Заговор - Джонатан Рабб

— В данный момент, Сара, это значило бы — к тебе.

Она нежно сжала его руку:

— Как бы хотелось, чтоб это было так просто!

— Мне тоже, — отозвался он. — Мне тоже.

Сара взяла сумочку, достала из нее пакет и положила ему на колени.

— Что это?

— Записи. Манускрипт. Я забрала это из логова Ландсдорфа и спрятала до того, как нас взяли. Я думала, что рукопись должна быть у того, кому она понятна.

Ксандр осторожно вскрыл пакет и уставился на листочки бумаги, лежавшие внутри. Итальянский вариант. Потом повернулся к Саре:

— Тебе следовало бы это сжечь.

Она покачала головой и улыбнулась:

— Это тебе решать. — Потом глубоко выдохнула, встала. — Ну, мы увидели то, на что приехали посмотреть?

— Пожалуй, да. — Ксандр закрыл пакет. — Хотя я все еще не очень-то уверен, что это…

— Начало. — Сара окинула взглядом пространство впереди, потом опять обратилась к Ксандру: — Из аэропорта Кеннеди есть восьмичасовой рейс. Хочу попробовать успеть на него.

Он поднял на нее глаза, кивнул:

— Понимаю. Я тебя подвезу.

Ксандр встал, и они пошли.

Очень мягко и нежно Сара взяла его под руку.

— Профессор, вы когда-нибудь бывали во Флоренции ранней весной? Я слышала, там очень красиво.

— Да, говорят.

— Я была всего один раз. Хотя мне здорово повезло. У меня был очаровательный гид. Я подумала… хорошо бы его отыскать.

Ксандр встал, повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза:

— Вы приглашаете меня с собой, мисс Трент?

Сара улыбнулась:

— Приглашаю.

— Следуете предписаниям врачей?

— Нет, интуиции. — Она взяла его за руку. — Давайте назовем это началом. В данный момент, на мой взгляд, это лучшее, на что мы оба способны.

Заморосил легкий дождик. Сара притянула Ксандра к себе, и они, обнявшись, пошли дальше.

Евсевий Эйзенрейх

Орден Св. Бенедикта, Св. Галла, 1531

Перевел Александр Джасперс

Институт исследования культуры

Колумбийский университет

Его Святейшеству, Святейшему отцу Папе Клименту VII от Евсевия Якоба Эйзенрейха

В наше время люди, ищущие покровительства, имеют обыкновение предлагать великим владыкам в дар нечто неоценимое, некое подношение, коим наряду с почтением выражены и честолюбивые устремления. В надежде на искательное благоволение одного из вершителей судеб люди даруют земли, драгоценности и даже дочерей. Но ценность их скоротечна, и чаще всего таковые подношения способны удовлетворить лишь преходящую прихоть. Дар же истинный должен выдержать испытание временем.

Как ни печально, но земли приходят в негодность, самоцветы теряют сиятельный блеск, а юные девы, взрослея, обращаются в жен. Зато сознанию нашему никогда не изжить мысли об установлениях разумной государственности, о надлежащем обладании верховной властью. Вот почему благороднейший дар имеет в первооснове своей заботу о незыблемости и долговечности государств и, тем вдохновленный, предписывает самые искусные способы поддержания и расширения полновластия.

Я вовсе не намерен тратить слова на восхваление достоинств книжицы, кою шлю Вашему Святейшеству, как и не намерен прибегать к искательной лести, ставшей в наши дни обыкновением, к какому склонны люди смиренные, обращаясь к людям Вашего возвышенного положения. В доказательство моих заслуг и достоинств я предлагаю лишь свой опыт человека, занятого осуществлением политики и изучающего ее, свое понимание искусной торговли и свои прозрения по поводу природы людей, их места, роли и участия в создании общего для них государства.

Книга не содержит ни горделиво воспаряющих идей, ни притворных вывертов языка либо мысли. Это простой и откровенный труд того рода, написать какой доселе решился всего лишь один человек. Ограниченность ученого писания мессера Никколо столь выявила себя, что пришло время представить вам подлинную природу власти и того, на что она способна. В мудрости своей, Святейший отче, не отриньте грубые, жестокие истины, изложенные на страницах, явленных Вашему взору. Не уподобляйтесь Платоновым обитателям пещер, кои, страшась света, исходящего снаружи, возвращаются к темени внутри, радуясь укрытию от силы, какую не способны уразуметь.

Отыщите на сих страницах орудия, посредством которых достигнете Вы величия, кое безусловно предопределено Вам судьбой и гением Вашим. Не многим выпадала возможность повернуть ход истории. Не многим достает бесстрашия действовать в столь необычайные времена.

Такое время настало.

Величайшее желание мое состоит в том, чтобы Вы, наипреданнейший слуга Бога и человека, воспользовались тем, что предоставляет время, и отважились переменить самое понимание высшего господства.

I. О том, что верховная власть есть создание многоглавое;

II. О том, что истинная природа верховной власти остается непознанной;

III. Как обрести незыблемость;

IV. Третий способ незыблемого правления;

V. Отчего природа людей и природа власти столь хорошо подходят друг другу;

VI. О том, из чего составляется государство;

VII. Отчего необходимо поддерживать видимость разобщенности трех сфер;

VIII. Как подготовить государство к истинному господству;

IX. Пути к хаосу;

X. Путь к политическому хаосу;

XI. Путь к экономическому хаосу;

XII. Путь к общественному хаосу;

XIII. Как создают хаос три сферы вместе;

XIV. Как созидать из хаоса;

XV. Отчего важно взращивать ненависть;

XVI. Отчего у государства не должно быть иных соперников;

XVII. Войско;

XVIII. Право;

XIX. Идеальная форма правления;

XX. Наставление к действию.

Большинство посвятивших себя изучению государства, как представляется, предлагают на выбор лишь два вида верховной власти. Либо править должен один человек своей волей, либо власть должна делиться среди множества. В первом случае полномочия власти утверждаются правом рождения, победой либо узурпацией, во втором случае закон утверждает верховный властный орган, который действует как коллегиальный. Империя Рима времен императоров и республика дают хорошее представление о различиях между двумя этими формами.