Аламут - Владимир Бартол

Затем его снова одолела усталость, и он упал без сознания.

Ибн Тахир потряс его за плечо.

"Проснись, ибн Вакас. Ты больше не узнаешь меня?"

Они принесли раненому юноше воды, которую он с жадностью выпил.

"Ты - ибн Тахир? И ты не умер? Что ты делаешь с ними?"

Он указал на вражеского офицера.

"Я возвращаюсь в Аламут, чтобы убить величайшего лжеца и мошенника всех времен. Хасан ибн Саббах - не пророк, а всего лишь дешевый мошенник. Рай, в который он нас послал, находится на дальней стороне замка, в садах бывших королей Дейлама".

Ибн Вакас внимательно слушал. Затем он исказил свое лицо в презрительной усмешке.

"Предатель!"

Лицо Ибн Тахира покраснело.

"Ты мне не веришь?"

"Все, во что я верю, - это клятва, которую я дал Сайидуне".

"Но он обманул нас! Как такая клятва может быть обязательной?"

"Это помогло нам победить армию султана. Теперь все наши враги дрожат от страха перед нами".

"За это вы должны благодарить нас. Я убил великого визиря".

"Они так говорят. И поэтому верховный лидер провозгласил тебя мучеником. А теперь ты возвращаешься, чтобы убить и его?"

"Если бы я знал раньше то, что знаю сейчас, я бы убил только его".

"Убил его?! По его приказу и на глазах у всех нас Сулейман зарезал себя, а Юсуф спрыгнул с вершины башни. И на лицах обоих было блаженное выражение, когда они были мертвы".

"О, этот бессердечный убийца! Пойдемте, скорее! Чем скорее я вобью нож в его кишки, тем скорее мир будет избавлен от его ужасов!"

Они продолжили путь. Примерно в половине парасанга от Аламута они остановились.

"Сейчас же отправляйтесь в крепость", - сказал ему командир подразделения. "Мы возьмем пленника с собой в качестве заложника. Удачи тебе в мести, и пусть Аллах подарит тебе легкую смерть".

Ибн Тахир перешел реку вброд на своем коне. Оказавшись на другом берегу, он отыскал место, где спрятал свою одежду, когда покидал замок. Он переоделся в нее и поскакал в сторону каньона. Глаза сопровождавших его людей следили за ним до тех пор, пока он не перестал быть видимым. Тогда командир приказал им возвращаться в Рай.

Стражник на башне у входа в каньон узнал его и пропустил. Крепостной мост был спущен для него. Когда солдаты увидели его, они уставились на него так, словно он вернулся из другого мира.

"Мне нужно поговорить с Сайидуной. Немедленно!" - обратился он к дежурному офицеру. "Я привез очень важные новости из лагеря султана". Офицер поспешил передать новости Абу Али, который отнес их Хасану.

Ибн Тахир ждал, мрачный и решительный. Желание свести счеты с самозванцем было сильнее страха. Инстинктивно он нащупал под плащом короткий меч. За поясом у него был спрятан кинжал, а в рукаве - отравленный письменный прибор, которым он уколол великого визиря.

При известии о возвращении ибн Тахира Хасан потерял дар речи. Он уставился на Абу Али и забыл, что тот стоит рядом. Словно мышь, ищущая выход из ловушки, его мысли метались между всеми возможными вариантами, пытаясь понять это необычное событие.

"Иди. Пусть ибн Тахир зайдет ко мне. Прикажи страже пропустить его беспрепятственно".

Он велел пятерым евнухам спрятаться за занавеской в прихожей. Он приказал им схватить мужчину, когда тот войдет, обезоружить его и связать.

Затем он стал ждать.

Когда ибн Тахир узнал, что верховный главнокомандующий вызвал его и что у него есть свободный доступ к нему, он мгновенно взял себя в руки. "Я должен выполнить свою миссию, - сказал он себе, - и Аллах поможет мне". Он вспомнил их уроки с Абдул Маликом. Он допускал возможность, что Хасан подстроил ему ловушку. Все, что ему было нужно, - это добраться до своей комнаты!

Бледный и решительный, он вошел в командирскую башню. Одной рукой он касался рукояти меча под плащом, а другую держал наготове, чтобы быстро схватить кинжал. Он не замедлил шага, проходя мимо мавританских стражников. Они неподвижно стояли у всех дверей и в начале каждого коридора. Он заставлял себя не оглядываться, и поэтому его шаг ускорился.

Он поднялся по лестнице на самый верх. Даже страшный стражник с булавой в конце лестницы, казалось, не заметил его. Теперь он должен был действовать решительно, что бы ни случилось. Он быстро пересек коридор. Охранник стоял у входа в прихожую вождя. Он откинул занавеску и жестом велел ему пройти.

По его позвоночнику пробежал ледяной холодок. Быстрее, быстрее! подумал он, и покончить с этим. Осторожно, решительно, поджав губы, он вошел.

Внезапно на него обрушился шквал кулаков. Они пытались схватить его за запястье, но он сумел вырваться и выхватить меч. Удар по затылку повалил его на пол. Несколько гигантов прыгнули на него и связали ему руки и ноги.

"Вот идиот!" - завыл он. Он скрипел зубами от страха и бессильной ярости.

Хасан вышел из своей комнаты.

"Как вы приказали, сайидуна".

"Хорошо. Иди, подожди в коридоре".

Он посмотрел на ибн Тахира, который лежал перед ним связанным на полу, и одарил его необычной улыбкой.

"Преступник! Убийца невинных! Тебе еще не хватило крови?"

Словно не слыша этих упреков, Хасан спросил его: "Ты выполнил мой приказ?"

"Зачем ты спрашиваешь, подлец? Ты прекрасно знаешь, что обманул меня".

"Хорошо. Как вам удалось вернуться?"

Ибн Тахир болезненно поморщился.

"Какая тебе разница? Главное, что я здесь... чтобы вонзить кинжал в твои кишки".

"Не все так просто, герой".

"Ну вот, я вижу. Значит, я дважды был идиотом".

"Почему? Будучи федаем, ты был готов умереть. Мы даже провозгласили тебя мучеником. А теперь ты вернулся и пытаешься нас напугать. Теперь нам придется позаботиться о том, чтобы ты попал в рай".

"Я знаю. Лжец! Ты привел нас в сады королей Дейлама, а потом, как дешевый плут, одурачил, заставив поверить, что открыл нам врата в рай. А я из-за этого пошел и зарезал порядочного человека, который в час своей смерти оказал мне любезность, открыв глаза. Какой кошмар!"

"Успокойся, ибн Тахир. Почти все человечество страдает именно от такого невежества".

"Как же иначе? Когда над ними издеваются люди, которым они больше всего доверяют?! О, как я верил в тебя! Я скорее поверил бы в то, что ты, которого половина ислама называла пророком, чем в то, что ты самозванец и мошенник. Что ты намеренно обманывал своих верных подданных. Что ты злоупотреблял их верой для достижения своих преступных целей".

"Есть ли у вас другие желания?"