Фея придёт под новый год - Ната Лакомка

— Нейтон? — угадала я. — А где остальные? С ними всё в порядке?

— Не волнуйтесь, сударыня Элиза…Миэль, — Нейтон повел меня прочь с палубы. — Давайте-ка я уведу вас в каюту отца. Сейчас тут может быть немного жарко. Кажется, друзья короля вытаскивают аркебузу.

— Аркебузу?! — в ужасе переспросила я и хотела оглянуться, но Нейтон без особых нежностей запихнул меня в каюту по левому борту и плотно закрыл дверь.

Снаружи раздались выстрелы, их перекрыл львиный рык Тодеу: «Отчаливай!», — и корабль дрогнул, как живой, а я, не удержавшись, налетела на сундук у стены.

Что происходит?! Неужели, они стреляют в Тодеу?!

Я побежала к выходу, хотя вряд ли смогла бы чем-то помочь, но не успела добраться до порога, как появился Тодеу — целый, невредимый, и… такой любимый.

Мы целовались долго, пока рядом не раздалось тактичное покашливание.

— Просил же, — сказал Тодеу, нехотя отрываясь от меня.

— Пап, — не менее тактично заявил Эйбел (а в каюту зашел именно он), — ты бы спросил сначала, не хочет ли Лиззи… то есть Миэль… отдохнуть или поесть? А поцелуями сыт не будешь, как известно.

Кажется, его отец немного смутился.

— Очень хочу пить, — призналась я, погладив Тодеу по щеке. — И очень хочу узнать, зачем вы устроили весь этот переполох. Вы с ума сошли — бросать вызов королю? Вы решили, что бессмертные?

— Нет, — хихикнул Эйбел, пока Тодеу наливал воды из подвесного кувшина, — решили, что мы очень смелые и везучие.

— Ещё не легче, — простонала я. — И вы оставили малышей в Монтрозе одних? Вы подумали, что король сделает с семьей мятежников?

— Он подумает, подумает, — Эйбел паясничал, находясь в прекрасном расположении духа, — подумает, а потом заплачет.

Тодеу протянул мне бокал с водой, и ответить Эйбелу не получилось. Я жадно напилась, а потом потребовала объяснений.

— Мы их забрали, — сказал Тодеу, когда мы все вышли на палубу. — Они плывут на «Дельфине». Сейчас немного сойдемся, и ты их увидишь.

Когда три корабля чуть изменили курс, я и правда смогла разглядеть их — Логана, Черити, близнецов и Джоджо. Они точно так же стояли на палубе и махали нам рукой.

— А ещё два корабля отправили за Ванессой и хлюстом, — пояснил Эйбел. — Ну и за его родителями, если они захотят уехать.

Логан прыгал, как мячик, пока Черити покровительственно не обняла его, поставив рядом с собой. Но как ни напрягала я зрение, я не видела госпожи Бониты.

— Сестры там нет, — коротко сказал Тодеу. — Осталась в Монтрозе.

Признаться, я выслушала эту новость с облегчением.

— Не захотела уезжать? — спросила я равнодушно.

— Ей не место на моем корабле, — Тодеу положил руку мне на плечо, и я прижалась к ней щекой. — Денег у нее теперь предостаточно — те солиды, что она получила за тебя, а я выбрал тебя, бросив солиды. Каждый из нас сделал выбор — любовь или выгода, семья или деньги. И что-то мне подсказывает, что я поступил верно, и не ошибся.

С минуту я молчала, обдумывая то, что услышала. Эйбел отошел на цыпочках, чтобы не мешать нам, корабли разошлись, вытягиваясь цепочкой, ветер наполнил паруса и сорвал с меня чепец служанки, умчав его куда-то под небеса.

— Но как же пристань, маяк, как же твое дело? — спросила я, отбрасывая с лица рассыпавшиеся волосы. — Не слишком ли большая цена?

— Моя семья со мной, — ответил Тодеу, попуская мои пряди между пальцев. — И это — главное. А дело мы начнем другое. Ведь у меня столько помощников, есть корабль, команда… немного удачи — и всё наладится. Мы можем построить другой маяк. Например, в Оливейре.

— В Оливейре? — сердце моё забилось быстро-быстро. — Так мы плывём туда?

— Попросим у тамошнего герцога политического убежища, — начал рассуждать Тодеу, — отправим понтифику прошение, чтобы аннулировал твой брак со Слейтером, а потом поже…

— Подожди, — перебила я его, — не так скоро. С чего ты решил, что брак признают недействительным? Что это за письмо такое, про которое ты говорил?

— О, письмо! — Тодеу усмехнулся, притягивая меня поближе и набрасывая на меня свою куртку, чтобы укрыть от свежести ветра. — Это такое письмо, что за него не жалко отдать два корабля с припасами в придачу.

— Покажи уже! — возмутилась я, изнывая от нетерпения.

Тодеу кивнул Нейтону, болтавшемуся поблизости, и тот подошел, важно доставая из-за пазухи навощенный мешочек, а из него завернутый в тряпицу тонкий листок бумаги.

— Только держите его крепче, сударыня, — тут же принялся поучать меня Нейтон. — Сейчас ветер, чтобы не унесло…

Но я уже не слушала его, погрузившись в чтение. Легким изящным почерком Эдварда его величеству сообщалось, что мы идём мимо островов Боререй и Брессей, и будем в столице через два дня. Ну а дальше начиналось самое интересное:

«С прискорбием сообщаю, — писал Эдвард, — что моя жена, чью девственность я берег только для вас, совершила непоправимое — спуталась с моряком из портового города. Дар пропал, но не будем отчаиваться. Возможно, он проявится в её дочери. С вашего позволения, по приезду я подыщу подходящего мужчину, чтобы моя жена поскорее понесла, или, если вам угодно, могу заняться этим делом сам. С наилучшими заверениями…».

Я еле сдержалась, чтобы не скомкать листок бумаги, который вместил в себя столько грязи.

Но Тодеу был прав — такое письмо подтвердит, что фактического брака между мною и Эдвардом не было. И что мой муж сам подталкивает меня к прелюбодеянию. Удачная находка.

Пока Нейтон прятал драгоценный документ обратно в навощенный мешочек, я обратилась к Тодеу:

— Письмо — это и правда огромная удача, но как оно попало к тебе? Ведь его, наверняка, отправили с почтовым голубем. Ты научился летать?

— Я — нет, — улыбнулся он. — А вот кое-кто очень поднаторел в ловле птиц.

— Кто же? — я оглянулась на Нейтона.

Неужели, он умудрился поймать голубя в небе?

— Не туда смотришь, — Тодеу указал куда-то на самые верхние реи.

Я прикрыла ладонью глаза от солнца, пытаясь разглядеть какую-нибудь хитроумную ловушку для почтовых голубей, но увидела… рыжую кошку, которая преспокойно сидела на узкой рее, поглядывая на нас, людей, со снисходительной усмешкой.

— Буссоль? — изумилась я.

— Она поймала голубя и принесла мне, — пояснил Тодеу. — Остальное было делом времени. Мы сразу снялись в сторону островов, окружили корабль, потом взяли на абордаж — и дело сделано. Самая прекрасная фея в мире спасена из клетки злодея.

— Чтобы попасть в другую клетку? — засмеялась я.

— Если сама захочешь, — сказал он серьезно. — Помнишь, ты обвиняла меня, что я не любил ни Хизер, ни Карину? Скорее всего, ты права, Миэль. Мне кажется, я не умею любить никого, кроме тебя.