Золотое дерево - Розалинда Лейкер

Гастон пожал плечами.

— Дело идет на лад. — Солгал он с беззаботным видом. — Я очень рад, что вас выпустили под честное слово. Мне очень хотелось повидаться с вами. Вы уже напали на след капитана Дево?

— Нет еще. Тебе нужны деньги?

— Нет. У меня еще есть несколько монет, их мне хватит надолго. Деньги очень помогли мне, я купил себе удобную подвесную кровать из парусины вместо гамака. Я покупаю табак, мыло и все, что захочу. А эти Кораблики я делаю только ради того, чтобы иметь возможность по воскресеньям сходить на берег, — рассказывал Гастон, обслуживая в то же время своих покупателей. — А теперь я смогу почаще видеться с вами, мадам, и это очень радует меня.

Он вновь обращался к ней как слуга к своей госпоже, чувствуя себя, по-видимому, в этой роли более комфортно.

— Нет, Гастон, мы нескоро сможем увидеться вновь. Мне очень жаль, но я должна завтра же выехать в Портсмут. Именно там высадил на берег корабль, который вышел в море вместе с нами из Опорто, вторую партию военнопленных. Я не теряю надежды найти в этом городе Николя, которого, должно быть, тоже выпустили под честное слово.

— Удачи вам, мадам. Вы заслужили ее, ведь на вашу долю выпало так много переживаний и страданий.

Габриэль опечалилась, ее взгляд помрачнел.

— И ты еще говоришь о моих несчастьях, ты, на чью долю выпали самые ужасные страдания!

Гастон попытался улыбнуться, но улыбка у него вышла довольно жалкой.

— Я сам виноват во всем, что со мной случилось. Вы не должны винить себя за это. Вы ведь не хотели, чтобы я ехал вместе с вами. Я знаю, какое отвращение вы испытываете ко мне после той ночи, после того, как я признался вам в том, в чем мне никогда не. следовало признаваться.

— Я давно забыла твои слова.

— Нет, мадам. Вы, возможно, простили меня, но забыть моих слов вы не могли, и они теперь вечно будут стоять между нами как непреодолимая преграда. Когда наступит мир и я смогу доставить вас назад в Лион, я покину вас и начну свою жизнь заново. Я постараюсь найти себе работу, связанную с лошадьми, где-нибудь на юге в теплом климате, который будет благоприятствовать заживлению моих старых ран.

— Только не говори о новых расставаниях, — воскликнула она, чувствуя себя в эту минуту очень несчастной. — У меня в жизни было так много разлук, и я не хочу думать о новых.

— Я просто хотел, чтобы вы знали о моих планах на будущее, — сказал Гастон, исподволь следя за приближающимся к ним охранником, которому показался подозрительным их разговор. — Мне кажется, что наша беседа затянулась. Возьмите один из бумажных корабликов и сделайте вид, что платите мне за него.

— Я действительно тебе заплачу, — и она открыла свой бархатный кошелек.

— Нет, мадам, — Гастон выбрал для нее кораблик, окрашенный в цвета национального флага Франции. — Это подарок от меня вашему сынишке Андрэ. Прошу вас, возьмите его.

Габриэль, возвращаясь вдоль набережной домой, плакала всю дорогу. Она аккуратно уложила маленький кораблик в сумочку. Ей так хотелось сохранить эту игрушку и вручить ее однажды Андрэ.

Чтобы заказать себе место в дилижансе до Портсмута, ей необходимо было пройти в самый центр Лондона. По дороге Габриэль осматривала достопримечательности английской столицы: Тауэр, величественный собор Святого Павла, древний Вестминстерский дворец и старое здание Парламента, требовавшее ремонта.

На следующий день Габриэль заняла свое место в дилижансе, поставив в багажное отделение новенький кожаный чемодан. Когда колеса под цокот лошадиных копыт покатили по булыжной мостовой, в душе Габриэль возродилась надежда на счастье, которое ожидало ее впереди.

В Портсмуте Габриэль явилась к чиновнику соответствующего ведомства и, когда он записал ее новый адрес, она, еле сдерживая волнение, спросила его о том, может ли он сообщить ей местопребывание Николя, предоставив все необходимые сведения о нем. Чиновник, лысеющий мужчина с маленькими глазками и постоянно играющей на тонких губах насмешливой улыбкой, откинулся на спинку стула и, помахивая в руке пером, ответил:

— Надеюсь, миссис Вальмон, вы не станете утверждать, что вы — жена этого офицера. Вы будете просто изумлены, когда я скажу вам, сколько сестер ежедневно объявляется у ваших соотечественников, переезжающих из города в город, не оставив своего адреса дамам, с которыми они развлекались.

Габриэль вспыхнула, оскорбленная его тоном.

— Я — вовсе не его сестра.

— Прекрасно, но вы и не его жена, судя по вашей фамилии.

— Я хорошо знаю капитана Дево по Лиону, мы земляки. Я уверена, что он в Портсмуте, поскольку он никогда прежде не бывал в Англии и у него нет здесь знакомых, а следовательно, он не имел никаких причин переезжать из этого города куда-нибудь еще. Я прошу вас только об одном: скажите мне, отпустили ли его под честное слово, и если да, то где я его могу найти.

Чиновник бросил лениво перо в чернильницу и покачал головой, притворно вздыхая.

— Для француженки вы прекрасно говорите по-английски и все же, как я вижу, вы не понимаете меня. Если речь не идет о близком родстве, я. не имею права давать какие-либо справки о военнопленных, находящихся в нашем городе или за его пределами.

— Но чиновник в Лондоне сказал, что готов был дать мой адрес одному англичанину, который сделал запрос обо мне, если бы тот потребовал этого.

Чиновник погрозил Габриэль пальцем.

— Но вы — женщина, взятая в плен, хотя и не на поле боя — в том-то вся и разница.

Габриэль подавила в себе чувство гордости и начала упрашивать чиновника.

— Но неужели вы не можете даже намекнуть мне на его местонахождение? Для меня жизненно необходимо встретиться с капитаном Дево.

Чиновник многозначительно взглянул на талию Габриэль, скрытую, впрочем, от его насмешливого взгляда складками муслинового, платья, свободно ниспадавшего от линии груди.

— Да, я слышал о таких жизненно важных причинах. Это время от времени случается. Ну хорошо, — и с этими словами он выпрямился и бросил ее документы в ящик стола, причем его лицо сразу же посерьезнело и стало даже несколько суровым. — Наш разговор окончен. Обратитесь ко мне через две недели и ведите себя строго в соответствии с требованиями, предъявляемыми к военнопленным, отпущенным под честное слово.

С этого дня Габриэль начала прочесывать город в поисках людей, которые могли бы помочь ей. Она разыскала военнопленных офицеров французской армии, живущих в городе, но никто из них ничего не знал о Николя. Она провела много времени в приемных чиновников, осуществляющих надзор за пленными, в надежде узнать от них хоть что-нибудь о Николя. Постепенно она пришла к заключению, что Николя, должно быть, давно уже уехал из Портсмута; неожиданно ее предположения подтвердились. Габриэль узнала, что нижние чины конноегерского полка, содержавшиеся прежде в тюрьме Порчестерского замка, теперь находятся в Чичестере, соседнем графстве Суссекс. Получив эти сведения, Габриэль сразу же обратилась к властям за разрешением на поездку в этот город.