выглядит цивилизация, к которой так стремиться Хев? Если так, то остаться здесь с Док невероятная удача. Достойная награда за все его мытарства.

Иеремия закрыл глаза и подставив лицо освежающему ветерку, попытался представить мирную жизнь с любимой женщиной. Ничего не вышло. Все сознательную жизнь он прожил одним днем. В лучшем случае, что он планировал, так поимку или убийство опасных преступников. Да и профессия Док не предвещала беззаботную жизнь в городе. Именно в этом городе. А есть ли еще подобный? Должен быть. Да и на крайний случай, Иеремия всегда сможет отстоять свое право на счастье и спокойствие при помощи парочки надежных револьверов. А пока остается наслаждаться утренней свежестью.

– Скоро наступит лето, – сказал Хев.

Иеремия повернулся высказать другу претензию. Мол, своей привычкой подкрадываться он нарушает идиллию. Но, только взглянув на друга, тут же отвернулся и зажал рот руками, чтобы не заржать в голос. Хев был коротко стрижен на манер лондонского денди. И одет был соответствующе. Особенно веселили нелепые подтяжки, которые были к лицо индейцу, как вороне монокль.

– Ты бы хоть жилетку надел, – сквозь смех сказал Иеремия.

– Как только Джоанна погладит, так сразу, – невозмутимо ответил Хев. – Может, наконец, позавтракаем.

Иеремия обернулся и увидел, дымящуюся на столе еду. Сколько же он простоял на крыльце?

Хев уселся за стол и проворно орудуя ножом и вилкой принялся поглощать яичницу. Иеремия же так и не притронулся к еде – не хотелось. К тому же его мысли были заняты другим. Он снова погрузился в мысли о мирной жизни. И снова червячок подозрительности закопошился в уголках разума. Что-то здесь было не так, какой-то подвох. Но, какой? Совпадение ли, что Док и Судья осели в одном городе. А может это испытание? Что же сказал ему Генри много лет? Кажется, там было что-то про душу и смерть. Только что нужно сделать, чтобы избавиться от проклятия: убить или