Половинки нас - Ана Ховская

сплетничать к бассейну. А я, допив один коктейль, решила добавить настроению градуса и попросила сделать что-нибудь приятное с лёгкой искринкой. Бармен предложил Май Тай.

Со стороны дорожки, по которой я сюда пришла, послышался заливистый хохот. Узнала его, даже не оборачиваясь, – Михаил. Он прошёл мимо с миловидной шатенкой, одетой в довольно простенькое платьице (скорее, очередная жертва неугомонного бабника, чем женщина их круга), и игриво замахал руками кому-то у бассейна. Народ повеселел, обрадовавшись его появлению. При активном участии Михаила все начали знакомиться с шатенкой, а мне было забавно наблюдать со стороны и примерять на себя модели их поведения.

Со встречи на даче стало ясно, что самыми близкими друзьями Мирона были Алёна с Петром и Григорий, ну и, конечно, Михаил – родственники есть родственники. Михаилу и Григорию я понравилась сразу, Пётр – нейтральная сторона. С Алёной рано или поздно можно найти общий язык – дело времени и волшебной притирки. Но, если всё-таки включит профессионала, то перестанет видеть во мне ярую охотницу за банковскими счетами Заварского.

«А вот с этой «божественной» особой придётся потягаться»,– прищурилась я, увидев среди присутствующих Наталью Богову, и, чуть не подавившись глотком коктейля, аккуратно отвернулась к бармену. Тот с пониманием предложил минеральной воды.

Остудив пылающее горло, я взяла телефон и решила набрать Мирона, чтобы не ждать и не искать его, но замедлила.

«Интересно, почему он к ней так лоялен? Ведь наверняка знает, что она хочет занять место рядом, и не только в постели… То, что она профессионал, – не сомневаюсь, но ведь незаменимых нет?»

Я прекрасно понимала, что Наталья всё время будет где-то поблизости в надежде отбить Мирона. Кроме того, обиженная женщина станет мстить при каждом удобном случае. Для общего спокойствия её следовало бы убрать с дороги, снизив значимость для Заварского, чтобы тот сам отодвинул гадюку в сторонку… Все остальные не волновали, люди, как интерьер: кто-то более уютный, кто-то менее.

Я попросила бармена повторить Май Тай и оглянулась.

– М-м, кого я вижу?!– с демонстративной доброжелательностью меня заметила Богова, да так громко, что на нас обернулось полплощадки.– Что на этот раз привело тебя к Заварскому? Мне известно, что все пари закончились?

И гадюка примостилась рядом.

«Откуда ж ты вылезла на свет божий?»– не сдержалась я и закатила глаза. Но за словом в карман лезть не стала:

– После твоего посещения госпожи Гоноровой я предложила Мирону новое… И ты знаешь – он согласился!

Наталья чуть не заскрипела зубами. Да, она поняла, что её план не сработал, и сейчас давилась своим же ядом: горло так и ходило ходуном. Но лишь высокомерно постучала по столешнице ноготками и распорядилась сделать Кровавую Мэри. А когда бармен исполнил заказ, буквально выхватила стакан прямо из его рук.

– Ты, наверное, счастлива, что оказалась среди такого общества?– саркастично усмехнулась она, чуть ли не залпом выпив первый стакан и жестом потребовав новый.

И я вдруг абсолютно успокоилась, потому что Богова вышла из берегов и сама себя утопит. Мне нужно лишь потерпеть и немного наклонить лодку.

– Наталья, что больше всего тебя беспокоит: от чего счастлива я или тот, кто меня сюда пригласил?– облокотившись на стойку бара и подперев щеку ладонью, спросила я.

Богова едва заметно сузила один глаз, видно, нервный тик напал, и заметила:

– Знаешь, а ты ушлая. Мне вот воспитание не позволило бы так себя вести.

– Так я ведь не страдаю церемонной болезнью,– растянула улыбку я.

– И очень жаль! Тебя отсюда выдавит, как пробку из бутылки…

– Тебе виднее… Только я не стремлюсь занять не своё место,– со скукой парировала я.– Мне и в моём кругу вполне комфортно.

– Он…– и Наталья наклонилась ближе, перейдя на шипение,– никогда не опустится до твоего уровня…

– А мне показалось, кое-кому стало душно на своём. Именно поэтому он никак не может оставить меня в покое. Я – то окно, которое даёт ему глотнуть свежего воздуха.

– Вряд ли ты готова играть роль сквозняка!– самодовольно рассмеялась она.

– Не правда ли, язык метафор прекрасен?– развела ладони я.

– Я облекаю огромное содержание в короткие доступные для твоего понимания образы, чтобы не быть грубой и не ранить твоё самолюбие, как если бы сказала проще: таким деревенщинам, как ты, здесь не место!– уже процедила последние слова Наталья.

– А я и не здесь… Это он со мной – там. И, по-моему, ему о-очень нравится…

Неожиданно и с оглушающим звоном в мою сторону с барной стойки слетел поднос с бокалами красного вина и Кровавой Мэри, который только что приготовил бармен. Стекло – вдребезги о плитку, а всё содержимое бокалов пролилось на мои белоснежные кеды.

Бармен недоумённо округлил глаза на ухмыляющуюся Богову, сочувственно сморщил лоб и, подав мне салфетку, быстрым шагом направился в сторону дома.

Мой холерик был вне себя от выпада «светской дамы», но психолог Анастасия Верова лишь прищурилась и с жалостью посмотрела на Наталью.

– Вам бы нервы полечить, хотите, запишу к коллеге?

– Мне не нужен психолог,– ехидно хмыкнула та, поднимаясь.

– Что вы, как можно?! Сразу к неврологу,– ровно выдала я.

Мгновенно покрасневшая Наталья под взглядами оглядывающихся зевак «из высшего общества» отвернулась и, поскальзываясь на тонких шпильках, выбежала из зоны бара к дому.

Я вынужденно улыбнулась наблюдавшим, наклонилась, промокнула голени и с жуткой досадой замерла взглядом на своих не просто кроваво-мокрых, но теперь и хлюпающих кедах. Хорошо, что на одежду не попало.

Со стороны дома с профессиональным совком и веником ко мне торопливо подошла та светловолосая женщина, с которой я как-то столкнулась на кухне, вероятно, Мария Петровна. Она кивнула в приветствии, вручила инструмент вернувшемуся бармену и, сочувственно качая головой, обратилась ко мне:

– Снимайте обувь – я её замочу. Глядишь, и спасём…

– Буду очень вам благодарна,– с улыбкой сняла кеды я.

Женщина вынула из кармана форменного платья пакет, убрала в него мою обувь и предупредила:

– Я сейчас вам что-нибудь подберу…

«Что-нибудь – это что? У них тут и запасная обувь для женщин имеется? А что с размером?»– иронизировал мой холерик, наблюдая, как бармен ловко собирает в совок осколки вместе с жижей.

Я переступила с плитки барной зоны на газон и улыбнулась Григорию, который направлялся ко мне с какой-то неловкостью во взгляде, будто был ответственен за поведение Боговой.

– Привет, Настя!– коснулся моего локтя он.

– Привет-привет,– пожала плечами, улыбаясь случившемуся.

– Могу подать иск на возмещение ущерба?– шутливо подмигнул он.

– Оно того не стоит,– отмахнулась я, повеселев.

– Ну как там родственнички