Рассвет на чужой планетой - Галина Львовна Романова

Сомба-99 покосился на пилота. Тот молча кивнул.

— Да.

— В таком случае ложитесь в дрейф и предоставьте нам палубу для стыковки. Сейчас к вам на борт перейдет наша группа.

Сомба опять покосился на пилота. Тот сидел, как каменный — руки на пульте.

— Делайте, как они просят, — прошептал человек еле слышно.

Сомба подчинился. В конце концов, не этого ли он ждал все это время? Троих «пассажиров» следовало передать человечеству вместе с «мертвым грузом» и возвращаться домой.

Стыковка произошла легко и быстро, отработанная безопасниками до автоматизма. Сомба поморщился, подумав, что опыт они приобретали на последней войне, когда им приходилось брать на абордаж корабли куа. Жаль, что у него нет такого опыта. Такту-101 бы непременно оценил юмор. Да еще и оценит — ведь уже через пару часов его придется выпустить с гауптвахты.

— Идемте, капитан? — Минк активировал автопилот и встал, отстегивая ремни безопасности. — Поздороваемся…

Он был почти спокоен, и Сомба от души ему позавидовал. У них было не так уж много времени, чтобы узнать друг друга, но… но этот землянин нравится ему.

Когда они спустились на нижний уровень, обе пассажирки уже были там. Как и пятеро людей-безопасников. Четверо были вооружены, и, может быть, поэтому девушки не спешили кидаться в объятия соплеменников.

Увидев мужчин, пятый безопасник, тот, что без оружия, сделал шаг вперед.

— Штурм-лейтенант Стивен Минк?

— Да, — он удивился, услышав свое старое воинское звание. Видать, успели раскопать всю его подноготную.

— Вы арестованы.

— За что? — взвизгнула Тиока.

— Я так и знала! — Валентина кинулась к Минку, обхватила его за плечи. — Так и знала! Ты все-таки это сделал? Зачем? Зачем ты отправил то сообщение? Скажи!

Он много чего мог ей сказать. О долге и чести. О добром имени и будущем. О справедливости и гуманизме. Не хватило бы дня, чтобы высказать все, что он хотел и не мог сказать. Поэтому мужчина только покачал головой, первый и последний раз обнял девушку и, отстранив ее, шагнул к безопасникам, протягивая соединенные заранее — чтобы удобнее надевать наручники — запястья.

И улыбнулся, уже на пороге бросив последний взгляд через плечо.

Три года спустя.

Посадка была стандартной, так что последние минуты Валентина просто сидела на своем месте, сложив руки на коленях и глядя на экраны. Еще один перелет позади. Только и всего. Обычный стандартный перегон из пункта А в пункт Б с заходом в пункты В и С. Парочка внештатных ситуаций. Пять минут импровизации… Рутина и звезды. Ничего особенного.

— Полет завершен. Всем спасибо!

Ворчание и шипение автоматики прекратилось, и Валентина с наслаждением отстегнула клипсу от уха.

— Все свободны, — это капитан сказал уже «своим голосом», не в микрофон.

— Ага, — Валентина не спеша стала отключать пульт. Дождавшись, пока все лишние огни погаснут и запустив процесс перезагрузки процессора, она отстегнула крепления, вставая и потягиваясь. Тело затекло от долгого — больше шести часов — сидения.

— Еще один рейс? — капитан не спешил присоединяться к ней, проверяя уже свой пульт.

— Ага. Еще один рейс.

— Теперь на грунт?

— Да. Хочу, наконец, использовать накопившиеся выходные. Сколько мне причитается?

— Двадцать шесть суток.

— Отлично. Успею и по супермаркетам прошвырнуться, и родителей навестить.

Семью она не видела больше четырех месяцев. Интересно, Агрипина уже родила? Собиралась в прошлом месяце. Хотя стандартные корабельные сутки отличаются от внешних и, может статься, жену младшего брата как раз сейчас везут в роддом. Надо будет позвонить прежде, чем сваливаться, как лавина на крышу. Как-никак, первенец…

Вещи в каюте давно уже были сложены. Осталось спихнуть в сумку кое-какие гигиенические мелочи и планшет-читалку. Проведя рукой по волосам — в парикмахерскую, первым делом в парикмахерскую! — Валентина покинула грузовик, по длинному шлюзу направляясь к диспетчерской.

Орбитальная станция была устроена просто и снаружи напоминала сигару — один длинный коридор и ряды дверей по обе стороны. Шлюзы располагались в противоположных концах. Не промахнешься.

Диспетчерская располагалась точно посередине, в небольшом «утолщении». Валентина шагнула под арку сканера — а вдруг контрабанда или «жучок»? — дождалась, когда наверху загорится зеленый огонек входа, вставила в приемник индивидуальную карточку, регистрируясь. Все было отработано до мелочей. За три года она так привыкла проходить досмотр, что дежурной пришлось окликнуть ее, когда девушка, подхватив сумку с личными вещами, направилась дальше по коридору:

— Валь, к тебе прилетели!

Хм. Вот как? Такое с нею случилось первый раз. Даже родители и брат с сестрой не навещали ее на станции. Это она летала к ним каждый «большой» выходной, чтобы провести несколько дней в кругу семьи.

— Кто?

— Мужчины, — дежурная воровато оглянулась по сторонам. — Двое, — и, еще понизив голос до еле слышного шепота, добавила: — С женщиной…

— Ну и что? Ты чего шипишь? Боишься, что они подслушают?

— Нет, но… — дежурная аж вспотела от волнения. — Это же веганцы! К тебе прилетели веганцы!

— Вот как, — девушка остановилась. Ноги словно налились свинцом.

— Слуу-у-шай, — дежурная наполовину высунулась из кабинки, снова бросила взгляд по сторонам, — а если это те самые? Ну… оттуда? Э?

Валентина нахмурилась. Новости тогда распространились моментально. Она не успела радировать о себе на Сатурнию — мол, мам-пап, все в порядке, я жива и скоро прилечу! — а ее семейство уже все узнало из новостей. На Сатурнии проживало всего двадцать семь тысяч человек, не считая работавших в горах вахтовым методом шахтеров и обитателей трех орбитальных станций, так что за три года о приключениях Валентины на чужой планете не узнал только тот, кто еще не родился.

— Где они?

— У нижнего шлюза. Не знали, куда причалить… — дежурная хихикнула. Мол, эти инопланетяне порой как дети. Элементарного не понимают.

Махнув рукой, Валентина зашагала по коридору. Хотелось бежать, но мешала сумка, которая, как назло, оттягивала плечо и заставляла сдерживать шаг.

Три года назад на Сатурнии узнали далеко не все новости. Вернее, одну новость, пришедшую с опозданием, просто не заметили, поскольку СМИ постарались максимально замять решение суда, предчувствуя волну возмущения. Валентине сообщили чуть больше, чем остальным. И то, если бы не Тиока, которая действовала через своего влиятельного отца, она бы до сих пор была не в курсе.

Три высокие худощавые фигуры она увидела издалека. Хотела побежать, но внезапно отказали ноги. И она пошла медленно, как по острым камням.