Код да Винчи - Дэн Браун

На протяжении нескольких следующих минут компьютер выдал ещенесколько ссылок на Грааль, в том числе и текст о трубадурах, знаменитыхстранствующих менестрелях Франции. Лэнгдон знал, что общий корень в такихсловах, как «minstrel» и «minister», не является случайным совпадением.Трубадуры были странствующими слугами, или «ministers», Церкви Марии Магдалиныи использовали музыку, чтобы поведать в песенных балладах историю этой женщины.По сей день восславляют они добродетели «Госпожи нашей», загадочной ипрекрасной дамы, истовому служению которой отдали себя целиком.

Тут компьютер выдал новую информацию:

Рыцари, плуты (валеты), папы и

пятиконечные звезды: История святого Грааля в картах таро

– Неудивительно, – сказал Лэнгдон, обернувшись кСофи. – Некоторые из наших ключевых слов созвучны с названиями отдельныхкарт. – Он снова щелкнул мышкой. – Не уверен, что ваш дедушка, Софи,играя с вами в карты, когда-либо упоминал об этом. Но игра – это как бы«карточный» пересказ истории о пропавшей Невесте и ее порабощении «злой»Церковью.

Софи окинула его удивленным взглядом:

– Я и понятия не имела.

– В том и состоял смысл. С помощью этой метафорической игрыпоследователи Грааля тайно обменивались посланиями, скрываясь от всевидящегоока Церкви. – Лэнгдон часто задавался вопросом, многим ли современным игрокамв карты известна истинная подоплека четырех мастей. Пики, червы, трефы и бубны– все это были символы, тесно связанные с Граалем и позаимствованные у четырехмастей карт таро: мечей, кубков, скипетров и пятиконечных звезд.

Пики были мечами – клинок. Символ мужчины. Червы произошлиот кубков – сосуд. Символ женщины. Трефы были скипетрами – царская кровь.Символ продолжения рода. Бубны были пятиконечными звездами – богиня. Символсвященного женского начала.

Лэнгдон уже начал опасаться, что компьютер больше ничего невыдаст, но четыре минуты спустя на экране высветились следующие строки:

Тяготы гения: Биография современного рыцаря

– «Тяготы гения»! – крикнул Лэнгдонбиблиотекарше. – «Биография современного рыцаря»! Как прикажете этопонимать?

Геттем снова высунулась из-за двери:

– Насколько современного? И только не говорите мне, что этоваш сэр Руди Джулиани[68]. Лично я считаю, он до рыцаря недотягивает.

У Лэнгдона возникла другая догадка. Он почему-то решил, чтоэто биография недавно посвященного в рыцари сэра Мика Джаггера. Но момент былне слишком подходящим для обсуждения современной британской политики посвященияв рыцари.

– Так, давайте посмотрим, что тут у нас имеется. – И онпрочел обрывки текста с ключевыми словами:

… почетный рыцарь, сэр Исаак Ньютон…

… в Лондоне в 1727-м, и…

… его могила в Вестминстерском аббатстве…

… Александр Поп, друзья и коллеги…

– Я так понимаю, понятие «современный» весьмаотносительно, – сказала Софи Памеле. – Это отрывок из какой-то старойкниги. О сэре Исааке Ньютоне.

Геттем, по-прежнему стоя в дверях, покачала головой:

– И что толку? Ведь Ньютон был похоронен в Вестминстерскомаббатстве, этом центре английского протестантизма. И католик папа вряд ли могприсутствовать на похоронах. Вам с молоком и сахаром?

Софи кивнула.

– А вам, Роберт? – спросила Геттем.

Сердце у Лэнгдона билось все быстрее. Он отвел взгляд отэкрана и поднялся.

– Сэр Исаак Ньютон и есть наш рыцарь.

Софи удивилась:

– О чем это вы?

– Ньютон похоронен в Лондоне, – принялся объяснятьЛэнгдон. – Он создатель радикально новой науки, и за это его проклялаЦерковь. И еще он был Великим мастером тайной организации, Приората Сиона. Чегоже еще?..

– Чего еще? – воскликнула Софи и указала на листок состихотворением. – А как насчет рыцаря, похороненного папой? Вы ведьслышали, что сказала мисс Геттем. Никакой папа Ньютона не хоронил.

Лэнгдон потянулся к мышке.

– Кто тут говорил о папе, главе Католической церкви? –Он выделил слово «папа», щелкнул мышкой. И на экране появился уже весь отрывокполностью.

На похоронах сэра Исаака Ньютона,

память которого почтили монархи и представители высшегосословия, распорядителем был Александр Поп,

друзья и коллеги произносили

трогательные панегирики, прежде чем

бросить на гроб по горсти земли.

Лэнгдон обернулся к Софи:

– Итак, нужного нам папу мы получили со второйпопытки. – Он выдержал паузу. – И это есть не кто иной, как мистерПоп. Александр.

Лондон, там рыцарь лежит, похороненный Попом…

Софи медленно поднялась со стула.

Жак Соньер, мастер двойных загадок и словесных игр, сновадоказал, что человеком он был на удивление умным и изобретательным.

Сайлас проснулся словно от толчка.

Он не знал, что его разбудило и сколько он проспал. Мнеснился сон? Он сел на соломенном тюфяке и прислушался к звукам в резиденции«Опус Деи», но тишину нарушало лишь тихое бормотание в комнате этажом ниже –там кто-то молился вслух. Эти знакомые звуки сразу успокоили Сайласа.

Но тут внезапно он снова ощутил тревогу.

Поднявшись в чем был, прямо в нижнем белье, он подошел кокну. Неужели кто-то меня выследил? Но двор был пуст. Он прислушался. Тишина. Счего это я так разнервничался? За всю свою многотрудную жизнь Сайлас научилсядоверять интуиции. Только интуиция спасала его на улицах Марселя, когда он былеще ребенком. Задолго до тюрьмы… задолго до того, как у него благодаря епископуАрингаросе началась совсем другая жизнь. Он высунулся из окна и только теперьзаметил смутные очертания стоявшего за изгородью автомобиля. На крышеполицейская мигалка. В коридоре скрипнула половица. Кто-то подергал ручку егодвери.