Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

рявкнул я, и он кивнул, уплывая прочь, а его доска для серфинга поплыла за ним, буксируемая ремнем на ноге.

Я пристально смотрел на него, пока он не выбрался из воды и не побежал по пляжу к своей машине, волоча за собой доску для серфинга по песку.

Роуг проплыла передо мной, обхватив мое лицо руками, поскольку мои мышцы были напряжены, а дыхание стало слишком тяжелым.

— Эй, тебе нужно остыть, — сказала она, щелкнув пальцами у меня перед глазами и заставляя этим моргнуть.

Она обвила меня ногами, пока я поддерживал свое тело на волнах, и мое дыхание выровнялось, когда ее тело прижалось ко мне вплотную. Я мгновенно был очарован ею, мои руки обвились вокруг нее, а ладони крепко прижались к ее спине, чтобы удержать ее там. Казалось, что весь жар мира живет между нами, и я хотел, чтобы она просто поддалась ему, чтобы почувствовать, как хорошо гореть.

— Ты чокнутый, — прошептала она. — У тебя явно не хватает шариков.

Я ухмыльнулся ей. — Думаю, ты забрала их с собой, когда ушла, детка.

— Ммм, а потом я отдала их пирату, — сказала она с усмешкой. — Ты знаешь, как я люблю пиратов. Эта сексуальная повязка на глазу и деревянная нога, мммм. Я не смогла устоять перед ним, когда он пришел за твоими шариками. Я отдала их ему только для того, чтобы провести ночь в его пиратских объятиях. — Она облизнула губы, и мне тоже захотелось их облизать, но я сопротивлялся этому порыву.

— Боюсь, я выследил этого пирата и убил его, колибри.

— Иногда я не понимаю, шутишь ли ты, говоря об убийстве всех моих бывших, но я действительно надеюсь, что это так.

— Нет, — легко ответил я, и она хлопнула меня по плечу.

— Псих.

— По крайней мере, я честный, — съязвил я.

— Ты не всегда честен, Фокс. Тебе нравится все скрывать от меня. Ты думаешь, что я не справлюсь с большим миром, но у меня кожа толще, чем даже у тебя.

— Кажется, я начинаю это понимать, — сказал я, прижимаясь своим лбом к ее лбу, и ее губы приоткрылись, а взгляд опустился на мой рот. Но прежде чем я успел попытаться украсть поцелуй, она вывернулась из моих объятий, нырнула под воду и забрызгала меня, пробираясь на глубину.

Я последовал за своим маленьким радужным дельфином под волны, и наши доски волочились за нами на ремнях, привязанных к ногам, пока мы плыли к горизонту.

После часа серфинга мы вернулись на пляж, и я расстелил на песке полотенца, воткнул зонтик, достал из джипа мини-холодильник и открыл его, чтобы соблазнить Роуг спрятанными в ней выпечкой и арбузным соком.

— Что мне в тебе нравится, Барсук, так это то, что ты разбираешься в хорошей еде, — сказала она, отжимая волосы, когда подошла ко мне и опустилась на полотенце рядом со мной. Дворняга сидел рядом со мной, виляя и глядя на меня большими глазами, переводя взгляд с холодильника на меня. Я налил ему в миску холодной воды и бросил несколько куриных лакомств на полотенце у моих ног, заставив его одобрительно тявкнуть, когда он схватил их и стал лакать воду.

— Это единственное, что тебе во мне нравится? — Я схватил бутылочку лосьона для загара, которую припрятал в холодильнике, и поманил ее поближе, и она закатила глаза, но уступила мне, придвинувшись, чтобы сесть у меня между ног и смотреть на океан.

— Да, в этом-то все и дело, остальная часть твоей личности в наши дни затуманена бредом мачо-собственника.

Я брызнул лосьоном на руки и растер его по ее спине, отчего от холодной жидкости у нее по коже побежали мурашки.

— И что же тебе во мне нравилось раньше? — Я настаивал, задаваясь вопросом, не лежит ли ответ на вопрос, как завоевать ее сердце, в моем прошлом. Но тогда я был просто идиотом-мальчишкой, и если она думала, что в пятнадцать лет я не был собственником, то, наверное, скрывал это лучше, чем думал. Конечно, в детстве я толком не знал, что делать с этими чувствами, хотя и не был уверен, что понял это, став взрослым. Но я всегда тратил уйму времени, отпугивая от нее других парней, знала она об этом или нет.

— Хм. — Она наклонила голову вперед, пока я втирал лосьон ей в лопатки и изучал каждую деталь нарисованных там ангельских крыльев, спускающихся по всей ее спине. Я предположил, что они были нанесены с иронией, потому что она ни дня в своей жизни не была хорошей девочкой. — Мне нравилось, что ты был свободным, что у тебя возникали спонтанные идеи, как нам всем сесть в лодку и отправиться на поиски дельфинов или спуститься к скалам и исследовать старые пещеры контрабандистов. Ты ни перед кем не отчитывался, особенно перед своим отцом.

Я нахмурился, выдавив еще лосьона на ладонь. — Не так-то просто быть спонтанным в наши дни, когда мне приходится руководить целой бандой.

— Я знаю, — вздохнула она. — Просто жаль, что мы не понимали, как нам тогда было хорошо. В жизни есть всего несколько лет, когда можно просто… быть. Никто ничего от тебя не требует, никто ничего не ожидает. Даже если накосячишь, люди говорят: «О, она просто ребенок» или «она вырастет и изменится». Но я не думаю, что выросла, Фокс. Мне кажется, я до сих пор пытаюсь быть ребенком в мире взрослых, где никто больше не хочет играть.

Мое сердце сжалось, и я схватил ее за талию, притягивая спиной к себе. — Я поиграю с тобой, — сказал я ей на ухо, и она вздрогнула, когда мои скользкие от лосьона ладони скользнули по ее талии. — Когда моего отца здесь нет, я король этого города, и, если я захочу поиграть со своей девочкой, я это сделаю.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, в ее глазах было темное море эмоций и неудовлетворенных потребностей. Потребностей, которые я хотел удовлетворять снова и снова, пока она не перестанет выглядеть такой опустошенной.

— В этом-то и проблема, — выдохнула она. — Лютер управляет твоей жизнью в наши дни, а раньше ты никогда не позволял ему этого.

Прикосновение ее кожи к моей вызвало во мне жгучую боль, которая отчаянно требовала выхода.

Я провел пальцем по морской черепахе, вытатуированной на ее плече. — Потому что он забрал у меня то единственное, что я не могу допустить, чтобы он забрал у меня снова. Он может сказать, что не против того, чтобы ты осталась в городе, но я ему