Наперегонки с темнотой - Рина Шабанова

на теплую куртку, он вмиг пробрал меня до костей. Уши и череп с коротко стриженными волосами обожгло холодом, кисти рук покрылись колючим ознобом. Озираясь вокруг, я повертел головой — зараженных в зоне видимости не наблюдалось.

Следующие минуты три ушли на то, чтобы помочь подняться детям и женщинам. В подвале их находилось еще человек десять, а кругом по-прежнему было тихо. Твари как будто и вправду в полном составе переместились в дом и я уже подумывал послать Чарли за оставшимися внизу парнями, когда раздался оглушительный треск. Следом послышался стук упавшей двери, выстрелы и отчаянные вопли людей.

Дальше медлить было нельзя. Схватив Терри в охапку, я заорал, чтобы все бежали к машинам и сам бросился вперед. О том, чтобы держать строй больше никто не думал. Не отставая, женщины вместе с детьми мчались за мной и до машин оставалось уже совсем немного, когда я увидел, как от дома наперерез нам бежит целая свора зараженных.

Они бежали не так быстро, как я, но все же достаточно, чтобы зацепить хвост нашей группы. Не останавливаясь, на ходу я выстрелил в первого, увидел, как он упал, немедля пальнул по второму, а еще через пару мгновений добежал наконец к своей машине. Распахнув заднюю дверь, я впихнул Терри внутрь и обернулся в поисках Роба.

Лора уже тоже запрыгнула на сиденье, а следом за ней еще одна женщина с ребенком на руках. Потом еще одна сразу с двумя детьми и, может быть, другие, но я уже не смотрел. Со всех сторон раздавались выстрелы. В толпе беспорядочно бегущих людей и происходящем вокруг хаосе сложно было что-либо различить, но я разглядел, как завелась стоящая неподалеку машина и тут же с громким визгом поехала прочь.

— Роб! — заорал я. — Где ты, черт побери?

К машине подбежала очередная женщина. Не обращая на нее внимания, я продолжал звать Роба в надежде, что он отзовется. В каком-то безумии я вертелся вокруг своей оси и надрывая глотку орал, пока не обернулся на дом, после чего изумленно охнул.

Из лаза, в который мы выбрались, как мне казалось, всего минуту назад, выскочило около пяти человек. Я не видел, кто был среди них, но в ту же минуту всех их настигла, а потом проглотила толпа выбежавших вслед зараженных. Это могло означать только одно — с парнями, что остались в подвале, уже покончено. Митчелл, Эдвардс, Моррис и все другие — их больше нет.

Не успев до конца осмыслить весь ужас произошедшего, я разглядел наконец Роба. Он вовсю боролся с зараженной тварью, но как только я собрался ринуться на выручку, ему удалось высвободиться и выстрелить той в лицо. Повернувшись ко мне, он крикнул:

— Уезжай, Джон! Увези Терри! Я их задержу!

Тотчас он развернулся и не переставая палить из обреза, побежал навстречу несущимся прямо на нас ублюдкам. После каждых двух выстрелов ему требовалась перезарядка, но как заправский охотник, каким он, собственно, и являлся в прошлом, Роб лихо справлялся с данной задачей.

— Нет! Роб! Не-е-ет! Вернись, сукин сын! Роб! — орал я вдогонку, а потом рванул за ним, но тут чьи-то руки крепко обхватили меня за пояс.

Это была Лора. С невиданной силой она тащила меня в машину и, заливаясь слезами, умоляла:

— Мистер Уилсон, пожалуйста!.. Джон!.. Садитесь в машину! Джон, мы должны ехать! Прошу вас!..

Я пытался ее отпихнуть, но в этот миг до моего слуха донеслись крики Терри. Заходясь от надрывного плача, она билась в истерике, громко звала меня и порывалась выскочить из машины. Ее удерживали две сидящие рядом женщины, но визжа, кусаясь и извиваясь, точно маленькая злобная фурия, она почти вырвалась из их рук.

В то же время боковым зрением я уловил, что к нам с Лорой на всех парах несется не меньше десятка беснующихся тварей. На то, чтобы принять верное решение, у меня имелась лишь доля секунды. Выстрелив наугад и даже не убедившись, достиг ли заряд цели, я подтолкнул Лору к открытой двери машины, оббежал ее сам, проворно прыгнул за руль и тут же завел двигатель.

Последнее, что я видел, когда отъезжал от дома, ставшего могилой для стольких близких мне людей — была жутчайшая сцена. На ней Роб, сжимаемый за шею одной из тварей, перестал биться в предсмертных конвульсиях, после чего она наклонилась к его открытому рту.

Часть 3

Глава 46

На предельной скорости я мчал по заметенной снегом трассе. В машине, кроме меня, находилось пять женщин и шестеро детей. Все они кое-как сидели друг на друге и вопили от ужаса, однако никто из них даже не думал просить меня сбавить обороты.

Из подвала нас вышло шестьдесят два человека, но скольким из этого количества удалось спастись, я не знал. Пока звал Роба, видел, как от дома отъехали еще две машины, но та группа, что вел Чарли, подверглась нападению. На них налетела толпа свирепых тварей, а значит сам Чарли, Элис, с которой за прошедшие недели тот стал неразлучен, а вместе с ними и все остальные примкнули к их рядам.

О случившемся я решил пока не думать, потому что мысли о гибели Роба и Митчелла доводили меня до отчаяния. Все внимание я сосредотачивал на дороге, но справлялся с задачей плохо. Руки и подбородок мелко тряслись, на глаза то и дело набегали жгучие слезы, а в висках билась единственная мысль — я мог попытаться их спасти, но не сделал этого.

Отъезжая от развороченного тварями студенческого общежития, в зеркало заднего вида я наблюдал, что какое-то время они преследовали нас, но потом отстали. Зато по пути сплошь и рядом попадались другие. Несколько раз мне приходилось стрелять, чтобы отогнать их, но, невзирая на высокую скорость, они так и норовили запрыгнуть на капот или крышу.

Ежесекундно рискуя перевернуться или вылететь в кювет, я отчаянно вилял по покрытой снежной наледью трассе. Если что-либо подобное произойдет — мы трупы. Я хорошо это осознавал, а потому, превозмогая шоковое состояние, в котором пребывал мой мозг и, казалось, весь мой организм, что есть силы сжимал руль и давил на педали.

Я словно мчался наперегонки с темнотой. Мчался, рассекая ночной мрак в надежде дотянуть до рассвета, но понятия не имел, где нам искать спасения. Те, кто уехал раньше, скрылись из виду и отыскать их теперь не представлялось возможным. Быть может, кому-то из них удастся дожить до утра и тогда мы встретимся вновь, а может, эту ночь не