Секрет опричника; Преступление в слободе - Борис Сударушкин

Тайник в стене. Нечто похожее я ожидал с самого начала, как только Марк приступил к своему повествованию.

– Когда я прочитал это сообщение, меня как током ударило, тут же послал в Калининград фотографию Семена Райкова. И старик опознал в нем своего квартиранта. Но мне пришлось еще немало повозиться с этим авантюристом, прежде чем он дал правдивые показания. План квартиры в Калининграде с подробной инструкцией, как найти тайник и забрать из него ящик с «семейными реликвиями», ему вручил Бютнер, приехавший в нашу страну по туристической путевке.

– Почему Бютнер сам не добрался до тайника, а поручил это чужому человеку?

– Он просто не мог попасть в Калининград: въезд в город иностранцам был запрещен.

– А как Бютнер проведал о тайнике?

– Этого Райков не знал, по крайней мере так убеждал меня. Пришлось устроить им очную ставку. Поняв, что дальнейшее запирательство ни к чему хорошему не приведет, Бютнер рассказал все, как было. Во время войны он жил в доме неподалеку от Королевского замка. Сразу после взятия Кенигсберга нашими войсками нашел среди развалин замка заколоченный ящик, ночью перенес его к себе и обнаружил в нем тщательно упакованные янтарные украшения. В ту же ночь он замуровал их до лучших времен в нише своей квартиры, однако вскоре его вместе с другими немцами, жителями Кенигсберга, выселили из города.

– Но почему он с таким запозданием вспомнил о тайнике?

– Случайно увидел в каком-то нашем журнале фотографию улицы, на которой жил в Кенигсберге, а на ней свой бывший дом – целый и невредимый. После этого Бютнер только и думал о том, как заполучить спрятанные сокровища. Купил туристическую путевку в Россию, в Москве вышел на Райкова и за солидное вознаграждение подрядил его вскрыть тайник. Тот и осуществил эту операцию, поскольку уже имел определенный опыт в темных делишках.

– Выходит, ты провел все следствие, так и не выезжая из Москвы?

– Нет, почему же. Чтобы завершить расследование, мне пришлось побывать в Калининграде. Там я узнал, что неподалеку от того места, где Бютнер нашел ящик с янтарем, несколько лет тому назад добровольная поисковая группа проводила раскопки развалин Королевского замка и на глубине около двух метров обнаружила квадратный вход в бункер. Однако ночью раскоп завалило – обрушились руины стоявшего рядом здания.

– Может, ему помогли обрушиться?

– Да, было и такое предположение, – согласился Марк. – Но доказательств тому члены поисковой группы не нашли. Попросили у городских властей автокран, однако вместо него приехал какой-то начальник, посмотрел на засыпанный раскоп и разорвал им же выданное разрешение на право поисков. Тем они на территории Королевского замка и закончились.

– Ты говоришь, там работала поисковая группа? Она была создана для поисков каких-то конкретных ценностей? – спросил я, почти уверенный в том, каков будет ответ.

Выдержав паузу, Марк подтвердил мою догадку:

– Да, они искали Янтарную комнату. Именно тогда, в Калининграде, я и занялся ее историей, еще не предполагая даже, что судьба Янтарной комнаты отразится на моей собственной судьбе, причем в самое ближайшее время. Обо всем, что мне удалось выяснить, я написал в докладной записке, а в конце попытался обосновать необходимость создания специального отдела для поисков особо ценных сокровищ. Спустя месяц меня вызвали к начальству и предложили работать в этом отделе.

– Выходит, он был создан по твоей инициативе?

– Думаю, он появился бы и без моей докладной – к тому времени в милиции скопилось очень много дел, связанных с поисками исчезнувших сокровищ, представляющих собой государственную ценность.

Я опять вернулся к разговору об Янтарной комнате:

– Если ее искали в Королевском замке, значит, на то были основания?

– Имелись показания свидетелей, что за три дня до взятия Кенигсберга нашими войсками немцы завезли во двор замка большое количество цемента, камней и песка. Это подтвердил мне и Бютнер, видевший, как военные машины заезжали на территорию Королевского замка.

– Странное занятие для тех, у кого буквально горела земля под ногами.

– Вот именно. Тогда и возникло подозрение, что фашисты спрятали в бункере Янтарную комнату. Находка Бютнера вроде бы подтверждала эту версию, но позднее выяснилось, что найденные им янтарные украшения – не детали Янтарной комнаты, а экспонаты Янтарного музея, находившегося там же, во дворе Королевского замка. Мне иногда даже думается – не специально ли этот ящик оставили на территории замка, чтобы направить поиски Янтарной комнаты по ложному следу? А Бютнер, сам того не зная, спутал им карты. Ведь вот что любопытно – в ящике, кроме музейных экспонатов, находились изделия, очень похожие на детали Янтарной комнаты. Но когда я обратился за консультацией к Степану Степановичу, специалисту по янтарю, он пришел к неопровержимому выводу, что это только копии отдельных деталей Янтарной комнаты.

Я рассказал о разговоре со Степаном Степанович в Оружейной палате, о его просьбе сообщить ему, не продолжилась ли эта история каким-то образом дальше.

– Если бы хоть что-нибудь прояснилось, конечно бы позвонил… – вздохнул Марк. – Надеюсь найти Шошина. Именно из его показаний я узнал, что на территории Королевского замка велись подземные работы. Сам он участия в этих работах не принимал, нес в концлагере дневальную службу, но слышал от других пленных о строительстве казематов под землей. Кто-то из пленных, знавший немецкий язык, понял из разговора офицеров, руководивших этими работами, что казематы предназначены для Янтарной комнаты. Незадолго перед взятием Кенигсберга Шошину, как он сообщил на допросе, удалось бежать, а те, кто работал на строительстве казематов, были расстреляны фашистами. В протоколе допроса Шошина указана воинская часть, в которой он служил, число и место рождения, все, как положено. Однако при проверке выяснилось, что все эти сведения – липовые. Не было такого солдата в нашей армии – Ивана Прохоровича Шошина!

– Странно, зачем ему потребовалась чужая фамилия? Может, в плен сдался добровольно, а потом испугался последствий?

– И такое возможно, во время войны всякое случалось. Но есть другой вариант – а не выполнял ли Шошин задание тех, кто умышленно запутывал следы Янтарной комнаты?

Можно было подумать, что Марк пересказал мне содержание детективной повести с лихо закрученным сюжетом, – настолько запутанной была эта подлинная история.

– Что тебе удалось выяснить о Теминых? – круто повернул разговор Марк, опять мельком взглянув на часы. – Чувствую, ты мне подарок приготовил.

– Как ты догадался?

– По твоей физиономии. На ней прямо-таки написано: «Не могу молчать».

Слова Марка, произнесенные с иронией, задели меня за живое:

– Это я по твоей милости опять попал в историю.

– Наверное, снова, как в прошлом году в Александрове, сыщика из себя разыгрывал?