Демоны Дома Огня - Александра Груздева

Ашер не закончил с Зеркалом. Он не успел сложить лицо. Одна половина по очертаниям оказалась похожей на звериную. Безволосая львиная маска с хищным глазом и клыком изо рта. Зато в остальном он был прежним Ашером, даже смоляные волосы лежали аккуратной волной.

– Разве ты не должен сидеть в подвале, отращивая кости нормального размера? – принял крайне удивленный вид дон Гильяно. – Радовался бы, что я позволил тебе воспользоваться Зеркалом.

– Премного благодарен вам, отец, – Ашер отвесил поклон.

Дон Гильяно поморщился:

– Не паясничай, – и тут же нахмурился: – Тебя я не звал.

– Уверен, меня забыли позвать, – нахально тряхнул головой Ашер.

– Тебе мало?

– Недостаточно.

Ада закрыла глаза, чтобы не видеть полузвериной маски. Она наслаждалась глубоким голосом Ашера, из памяти изглаживались хрипы карлика, звуки речи которого скрипели и шатались, будто разболтанная ржавая конструкция. Страх умереть под ножом отодвинулся в пыльный угол сознания.

Ашер о чем-то спорил, и восклицания дона Гильяно были похожи на визг разъяренной маленькой собачонки.

– Не у меня! Не у меня ты должен просить! – надрывался в крик дон Гильяно. – Она пообещала себя лилу.

Ашер повернулся к Яну:

– Отпусти ее.

Ян замотал головой: нет, нет.

– Отпусти ее, Ян, – уже настойчивее повторил Ашер. – Я дам тебе то, о чем ты мечтаешь. Я сделаю тебе душу.

Оторопевший Ян молчал. Он вдруг вспомнил, как сон, который забыл, зачем он здесь. Вспомнил свою цель, как призывали его вспомнить близнецы Дан и Дина. На этой земле, в этом аду, он должен получить душу, чтобы войти в Сад Великого Садовника.

Дон Гильяно насмешливо произнес:

– Зачем ты обманываешь несчастного лилу? Пользуешься его наивностью. Души сажает и взращивает Великий Садовник. И если он посчитал оставить эти дьявольские создания без души, значит, такова его воля. Ты хочешь исправить его план? Он может быть недоволен.

– Великий Садовник не наказывает нас, когда мы преступаем Законы. Он гордится нами, что мы смогли пойти дальше и не испугались его запретов. Я могу сделать тебе душу, – теперь Ашер обращался только к Яну, его глаза не лгали. – Настоящую, прочную. Ты станешь лучше нас. Лучшим из Лучших.

– Вы так долго нас обманывали, – не собирался сдаваться Ян (нет ничего хуже, чем попасть в прежнюю ловушку).

– Мы начали Договор со лжи, поэтому с таким трудом уходил знак УР.УШ.ДА.УР с Таблиц. Наказание за наш обман. И я смог его стереть лишь тогда, когда придумал, как выполнить ваше условие. Я его стер, ты же не станешь возражать? – Ашер круто обернулся к дону Марко.

– Не стану. – Дон Гильяно тяжело опустился в кресло.

– Моя жена Амрита хотела, чтобы у нашего ребенка-лилу была душа. Это было ее последним желанием. И я знаю, как его выполнить.

– Она была безумна. Излучение крови лилу свело ее с ума. Она могла бы пожелать и луну с неба, – раздраженно пробурчал дон Гильяно.

– И поверь, Марко, она бы получила ее.

– Я останусь в Доме! – Ада не узнала свой голос. Но внезапное решение было твердым. Она не допустит, чтобы Ашер сделал то, чего желала, а потом опасалась Амрита. Ян, если он тот самый синелицый бог, только и жаждет заполучить душу.

Ашер резко оборвал ее:

– Молчи, пожалуйста!

Дон Гильяно тут же взвился змеей:

– Не смей указывать в моем кабинете! Здесь, к счастью, ты не можешь внушить ей свои мысли. Ей придется самой выбирать, без твоих подсказок. Твои благие намерения и так довели Амриту до самоубийства. Ты сам во всем виноват, Ашер.

Ада хотела сказать: «Из-за этого Амрита и оставила тебя. Она боялась, что ты уличишь ее в сговоре с лилу. Боялась, что вся ее любовь была лишь миражом, искусно наведенной маскировкой. Что, если Амрита была нужна лишь для того, чтобы ты поддался на ее просьбы, дал ребенку-лилу душу?»

От умоляющего взгляда Яна было не скрыться. Глаза его жалобно мерцали. Ее мысли – открытая книга для него. И он просил ее не встревать, не говорить о своих подозрениях. Он умолял ее молчать. Ада опустила глаза в пол. Слова застряли в горле. «Теперь мы в настоящем сговоре», – подумала она.

– Ты проигрываешь, Ашер. И снова из-за девчонки, – сокрушенно покачал головой дон Гильяно. – Не надоело?

– Не я проиграл. Он выиграл, – проговорил Ашер и показал на Яна. – И выиграл честно.

* * *

Дон Марко вспомнил о последнем разговоре с Ашером, когда после казни Шема выяснилось, что это он, Ашер, а не брат вынес кровь за пределы Дома. Этот разговор настолько больно бил по самолюбию Марко, что он предпочел забыть его детали и вспоминать лишь как процедуру изгнания непослушного сына из Дома. Но той ночью Ашер пришел в кабинет дона Гильяно не каяться, а обвинять:

– Ты знал. Ты слабый Смотритель, Марко, но ведь не слепой. Ты видел, что Шем невиновен.

– Он признал вину.

От злости, от волнения Ашер даже не замечал, что обращается к дону Гильяно не так, как того требуют правила Дома. Но дон Марко не посмел исправлять его.

– Ты должен был казнить меня. Почему не сообщил мне, что Шем «сознался», почему не послал Ворона? – Медные заклепки, удерживающие на столешнице обивку из крокодильей кожи, врезались в ладони, Ашер перегнулся через стол и, буравя взглядом и внушая свою волю одновременно, потребовал у дона Гильяно: – Казни меня!

Не будь Марко доном Гильяно, он бы сломался, подчинился воле Ашера. Эта воля была как живая сталь цунами, она пугала одной своей тенью. Она сбивала людей, как кегли, ломала их, как сухие ветки, схлынув, тащила за собой, не отпуская. Оставляла позади себя тряпичный, вымотанный труп. Ни одной целой кости в теле, ни одного живого органа. Но, даже зная, что ты не выживешь, Ашеру невозможно было не подчиниться. От навязанной воли Марко спасло то, что он был доном Гильяно, Дом помог ему выдержать натиск. Дон Марко постарался ответить как можно спокойнее и тверже:

– За кровь уже заплачено кровью.

Ашер не унимался:

– И что? Когда крови было много? Казни меня! Ты должен казнить меня!

И вместо дона Марко на Ашера взглянул ребенок – испуганный, не уверенный в себе, не способный поднять руку на того, перед кем он преклонялся:

– Я не могу казнить тебя.

Ашер перевел дыхание. Для Ашера дон Марко всегда был выскочкой, случайным выдвиженцем, которому посчастливилось оказаться в нужное время под рукой у дона Асада. Ашер не мог простить отцу, что тот выбрал в преемники не его, а безвестного мальчишку по фамилии Шарп, без наград, без заслуг. В нем была толика древней крови, но ее было недостаточно, чтобы по праву рождения называться Гильяно.

– Ты ведь знаешь, что это означает? – спросил Ашер угрожающе. – Ты знаешь, что бывает, если дон Гильяно отказывается или не может выполнить то, что должно быть сделано? Жаль, что мы беседуем не при свидетелях.