Золотые слезы - Лори Макбейн

Mapa вцепилась в подлокотник софы так, что побелели пальцы. Амариллис прикоснулась губами к губам Николя. При виде того, как они целуются, у Мары потемнело в глазах. Наконец Амариллис отступила на шаг, но рука ее все еще покоилась на плече Николя. Ее томный взгляд из-под полуопущенных ресниц старался проникнуть ему в самое сердце. Николя отвернулся первым, и Амариллис несколько задело то, с какой легкостью он это сделал.

— Ты уже знакома с Марой О'Флинн? — спросил он непринужденно и шагнул к Маре.

— Да, Селеста нас представила друг другу, — с нетерпеливым раздражением ответила она. И тон ее голоса не оставлял сомнений в том, что она считает Мару персоной малозначительной для того, чтобы Николя уделял ей внимание. Но стоило ей увидеть, с какой нежностью он взял Мару за руку, а затем провел кончиками пальцев по ее щеке, как она тут же изменила свое мнение об этой ирландской красавице. — Я подумала, что она гостья Селесты, — вымолвила Амариллис натужно.

— Вот как? Ты ошибалась. Мы с Марой знаем друг друга уже много лет и давно стали близкими друзьями, — ответил Николя, ласково глядя на Мару, чем подтвердил самые худшие подозрения Амариллис.

Глаза женщин встретились, и каждая поняла, что обрела в другой соперницу и смертельного врага. Амариллис была любовницей Николя очень давно, но чувство не прошло бесследно, и Mapa догадывалась, что она не отступится ни от Николя, ни от Бомарэ.

— Ты непременно должен быть на скромной вечеринке, которую я устраиваю в Сандроузе завтра вечером, — вновь обретя самообладание, с приятной улыбкой сказала Амариллис. — Я с радостью введу тебя в наше общество, Николя. Селеста, мадемуазель О'Флинн, — добавила она вежливо, — вы не откажетесь тоже приехать?

— Спасибо, но я еще не знаю, — отозвалась Селеста. — Боюсь, что я слишком слаба, чтобы выезжать в свет. К тому же траур по Филипу еще не закончился.

— Конечно, я понимаю. Тогда передайте мое приглашение Николь и Этьену. Он обещал приехать ко мне еще на прошлой неделе. — Амариллис взяла со стола сумочку и муфту. — Надеюсь увидеть тебя завтра вечером… если не раньше. — Она соблазнительно улыбнулась Николя, и в ее взгляде прочитывалось желание встретиться с ним наедине. — До свидания, — обратилась она ко всем и взяла Николя под руку, таким образом вынуждая его проводить себя до экипажа.

Mapa молча смотрела им вслед, в ее мозгу смятенным вихрем проносились мысли. Николя стал владельцем Бомарэ и таким образом сделал свой выбор. Узы, которые связывали его с родным домом, оказались прочнее, чем она предполагала и чем была их связь. Николя никогда больше не сможет покинуть это место. Он вернулся домой и останется здесь навсегда. И Амариллис снова рядом с ним. И она в действительности оказалась красавицей…

— Простите меня, Селеста. Я хотела бы немного отдохнуть, — сказала Mapa, поймав на себе удивленный взгляд хозяйки.

— Разумеется, мадемуазель, — ответила та и занялась сыном, который беспокойно заворочался. Селеста испытывала невероятное облегчение оттого, что продала поместье Николя, поскольку это положило конец ее конфликтам с Амариллис. Теперь, когда Николя снова здесь, он сумеет поставить на место свою бывшую пассию. Недаром он стал взрослым, хладнокровным мужчиной, способным даже на жестокость, если в том будет необходимость.

Mapa была рада оказаться у себя в комнате в полном одиночестве, но успокоиться сразу не смогла и еще долго бродила из угла в угол безо всякой цели. Вдруг она вспомнила о Пэдди и решила проведать его. Однако комната мальчика была пуста, посреди нее на ковре валялась горстка позабытых солдатиков. Mapa вернулась к себе, набросила на плечи короткую накидку и вышла в галерею, безлюдную в этот час, намереваясь спуститься в сад и поискать малыша. Некогда прекрасный и ухоженный сад теперь пребывал в заброшенности и унынии, дорожки и клумбы заросли бурьяном, и Маре приходилось высоко приподнимать юбку, чтобы пробраться сквозь густые заросли чертополоха. Внезапный порыв ветра заставил ее поежиться и посмотреть на небо: его голубизна омрачалась медленно надвигающимися на Бомарэ грозовыми облаками, обещающими дождь уже к полудню. Mapa ускорила шаг, стремясь как можно скорее отыскать Пэдди, и вскоре среди непроходимой чащи в самой глубине сада наткнулась на приземистое строение, в архитектурном отношении напоминающее особняк, но одноэтажное и невзрачное. Mapa с любопытством рассматривала его фасад, когда на пороге вдруг появился Этьен.

— Мадемуазель О'Флинн! — воскликнул он, и глаза его засветились нежданной радостью.

— Извините меня за вторжение. Вероятно, это и есть ваш отдельный флигель?

— Ну что вы, какие могут быть извинения! Напротив, мне невероятно лестен визит такой юной очаровательной дамы. — Этьен подошел к Маре и взял ее под руку. — Пожалуйста, позвольте показать вам мои сокровища. Вы не откажетесь от чая или от глотка шерри? — Он взглянул на нее с мольбой.

— Благодарю вас, я только что пила чай, — ответила Mapa, но отклонить приглашение старого холостяка не смогла и проследовала в его обиталище.

— Судя по тому, как вы это сказали, чайная церемония не доставила вам удовольствия, не так ли? — задумчиво сощурился Этьен.

— Вы очень проницательны, месье, — с улыбкой отозвалась Mapa, хотя любопытство Этьена ей и не очень-то понравилось.

— Извините, но дело вовсе не в том, что я проницателен. Просто вы достаточно экспрессивны. — Он отечески похлопал ее по руке. — Одно ваше слово, один жест в тысячу раз красноречивее, чем тысяча слов, произнесенных кем-либо другим. Вы обладаете редким даром, мадемуазель. Лишь очень талантливые актеры могут похвастаться этим. — Этьен сделал ей комплимент с самым невинным выражением лица, но Mapa не была вполне уверена в том, что ее профессиональная принадлежность оставалась тайной для этого милого, однако невероятно хитрого и искушенного старика.

— У Селесты была гостья, — призналась Mapa. — Мадам Сент-Лоренс.

— А, Амариллис… — Этьен выдержал паузу, а затем бросил на Мару лукавый взгляд: — Теперь я понимаю ваши чувства. Вряд ли Амариллис была рада знакомству с вами. — В ответ на это замечание Mapa вопросительно приподняла бровь. — Дело в том, что она ненавидит женщин, которые красивее, чем она. Особенно когда они к тому же моложе. Она увиделась с Николя?

— Да, они встретились, — нахмурилась Mapa. — Но не думаю, что в данных обстоятельствах им обоим это было приятно.

— Ах да… Вероятно, она была очень расстроена, когда узнала, что Бомарэ уже продано. Крушение всех ее надежд! — Он самодовольно хмыкнул. — Как жаль, что я проспал и не поспел к чаю! Многое я бы отдал за то, чтобы увидеть лицо Амариллис в тот момент, когда она узнала, что поместье купил Николя.

— А вас это радует?

— То, что Николя стал хозяином Бомарэ? Разумеется, а как же может быть иначе! Ведь это означает, что я смогу оставаться здесь до конца своих дней. Вряд ли я сохранил бы такое право, если бы Бомарэ досталось Амариллис. — Он вздохнул с видимым облегчением, и вдруг тень какой-то неприятной мысли омрачила его лицо. — Впрочем, такая опасность сохраняется, поскольку Амариллис продолжает оставаться богатой привлекательной вдовой. А решительности и упорства в достижении своей цели ей не занимать, — пробормотал он, но тут же тряхнул седой головой, как бы отвергая саму эту мысль. — Если бы Николя по-прежнему остался ветреным шалопаем, мне имело бы смысл заранее начать паковать чемоданы.