Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро

Учебную программу НКУ, после реформ значительно усиленную, составляли науки «сугубые» (общеобразовательные), военные и специально-кавалерийские. В специально-кавалерийскую программу входили верховая езда, учение «пешее по конному» (для практического ознакомления с уставами), теоретическое изучение уставов, теория верховой езды (которая дополнялась основами выездки молодых лошадей), шашечные приемы и рубка с коня, вольтижировка, стрельба в цель, седловка и уборка лошадей, практические занятия в ветеринарном лазарете. Особо стоит отметить углубленное преподавание иппологии, для чего был оборудован иппологический кабинет и приглашен профессор с мировой известностью И. И. Равич. Еще одной сильной стороной было теоретическое и практическое обучение ковке при специальной кузнице НКУ. Также в программе были пеший строй, ружейные приемы (они считались основой молодцеватой выправки, обязательной для кавалериста), фехтование, фланкировка, гимнастика, танцы[1606]. Школа полностью удовлетворяла требованиям к подготовке кавалерийского офицера, предлагая прочную базу.

С 1863 г. в кавалерию выпускались из Александровского военного училища[1607], чьи старшие юнкера занимались манежной ездой раз в неделю. По мере развития военно-специального образования выпуск из непрофильных заведений сокращался. Общим местом стала узкая профилизация.

В 1865 г. занятия верховой ездой включены в число обязательных в Николаевской академии Генерального штаба. Для контроля была установлена строгая отчетность посещений и периодические смотры, производимые самим начальником академии. Спустя два года, чтобы побудить офицеров к еще более тщательному изучению кавалерийского искусства, было решено применить административные меры: «которые после двухлетнего пребывания в Академии окажутся слабыми в езде по собственному нерадению, не допускать к переводу на службу в генеральный штаб»[1608].

В 1865–1869 гг. были открыты кавалерийские военно-учебные заведения на периферии (в Елисаветграде и Твери — кавалерийские юнкерские училища, в Оренбурге и Новочеркасске — казачьи юнкерские училища и казачий отдел в Варшавском юнкерском училище). На протяжении всего курса обучения юнкера занимались фронтовым учением, гимнастикой, фехтованием, стрельбой, вольтижировкой и иппологией[1609].

Волна реорганизации дошла и до Образцового кавалерийского полка. С 1860 г. он, будучи сокращенным до одного эскадрона[1610], получил название Образцового кавалерийского эскадрона; с 1863 г. — Учебного кавалерийского эскадрона (УКЭ)[1611]. Учебная программа была сходна с курсом НКУ; одними из важнейших считались военно-научная иппология[1612] и теория ковки — одно из новых направлений военной иппологии[1613]. Для практического познания этой науки в эскадрон целенаправленно покупались лошади различных заводов и пород «отличных статей и достоинств»[1614].

В 1865 г. был уточнен профиль подготовки в УКЭ: его задачей стала подготовка офицеров и нижних чинов кавалерии в верховой езде, а также практическая и теоретическая подготовка кавалерийских офицеров к должности командира эскадрона и подготовка офицеров-инструкторов и инструкторов нижних чинов, прошедших курс ковки[1615].

Продолжают развитие иппологические библиотеки. «Журнал охоты и коннозаводства»[1616], публикующий официальные документы по Управлению государственного коннозаводства, а также переводные и оригинальные материалы, в конце 1860‐х гг. выходит каждые две недели — в два раза чаще, чем обычно. На государственном уровне поощряется коннозаводство (а вместе с ним и конская торговля) для нужд армии. Возможным средством преодоления кризиса в кавалерии называется линейная тактика, где одним из главных требований была еще более высокая скорость кавалерийского наскока[1617] и, соответственно, еще более качественная лошадь.