Круги в пустоте - Виталий Каплан

— Вот и славненько! — хлопнул себя по животу Диу-ла-мау-Тмер. — Все польза, да и развлечение. Значит, завтра приведу тебе учителя.

Кассар с трудом поднял голову, посмотрел на Митьку с сомнением.

— Уважаемый, — повернулся он к князю, — я полагаю, это совершенно лишнее. Вы сами прекрасно знаете, что искусство дьордо-хмангу требует многолетних упражнений, человек должен всецело отдаться ему, а иначе и начинать бессмысленно. К тому же незачем выносить знания Тхарана за пределы нашего Круга. Митика прекрасно обойдется без этого. В конце концов, наша с вами задача — обеспечить безопасность мальчика, а развлекать его мы вовсе не обязаны.

Князь расхохотался.

— Харт, Харт! Ты ничуть, знаешь ли, не изменился… Но, выслушав твое мнение, я никак не могу с ним согласиться. В конце концов, мне не хотелось бы, чтобы наш гость впоследствии со скукой вспоминал о проведенном в моем доме времени. Я не люблю, когда мои гости скучают, и ты это знаешь. Так что решено — завтра у Митики будет учитель. И уверяю тебя — ему очень даже понравится. Вообще, Харт, сдается мне, ты был излишне суров с мальчиком. Это ошибка. А ошибки надо исправлять, верно?

Митька ехидно взглянул на кассара — и обомлел. Лицо у него было белое, точно мукой обсыпанное, а сильные пальцы с такой силы сдавливали серебряный кубок, что тот явно прогибался. Казалось, сейчас случится что-то страшное. И хорошо еще, если просто драка.

Но ничего не случилось. Харт-ла-Гир осунулся, отодвинул искалеченный кубок, мрачно поглядел в свою тарелку (на которой тут же возник изрядный ломоть запеченного с овощами мяса).

— Ладно, уважаемый, — тихо сказал он. — Вы в своем доме и в своем праве. Развлекайте гостей. Что же до спорных вопросов… когда-нибудь, надеюсь, мы к ним вернемся.

— Я тоже надеюсь, — светски улыбнулся Диу-ла-мау-Тмер, — что вернемся мы к ним нескоро. Видите ли, я человек пожилой, мне волноваться вредно…

О чем они? — удивленно подумал тогда Митька. Ясно было, что эти двое прекрасно понимают друг друга. «Вы понимаете намеки? Да, если знаю, что это намек. Так вот, это — намек».

…Сейчас, глядя на храпящего кассара, он вдруг догадался — а ведь Харт-ла-Гир вовсе не сдуру вчера напился. Напротив — обеспечил себе благоприличный повод покинуть стол как можно раньше. Видно, блевать в ночной горшок (Митька подглядел, проснувшись среди ночи от звуков) ему было куда приятнее, чем вежливо общаться с милым князем.

Ладно, раз уж все равно не заснуть… Митька не спеша оделся, задумался на секунду и решительно вышел из горницы. Были у него некоторые дела, а пользоваться горшком — нет уж, извините, господа олларцы. Мы с вами не в детском саду…

Все-таки как-то у них это ужасно непродуманно. Никакой цивилизации. Казалось бы, нормальный туалет можно и без компьютеров с бульдозерами соорудить. Хотя бы типа как на даче. Так нет же, надо идти через весь коридор, спускаться по лестнице, отодвигать тяжеленный засов на двери. Хорошая, кстати, дверь, танком, наверное, не вышибить. И лишь во дворе, за полосой густо разросшихся кустов лиу-тай-зви, обнаружилась яма. Впрочем, особо искать и не пришлось, запах был еще тот. Неужели и Великий кассар тоже сюда ходит? Как-то сомнительно, по дядьке чувствуется любовь к комфорту. Небось, сейчас сладко спит. Не то что слуги.

Во дворе чувствовалось людское шевеление. Кто-то таскал кожаными ведрами воду из дальнего колодца, кто-то волок куда-то туго набитые мешки, ноздри улавливали вкусный запах дыма. Двор жил своей привычной жизнью. Хозяйство тут немаленькое, рабов у ла-мау тоже изрядно. Блин, ведь только вчера он носил такой же ошейник. А кажется, будто в другой жизни, или во сне. На миг стало вдруг жалко Искру и Уголька. Хорошие были кони. И обоих кассар положил, спасая Митьку. Ох… вспомнился, и сразу все испортил. Такое чудесное утро только что было, а теперь — пронзительно воняет из кустов, впивается в уши чья-то ругань, доносится смачное щелканье кнута. Утро в сосновом бору… нет, на олларском двору. Ну слава Богу хоть не утро кассарской казни… Что теперь по плану? Завтрак аристократа?

Смешно сказать, походы с классом в Третьяковку что-то все-таки в мозги вложили. А тогда главным было подурачиться, дать кое-кому пинков, похрустеть оберткой чипсов, а потом, удрав от педагогического ока Глины, купить с пацанами сигарет… было здорово. То есть тогда казалось, что здорово… Неожиданно Митька поймал себя на мысли — а неплохо было бы еще разок туда сходить, в картинную галерею. Не с классом, а так. В одиночку. Не для «культурного развития», о котором ежегодно тарахтела Глина, а просто чтобы посмотреть спокойно.

— Митика! — раздалось вдруг совсем рядом. Митька вздрогнул, обернулся — и обнаружил в двух шагах от себя улыбающегося князя Диу. В легком одеянии, странной смеси простыни и обычной пижамы, он выглядел как-то не слишком аристократически. Правда, его лысую, с куцыми серыми прядями голову охватывал узкий серебряный обруч.

— Доброе утро, — смущенно поздоровался Митька, сам не понимая, отчего смутился. Ширинка вроде не расстегнута, здесь такое вообще отсутствует как класс.

— Я вижу, ты правильный парень, — усмехнулся князь, — встаешь рано, до восхода. Так и нужно, на восходе в воздухе самая сила… и если ее умеючи вдохнуть… На закате тоже неплохо, но восход, знаешь, удобнее. Ночь ведь только-только прошла, зарядила. Люблю вот так выйти до солнышка, вдохнуть полной грудью…

— А что ж без охраны ходите? — ляпнул вдруг Митька и ужасно смутился. Поддержал, называется, светскую беседу. Может, для такого ла-мау это смертельное оскорбление?

Князь задорно рассмеялся. Казалось, в его глотке мелкие камушки перекатываются.

— А зачем она мне нужна, мальчик? Я у себя дома, на своей земле, меня тут никто не обидит. Это, знаешь ли, напыщенные придворные гуси шагу не ступят без дюжины стрелков… А мне такое ни к чему. Кстати, а что же не видно нашего славного господина Харта, владетеля Гирского?

Митька на секунду «завис», потом сообразил, что «ла-Гир» — это не только «из рода Гиров», но еще и власть над землей. Вот как этому толстячку принадлежат земли Тмер…

— Спит он. Очень устал вчера, вот и спит.

— Вот уж не думал я, — засмеялся князь, — что малыш Харт столь слаб по части вина… Надо же, какие новости о людях узнаешь. Ну да ничего, пускай отдыхает. Собственно, его миссия завершилась, теперь я отвечаю за твою безопасность, он может и отправляться себе… Тхарану скоро понадобятся хорошие бойцы, а что есть, то есть. Этого у него не отнимешь.

— А вы давно его знаете? — полюбопытствовал Митька.

— Ужасно давно, — князь закатил мечтательно глаза. — А он разве тебе ничего не рассказывал?

— Нет, ничего не говорил. Он вообще мало про что говорил.

— Да, суров Харт. Небось, обижал тебя? Руку прикладывал? — сочувственно спросил князь.

Митька молча кивнул. Жаловаться на кассара совершенно не хотелось. Как бы ласково ни разговаривал сейчас Диу-ла-мау-Тмер, а ведь он поклоняется тому самому идолу, которому принесли в жертву Хьясси. Трудно, конечно, было поверить, что улыбчивый дядька — слуга таинственного Господина мрака. Но факты, что называется, налицо.