Третий уровень - Джек Финней

Я обосновывал, я объяснял, я искал способ убедить себя совершить то, что желал совершить, и так прошло около получаса. Полагаю, я смотрел в темноте на диван, или на пол, или на сигарету в руке, или на что-то еще. В общем, я случайно поднял глаза – и увидел четкий силуэт человека на фоне окна: он стоял спиной ко мне и глядел на улицу.

Я сразу подумал о воре или грабителе, но в ту же секунду понял, что ошибся. Об этом говорили его поза и поведение – он просто стоял не шевелясь и смотрел в окно. То есть, разумеется, он немного шевелился – переносил вес с ноги на ногу, слегка поворачивал голову. Но вел себя как человек, посреди ночи застигнутый какой-то проблемой.

Потом он повернулся ко мне, на мгновение свет фонаря озарил сбоку лицо, и я смог его разглядеть. Это было лицо человека лет шестидесяти – круглое, пухлое, ничем не примечательное. Лысоватый, в очках, глаза за стеклами задумчиво расширены; в бледном, резком свете фонаря я увидел, что на нем халат, и догадался, что это не грабитель. Догадался, что это призрак.

«Как ты догадался? – спрашивают некоторые из моих друзей-умников. – Он что, был прозрачным, бла-бла-бла?» Нет, не был. «А как насчет белой простыни с дырами для глаз?» – интересуются особи с редким, выдающимся чувством юмора. Нет, фигура в призрачном свете выглядела обычной, безобидной и реальной. Но я знал, что это не так. Просто знал.

«Что ты почувствовал?» – спрашивают некоторые, с трудом сдерживая смех. Я испугался. Человек рассеянно отвернулся от окна и зашагал к коридору, ведущему в спальню и ванную, а я почувствовал, как тысячи отдельных крошечных фолликулов на моей голове ощетиниваются волосками. Призрак сделал странную вещь. На пути от окна до коридора ничего нет, однако он шагнул в сторону, словно огибая некий предмет мебели, которого здесь больше не было.

У меня по хребту внезапно побежали мурашки. Я ужасно испугался и не люблю это вспоминать. Но не встревожился. Я не ощущал угрозы по отношению к Луизе или ко мне. Мне показалось – нет, я был уверен, – что для него меня не существовало, точно так же, как существовал тот невидимый предмет. И когда он свернул в коридор и скрылся из виду, я знал, что он не пошел в спальню, где лежала Луиза, или в ванную, или куда-либо еще. Я знал, что он вернулся в те время и место, откуда явился на несколько мгновений.

Наша квартирка небольшая, места в кладовке едва хватит для внушительного мышиного семейства. За несколько минут я обыскал все закоулки, где мог спрятаться этот человек, и, как я и думал, он исчез. Призрак, да? Пухлое немолодое привидение в потрепанном старом халате – и ни стона, ни писка.

Знаете, что пришло мне в голову позже, когда я лежал в постели, гадая, смогу ли снова заснуть? Это свидетельствует лишь о том, какие глупые мысли посещают людей в темноте, особенно после встречи с призраком. Он был похож на человека, который сражается со своей совестью, и внезапно я подумал, не был ли это призрак меня самого, полжизни спустя, по-прежнему терзаемого чувством вины, по-прежнему пытающегося уговорить себя совершить поступок, которого совершать не следует. Мои волосы редеют на макушке – полагаю, рано или поздно я облысею. А если добавить очки без оправы, сорок фунтов и тридцать лет… я немного испугался и, лежа в темноте, решил, что на следующее утро не дам Тэду Хеймсу сделать шаг, который сможет принести мне его должность.

За завтраком я не смог заставить себя сообщить Луизе о моем решении или о случившемся – при свете дня это выглядело совсем глупо. Однако Луиза говорила – про сироп от кашля и планы продаж, продвижение по службе и улучшение финансового благосостояния, а также про новую квартиру, и ее глаза были цепкими, рассудительными, расчетливыми. Я что-то уныло мямлил в ответ. Потом надел хомбург и отправился на работу, выглядя преуспевающим молодым администратором и желая умереть.

Как только я пришел в офис, Тэд ворвался в мой кабинет и уселся на край стола, отодвинув бумаги, – удивительно неприятный и весьма характерный для него поступок. Разумеется, он принялся вещать о своем великом плане по продажам сиропа от кашля; план этот был простым, незамысловатым, недорогим и должен был понравиться начальству – я это знал. Само собой, он завернул его в яркую обертку, но в сущности идея заключалась в распространении маленьких бутылочек-пробников во время прибыльного, оживленного сезона пневмонии. Он рассчитал издержки и собирался представить свой план, но хотел выяснить, согласен ли я с ним.

Минуту я просто сидел, зная, что его план пойдет ко дну – и Тэд вместе с ним. Затем пожал плечами и сказал: да, думаю, все готово. Я был потрясен – но знал, почему изменил свое решение. Если вам доводилось работать в офисе, значит, вы встречали кого-то вроде Тэда – они прилагаются к рабочему месту, как шкафчики для хранения документов. Тэд был высоким и костлявым, хотя они бывают всех форм и размеров, нахальные парни с отвратительным, издевательским ржанием вместо смеха. Эти всезнайки щиплют стенографисток, присваивают себе чужие заслуги – мне приходилось постоянно следить, чтобы хоть кто-то узнал, какую работу я выполняю в нашем отделе, – и даже когда они хлопают тебя по спине, в их глазах таится насмешка.

Когда он ушел, я сидел за своим столом, нисколько не раскаиваясь, что он получит по заслугам. Затем непостижимым образом перед моим мысленным взором мелькнул призрак в гостиной. Внезапно я рассвирепел – сам не знаю почему – и захотел объяснить и изгнать призрака. Я понимал, что должен выставить его из своей квартиры и своих мыслей.

Здание, в котором я живу, – вовсе не древний, рассыпающийся замок с окутанной туманом веков историей. Оно было построено в 1939 году, и им управляет «Томас Л. Персонс компани», крупное риелторское агентство. Поэтому я схватил телефонный справочник Манхэттена, нашел их номер и позвонил.

Мне ответил резкий, недовольный женский голос, и я объяснил, что снимаю квартиру и хочу выяснить имена прежних жильцов. Судя по тому, как она сказала: «Ни в коем случае!» – можно было подумать, что я сделал ей непристойное предложение. Я продолжал настаивать, поговорил с еще тремя людьми и наконец добрался до мужчины, который неохотно согласился заглянуть в архивы и сообщить мне желаемую информацию.

Женщина с матерью – и никаких мужчин – проживали в квартире с 1940-го по 1949-й, когда в нее въехали мы. В 1939-м, на протяжении нескольких месяцев, в квартире обитали первые жильцы, некий мистер Харрис Л. Гринер с супругой. Это был призрак Гринера, убеждал я себя – и собирался попытаться доказать это, а также то, что призрак не имел никакого отношения ко мне.

Той ночью, около трех часов, я снова проснулся, взял лежавшее в ногах одеяло и устроился на диванчике, чтобы поразмышлять о Тэде. Я намеренно настроил себя на жестокий, беспощадный лад. «Бизнес есть бизнес, – сказал я себе, лежа и куря в темноте. – Все без обмана и тому подобное, а Тэд наверняка поступил бы со мной точно так же, окажись он на моем месте».

К счастью, мне ничего не нужно было делать. До «МакКриди-энд-Клуэтт» я работал на значительно более мелкую компанию по производству леденцов и сиропа от кашля, и однажды они попробовали план, почти идентичный задумке Тэда. План этот действительно выглядел неплохо, он выглядел многообещающе – и полностью провалился. Мы выяснили причину. За исключением незначительной доли тех, у кого действительно был кашель в момент получения нашего пробника, большинство просто сунули бутылочку в карман пальто, где она и осталась. Рано или поздно бутылочка могла попасть на полку медицинского шкафчика – и, возможно, ее даже употребили по назначению, что способствовало продажам. Однако непосредственные объемы продаж в результате акции равнялись нулю. И мы от нее отказались, так быстро, как только смогли.