Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

— А ты лгунья. — Я ухмыльнулся, перенеся свой вес и сжимая ее отшлепанную ягодицу одной рукой. — Ты лжешь мне, но в основном ты лжешь самой себе, детка. Потому что, если ты не хочешь, чтобы я прямо здесь ставил тебя на место, тогда почему ты не попросишь меня остановиться?

Она тяжело дышала, пытаясь снова высвободиться, но у нее ничего не получалось. — Пошел ты.

— Громкие слова, но я по-прежнему не слышу никаких возражений, — поддразнил я ее, а затем запустил одну руку в ее волосы и приподнял ее голову так, что мой рот оказался на одном уровне с ее ухом. — Еще раз проявишь ко мне неуважение, и я покажу тебе, что случается с плохими девчонками в Сансет-Коув. Это мое королевство, и все следуют моим правилам, но я знаю, что ты не такая, как все. Ты сама по себе королева, и ты пришла на войну. Но если ты проиграешь, тебе лучше быть готовой встать на колени, детка, потому что проигравшему придется склониться.

— Тогда тебе лучше захватить с собой наколенники, Барсук, потому что тебе будет больно, когда ты упадешь на землю, — дико рассмеялась она.

Я отпустил ее с озорной ухмылкой, выпрямился и свистнул Дворняге, пока Роуг забиралась на водительское сиденье и поправляла платье. Дворняга перестал слизывать растаявшее мороженое, капавшее на полотенце карапуза, и вместо этого выхватил весь рожок у нее из рук, развернулся и убежал, как будто его задница была в огне. Маленькая девочка заплакала, и я усадил Дворнягу в пространство для ног джипа, где он в два приема проглотил мороженое. Я забрался вслед за ним, и Роуг выехала оттуда с таким видом, будто мы участвовали в ограблении. Даже собака — гребаный преступник.

Роуг сделала музыку погромче, когда по радио зазвучала «This Life» группы Vampire Weekend, ее свободная рука свесилась в окно, а пальцы болтались на ветру. Подпевая, она бросила на меня вызывающий взгляд, а я бросил такой же в ответ, и мое сердце бешено заколотилось в груди. Она могла выдержать все, что я выплескивал на нее, и даже больше, и я просто хотел продолжать давить на нее, чтобы увидеть, как далеко она сможет зайти. Все остальные женщины в этом городе боялись меня, но Роуг имела надо мной власть, как никто другой. Ее ничто не пугало. Это была одна из тех вещей, за которые я ее полюбил, но, если бы я назвал их все, я бы до последнего вздоха перечислял их. Для меня она была совершенством, созданием, сотворенным морскими богами, и помещенным на эту землю, чтобы заманить меня в глубины океана. И я с радостью отправился бы в глубины ради нее и никогда не оглянулся бы назад.

Мой телефон зазвонил, когда мы подъезжали к дому, и я достал его из кармана, обнаружив, что звонит мой отец. Мое настроение испортилось, когда я ответил, приглушив музыку, чтобы слышать его.

— Да? — Я хмыкнул.

— Значит, все еще злишься на меня? — спросил он. — Я думал, ты будешь благодарен за то, что я помиловал твою девочку.

— Десять лет назад я был бы тебе благодарен, — холодно сказал я, и он вздохнул.

— Послушай, мне нужно, чтобы ты был в форме и держал голову ясной. Какой-то засранец, из «Мертвых Псов», только что заявился в здание клуба с сообщением от Шона Маккензи.

Я выпрямился в кресле, и мой пульс бешено заколотился в черепе. — С каким сообщением? — Потребовал я ответа.

— Он хочет встречи для обсуждения мирного соглашения, без оружия, только четыре человека, — сказал Лютер, и мой разум заострился, как лезвие. — Я подумал, что, поскольку он на твоей территории, я возьму тебя и твоих парней.

Моя свободная рука сжалась в кулак, и я почувствовал, как взгляд Роуг метнулся ко мне. — Ты уверен, что это не ловушка? Я не доверяю этому куску дерьма.

— Мы встретимся на утесах, на открытой местности, никому не разрешается надевать ничего, кроме нижнего белья, — сказал Лютер.

— Отлично, а кто вообще сказал, что мы хотим мира? — Я зарычал.

— Я хочу, — яростно сказал он. — Я хочу его смерти не меньше, чем ты, малыш, но, если дело дойдет до войны, я не могу с уверенностью сказать, что мы ее выиграем. Его банда такая же большая, как «Арлекины», и если он решит напасть на Сансет-Коув, что ж… это будет некрасиво. Будет много кровопролития, и он уже был слишком близок к тому, чтобы убить тебя, сынок, а ни за что не собираюсь рисковать твоей жизнью.

Мое дыхание стало неровным, пока я обдумывал эти слова, взвешивая их и понимая, что он был прав. Если можно было добиться мира, мы должны были попытаться, потому что я не хотел рисковать жизнями моих мальчиков на войне. Я не мог рисковать Чейзом или Джей-Джеем, и теперь, когда Роуг вернулась в город, мысль о том, что она окажется втянутой во все это, была невыносимой.

— Хорошо, во сколько?

— Через час. Встречаемся на вершине «Утесов Вентозы», — сказал Лютер. — И малыш, — прорычал он тем своим доминирующим отцовским тоном, который я ненавидел. — Тщательно проверь своих парней на предмет оружия, даже в щели задницы и так далее, я не потерплю, чтобы какой-то «Арлекин» все испортил.

— Понял, — сказал я и повесил трубку, засовывая телефон обратно в карман.

Я поймал взгляд Роуг на себе и приподнял бровь, но она просто отбросила волосы и снова посмотрела на дорогу. — Кто это был? — беспечно спросила она.

— Мой отец.

— Он сказал что-нибудь интересное?

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под интересным. — Я пожал плечами, и она на мгновение прищурилась, глядя на меня.

— Что-нибудь о Шоне? — спросила она.

Я обдумал свои слова, чувствуя, что она оценивает меня, но я не хотел ей лгать.

Я вздохнул, решив, что она может узнать об этом, и неважно, что она сойдет с ума от того, что я не позволю ей участвовать. Она знала мою точку зрения в этом вопросе. — Он хочет обсудить мирное соглашение. Я собираюсь встретиться с ним и моими парнями через час.

Ее верхняя губа изогнулась. — Мир? — выплюнула она. — Этот ублюдок вторгся на вашу землю, он убил ваших людей, и вы собираетесь обсуждать мир?

— Да, Роуг, — предупреждающе прорычал я. — Потому что, если мы этого не сделаем, — будет война. А если в этот город придет война, это подвергнет риску всех, кого я люблю.

Она нахмурилась, о чем-то размышляя. — Тогда просто пристрели его, когда доберешься