19-я жена - Дэвид Эберсхоф

И я поняла, как этот крохотный человечек, с клочковатыми бакенбардами и довольно высоким, почти женским голосом, смог наводнить всю страну своими ораторами. Он сделал себе имя, рекламируя и продвигая Джона Брауна, с которым был тесно связан майор Понд, и завоевал репутацию специалиста по выведению на сцену таких талантливых женщин, как Анна Э. Дикинсон[128]и миссис Стэнтон.[129]Я решительно заявила ему, что у меня лишь одна цель — выступить перед наивысшими правительственными кругами.

— Если все пойдет в соответствии с моим планом, — сказал он, — это вполне может случиться.

Встреча закончилась тем, что маленький человечек назвал меня своей будущей звездой и подарил Лоренцо желтое с зеленым бильбоке.

Мы поспешили в свои номера в «Доме Паркера», чтобы сразу же приступить к интервью. Майор Понд организовывал репортеров в холле, пока я принимала каждого по отдельности в своей комнате, сидя у камина. Лоренцо играл в бильбоке до самого вечера, добиваясь того, чтобы без промаху поймать шарик в чашечку сто раз подряд. Отвечая на стандартные вопросы репортеров, на которые мне уже приходилось отвечать сотни раз, я с любовью наблюдала за сыном, подбрасывавшим на скамье у окна желтый шарик и ловившим его в зеленую чашечку бильбоке. Мальчик осторожно, тихим голосом считал вслух: «Девять, десять, одиннадцать…» Когда промахивался, он произносил: «Вот так так!»

Сумерки уже давно спустились, когда майор Понд ввел последнего репортера, некую мисс Кристин Ли, из нью-йоркской газеты «Сан».

— Я слышала, вы собираетесь в Нью-Йорк? — начала она.

— Если здесь все пройдет удачно.

— Я должна сказать вам, что Юта в Нью-Йорке воспринимается большинством жителей как нечто весьма отдаленное. Скажите мне, почему нас должны заботить бригамисты?

Я объяснила ей, что моя цель — говорить не столько о самих Святых, сколько о полигамии, но, разумеется, для того, чтобы это сделать, мне необходимо предоставить людям какие-то сведения о той религии и о той территории, которые принесли практику многоженства в Соединенные Штаты.

— Мне представляется, что полигамия — это пережиток Варварства, и я полагаю, что большинство американцев, а особенно жители Нью-Йорка, должны быть заинтересованы в том, чтобы избавить нашу землю от Варварства.

— Понятно, — ответила мисс Ли, записывая что-то в своем блокноте.

Ей не было еще и двадцати пяти, светлые волосы она носила свободно, они обрамляли ее холеное лицо, и улыбка у нее была какая-то кривоватая. У меня не было сомнений, что в ее красоте кроется нечто опасное.

Интервью началось самым обычным образом. Она задавала мне общие вопросы о событиях моей жизни, а я отвечала на них, как отвечала всегда. Тридцать минут мы говорили друг с другом совершенно прямо, и я чувствовала, что ее трогает моя биография. Когда я описала первые месяцы своего замужества и унизительность моего жилища, мисс Ли пощелкала языком и произнесла: «Наверное, это было ужасно». Когда я поведала ей о дурном обращении Бригама с моей матерью, она сказала: «Какая жестокость!» Когда я описала свой побег и страх моего сына, она выдохнула: «Невероятно!»

Закончила я рассказом о своих лекциях и о живом отклике аудитории.

— Позвольте мне спросить вас вот о чем, — сказала мисс Ли. — Почему вы вышли за него замуж?

— У меня не было выбора.

— Да, вы так и говорили. Но вот чего я не могу понять: почему же вы все-таки пошли за него? Он вам уже не нравился, или, во всяком случае, вы ему больше не доверяли. Вы своими глазами видели, как живут его жены. Если вы все это знали, как вы могли согласиться стать женой такого человека?

Мне уже приходилось сталкиваться с таким скептицизмом раньше, и я быстро ответила на вопрос, нисколько не тревожась:

— Следует помнить, что я была рождена в этой вере, в этой системе. Это было все, что я знала. Я не знала ни одного человека, кто не был бы Мормоном, пока не стала взрослой женщиной. Мне говорили, что мир за пределами Дезерета — это Вавилон в сочетании с Содомом. Меня воспитали в убеждении, что Бригам передает нам послания Господни. И помимо всего этого, мне говорили, что мой духовный долг — выйти за него, и если я хочу войти в Царствие Небесное — а кто из нас, мисс Ли, этого не хочет? — то мне следует подчиниться велению Бригама и стать полигамной женой.

— Да, вы так говорили, но я все же не понимаю.

— Чего же вы не понимаете?

— Вы презирали этого человека и все-таки вышли за него замуж. Возможно ли, миссис Янг, что вы не так сильно презирали его, как говорите? Возможно ли предположить — пусть на самую малую малость, — что вас заманила в его объятия надежда стать Королевой Юты?

— Вовсе нет!

— Должна признаться вам, миссис Янг, что я, прежде чем приехать сюда, потратила некоторое время на то, чтобы поинтересоваться кое-какими сторонами вашей истории. Вы не знали, что я побывала в Юте? Я была в Калифорнии. Возвращаясь домой, я заехала в Юту. Случилось так, что в ту ночь, когда вы уехали, я была в «Доме Пешехода» и прочла о вашем отбытии в газете «Трибюн». Статья просто бросилась мне в глаза. Так что я осталась еще на несколько дней. Потом — еще на неделю, чтобы как следует все посмотреть. На самом деле мне даже удалось побывать в Львином Доме.

— Прекрасно. Тогда вы сами все видели.

— Да, действительно. И он именно такой, как вы его описали.

— Я рада, что это не вызывает спора.

— Кроме одного утверждения.

— Какого же?

— Я не увидела там страдания.

Я не была бы вполне честной, если бы скрыла от моего Читателя чувство, какое возникло у меня при ее ответе: мне захотелось изо всех сил хлопнуть эту женщину сумочкой.

— Мисс Ли, — возразила я, — судя по моему опыту, страдание порой не так уж очевидно случайному посетителю.

— Совершенно верно. Но мне представилась возможность поговорить с несколькими из жен Бригама, и ни одна из них не сказала мне ничего сколько-нибудь похожего на то, о чем рассказываете вы.

— Я не могу рассказывать ни о чьем другом опыте, кроме своего собственного.

— Разумеется, но это заставляет меня задаться вопросом, нет ли в вашем рассказе преувеличений.

— Нисколько.

— Или, если там нет преувеличений, возможно, ваш опыт уникален: он только ваш? Возможно, вы и Президент Янг оказались просто несовместимы друг с другом и потому вы ссорились, как случается со всеми несовместимыми парами, а теперь, по этой причине, вы рассказываете истории о несчастливом браке?