Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи

волос. Ее пальцы выглядели так, словно их долго вымачивали в жидкости для мытья посуды, но они были тонкими и изящными, с длинными отточенными ногтями, словно малышка специально сделала маникюр для своего дебюта. На запястье и лодыжку ей надели пластиковые браслеты с указанием пола, фамилии, даты и времени рождения.

Клэр внезапно захотелось остаться в палате навсегда, чтобы ребенок был в безопасности у нее на руках и под защитой медиков. Потому что новая любовь делала Клэр уязвимой и навсегда лишала спокойствия.

«А вдруг малышка заболеет ветрянкой? Или залезет на дерево? И как теперь читать газеты, где пишут про детей, погибших в пожаре?» – думала она.

Жизнь представляла собой череду опасностей, и Клэр чувствовала страх.

Часть IV

1960–1962

Как им потом объяснили, никто не ошибся в расчетах. Скорее всего, чрезмерное напряжение и стресс накануне экзамена вызвали преждевременные роды; или же малышка оказалась слишком нетерпеливой и не пожелала ждать своего часа; или же Клэр питалась неправильно и пренебрегала отдыхом.

Крошечное личико девочки не было красным, как у других младенцев в больнице, а таких длинных ресниц ни Дэвид, ни Клэр ни у кого прежде не видели. Малышка выглядела такой изящной и хрупкой, что Джон Фитцджеральд Бирн в сравнении с ней казался огромным неповоротливым увальнем, а другие дети – крикливыми и уродливыми.

Молодые родители смотрели друг на друга и на бесподобное существо, созданное ими, и твердили, что не верят своему счастью. Они столько раз повторили эти слова в присутствии отца Флинна, что тот даже спросил, уж не хотят ли они прямо так и назвать свою дочь.

Дэвид и Клэр решили дать девочке имя, которое не встречалось в их окружении. Они исключили имена Молли, Агнес, Крисси, Кэролайн, Анджела, Эмер, Валери и Мэри Кэтрин. А также Фиона, Джози и Берни. Они хотели подобрать имя, которое никто раньше не использовал, и наполнить его новым смыслом и содержанием, как джемпер, когда его надевают.

Ни Дэвид, ни Клэр не знали ни одной Виктории и Марты, поэтому выбирать предстояло из двух вариантов. А потом Дэвид вспомнил об имени Оливия. Он несколько раз произнес это имя, и с каждым разом ему все больше казалось, что оно идеально подходит для их миниатюрной малышки. Оливия Пауэр. Это имя было создано для нее.

– Нужно выбрать второе имя – имя святой, – подсказала всезнающая медсестра.

– Мне все равно, любая святая сойдет, – бодро ответила Клэр.

– Мэри звучит неплохо, – предложила медсестра.

– Как зовут твою мать? – внезапно спросила Клэр у Дэвида.

– Молли, ты же знаешь.

– Да, а полностью?

– Маргарет.

– Точно. Мы назовем ее Оливия Мэри. Чтобы бедная святая Агнес не думала, что ее обошли вниманием. Честно говоря, папа сильно расстроился из-за Джона Фитцджеральда Бирна…

Оливию Мэри Пауэр выписали из больницы, когда ей исполнилось десять дней. Ее мать была по-прежнему бледна и не до конца оправилась от потрясения. Оливию требовалось кормить чаще, чем ребенка, родившегося в срок, но в остальном девочка была совершенно здорова. Когда в больнице узнали, что Клэр – жена врача, а не истеричная студентка, за которую ее приняли сначала, для нее сразу нашли отдельную палату. Молодые родители смогли устроить небольшой праздник и выпить по бокалу шампанского по случаю крестин. Там были цветы, открытки и целое море восхищения.

Никто не пытался выразить сожаление по поводу того, что ребенок родился недоношенным. В Каслбее молодые родители собирались делать вид, что роды были преждевременными, даже если бы они прошли с опозданием в шесть недель. И никто не посетовал, что Оливия Мэри Пауэр не смогла отложить свое появление на свет хотя бы десять дней, чтобы ее мать успела сдать экзамен на степень бакалавра, о которой так страстно мечтала.

Все так бурно восторгались малышкой, что упоминать о том, как несвоевременно она родилась, было неуместно.

– Как думаешь, она в отчаянии, но не говорит об этом? – спросила Валери у Мэри Кэтрин.

– Понятия не имею. Я хотела показать ей экзаменационные бланки, но что-то меня остановило. Я больше не пыталась заговорить об экзаменах.

– Забавно. Я всегда могла задать ей любой вопрос, а когда на днях оказалась с ней и ребенком наедине, то не решилась спросить.

– Я тоже. Мне звонил тот лощеный адвокат, хотел пригласить меня на свидание, я пыталась вежливо ему отказать, но он вдруг перебил меня и спросил, не рехнулась ли Клэр из-за своих экзаменов. По его словам, она с детства твердила о том, что обязательно получит ученую степень. А теперь даже не вспоминает о дипломе.

– Я не думаю, что она в отчаянии. Я думаю, она чертовски рада рождению ребенка. В Новом Завете сказано, что женщина радуется, когда в мир родится человек.

– Не пытайся толковать Библию, Валери. Судя по всему, никто в Ирландии ее не читал.

– Ей чертовски не повезло! Бедная Клэр.

Дик и Анджела учились готовить по кулинарной книге, и каждую неделю испытывали на кухне Анджелы новый рецепт.

Анджела согласилась:

– Я думала, она решит, что настал конец света и будет рыдать всю дорогу из Дублина. Но, похоже, она совсем не расстроилась.

– Наверное, теперь, когда у нее появился ребенок… – Дик замолчал и хмуро уставился в миску. – Как думаешь, я уже получил бледную и воздушную текстуру или мне взбивать дальше?

– Людей, которые пишут кулинарные книги, нужно повесить. По-моему, смесь бледная и воздушная, но как это проверить? Они советуют «запекать до готовности». Тому, кто знает, когда наступает «готовность», не нужны эти дурацкие книги.

Анджела походила по кухне из стороны в сторону.

– Наверное, она может сдать экзамен в следующем году, – сказал Дик.

– Может. Но так обычно никто не делает. Она не сможет учиться с маленьким ребенком на руках. И как тогда она сдаст экзамен?

– Ты очень переживаешь за нее.

– Да, но не обращай на меня внимания. Я переживаю по любому поводу.

Агнес прочла Тому письмо. Про то, что волосы у ребенка свисали с макушки на лоб и торчали в разные стороны, словно лучи маленькой звездочки. Что на каждом крошечном пальчике на ногах был идеальный розовый ноготок. Что Дэвиду пришлось срочно везти в Дублин все вещи для малышки, а он в спешке не смог найти половину из них и по ошибке упаковал в сумку скатерти, простыни и детские полотенца вместо распашонок и маечек.

– Похоже, Клэр в восторге от ребенка, – обрадовалась Агнес.

– Не рановато ли он появился? Люди ведь об этом подумают? – Том ОʼБрайен посмотрел на жену поверх очков, наблюдая за ее реакцией.

– Всем и так понятно, что ребенок родился слишком рано. Разве не из-за этого она пропустила экзамен? – воскликнула Агнес.

– Но даже если…

– Том, прекрати, пожалуйста, все знают, что ребенок родился раньше срока. Клэр думала, что успеет получить диплом бакалавра.

– Да-да.

Том понял, что дома не будет ни ругани,