Секрет опричника; Преступление в слободе - Борис Сударушкин

– Никого я не разыгрывал, а на меня все равно напали. Еще удачно отделался.

Улыбка тут же сошла с лица Марка:

– Тогда давай все по порядку…

Когда я подробно, с деталями, которые, возможно, и не имели прямого отношения к делу, рассказал о случившемся в Ярославле, Марк взволнованно встал из-за стола, заходил по кабинету и осуждающим тоном проговорил:

– Что ты за человек – обязательно с тобой какая-нибудь ерунда случится.

– Если бы ты не поручил мне поговорить с Темиными, ничего со мной не случилось бы.

– Да ты не обижайся, я тебя ни в чем не виню. Просто удивляюсь, почему ты все время в эпицентре событий оказываешься.

Я и сам не мог объяснить себе этого. Действительно, и в истории с поисками новгородских сокровищ, и в истории с Теминским золотом на меня покушались. Ладно, в первом случае – тогда я хоть преследовал Отто Бэра, которому необходимо было избавиться от меня. Но в этот раз я никого не преследовал, никому не угрожал.

Марк согласился со мной, что обстоятельства, при которых на меня было совершено нападение, очень напоминают историю, случившуюся в Москве с Маловым. Но, если нападавший – один и тот же человек, каким образом он вышел на меня?

Я рассказал Марку о человеке, встреченном мною на лестнице после разговора с Теминым.

– Мне не удалось разглядеть его лица, но теперь я уверен, что это он следил за Маловым в Оружейной палате.

– Как он был одет?

– В дубленку. И Юрий, мой сосед, вспомнил, что человек, напавший на меня, был в дубленке.

– Что ж, получается весьма стройная версия. От Темина этот человек узнал, что ты интересуешься историей Теминского золота. От него же или в горсправке получил твой адрес и телефон. Остальное, как говорится, дело техники.

– Но кто он такой? Почему Темин после встречи с ним немедленно поехал к матери, забрал у меня фотографию отца? Что заставило его действовать так поспешно и грубо?

– Тут можно только гадать.

– Или прямо спросить об этом Алексея Темина.

– Нет, это не выход. Поступки Темина выглядят подозрительно. Не сообщил ли ему тот человек, который напал на тебя, что его отец жив?

– А откуда ему самому это стало известно?

– От Галины Николаевны Теминой. Ты же сам сказал, что в то время, когда вы беседовали с ней, кто-то находился в соседней комнате. Почему не предположить, что там был человек, следивший до этого за Маловым?

– Но наш разговор с Галиной Николаевной случился после того, как я побывал у Алексея Темина.

– Значит, Галина Николаевна ему об этом раньше выложила, а уж потом он к Темину заявился.

– Да, такое возможно, – вынужден был признать я. – Но кто он – этот человек в дубленке? Ведь постороннему человеку эти люди так бы легко не открылись.

– Может, он их родственник?

– Ты ездил в Листвянск. Что-нибудь узнал там?

– Встретился с Крашиловым – автором письма, которое мы получили.

– Он признался, что его сестра – жена Игната Темина?

– Не сразу, сначала битый час пересказывал мне сплетни о семье Теминых: они и такие, и сякие, и Прохор Темин – не политкаторжанин, а обыкновенный уголовник. Только после того, как я прямо спросил, за что он ненавидит эту семью, Крашилов поведал, как его родители уговаривали Нину Сергеевну не выходить замуж за Игната Темина, а она все равно наперекор родительской воле пошла.

– Почему родители были против этого брака? Из-за того, что Прохор Темин – бывший уголовник?

– Не только. В Листвянске упорно говорили, что Прохора Темина убили из-за золота, которое он хранил в тайнике. Позднее из-за этого золота якобы и его жена повесилась. Вот родители Нины Сергеевны и испугались за дочь – попадет в семью, над которой висит проклятье. Конечно, это только слухи, а с другой стороны – история с Теминским золотом так запутана, что все возможно. Я заезжал в Новосибирск и в архиве выяснил, что Прохор Темин действительно не был политическим каторжником, а самый настоящий уголовник. Но какое преступление он совершил, мне так и не удалось узнать. Обосновался он в Листвянске, подкупив всех, кого надо было, чтобы его оставили в покое: начиная от урядника и кончая чиновниками при губернаторе. Сколько у него на это золота ушло – одному богу известно. Старик Крашилов твердо уверен, что золото у него было не самородное, а намытое.

– Не понимаю, что это меняет?

– Чтобы намыть такое количество золота, которое было у Прохора Темина, надо целой бригаде несколько лет трудиться. Не такое это простое дело – добывать золото, не зря у старателей пословица была: «Золото моем, а сами голосом воем». В одном золотнике – 4,266 грамма. Считалось, что жила богатая, если в день бригада старателей добывала два золотника. Чтобы добыть один золотник, надо промыть около ста пудов породы, в пуде 16 килограммов. Вот и посчитай, сколько Темину надо было земли перелопатить, чтобы свое богатство нажить. Самое трудное – жильное золото. Другое дело – рудное, тут может подфартить.

– А почему не предположить, что Игнат Темин нашел золото в самородках?

– Старик Крашилов и на этот раз прав оказался – у Игната Темина золото было не самородное, а жильное, намытое, это я точно выяснил.

– Где выяснил?

– А все там же, в архиве. Один из чиновников, которого подкупил Темин, позднее попался-таки на взятке. Его арестовали, нашли мешочек с золотом, полученным от Игната Темина, сделали анализ золота. Результаты анализа сохранились в деле. Я связался со специалистами; они, ознакомившись с анализом, в один голос заявили, что это золото никак не могло быть добыто там, где теперь стоит Теминский прииск. Короче, Темин к Теминскому прииску никакого отношения не имеет. По данным анализа, золото могло быть намыто на прииске, находящемся от Теминского минимум в пятистах верстах. Крашилов утверждает, что Прохор Темин кого-то ограбил в тайге – отсюда его богатство. Интересная получится ситуация, если и эти слова Крашилова подтвердятся. Он одно твердит: Прохор Темин имел в тайге тайник, где хранил награбленное золото. Из-за этого золота его и убили. Археолога Малова старик Крашилов принял за человека, который разыскивал тайник, потому и написал в милицию.

– Так, может, Крашилов опять прав? Малов узнал место тайника, потому на него и напали здесь, в Москве, чтобы завладеть тетрадью, где, видимо, находился план тайника?

– Что-то мне не верится в такой расклад. Ты же сам говорил, тетрадь у Малова была старая, в парусиновой обложке. Такие теперь только в архиве увидишь. И опять-таки непонятно, какая нужда понесла Малова в Оружейную палату?

– Да, ты прав, – рассудил я. – Рисунок в тетради женщины с ребенком никак не может иметь отношения к Теминскому прииску, тут что-то другое кроется. Но что именно?

Марк опять взглянул на часы.

– Надеюсь, очень скоро все выяснится.