Одно слово стоит тысячи - Чжэньюнь Лю

— Нужно подождать, когда выздоровеет Байхуэй.

Ню Айсян возразила:

— Тут медлить нельзя, иначе они убегут так далеко, что придется потом ловить их в Шаньси.

— Но как быть с Байхуэй? — спросил Ню Айго.

— У нас есть Лао Сун, он позаботится о ней вместо тебя.

Сам Лао Сун, узнав, что Байхуэй заболела, сначала думал отправиться с Ню Айго вместо нее. Но поскольку Ню Айсян распорядилась так, чтобы он остался ухаживать за Байхуэй, он не посмел перечить. Поскольку все отговорки были исчерпаны, Ню Айго закинул на плечо сумку и двинулся в путь, чтобы инсценировать поиски Пан Лина и Лао Шана.

Поскольку поиски были фальшивыми, Ню Айго требовалось придумать, где бы он мог отсидеться две-три недели, прежде чем снова вернуться в Циньюань и рассказать, как сначала он съездил в Чанчжи, Линьфэнь, Тайюань, Юньчэн и Датун, что в провинции Шаньси, потом отправился в Шицзячжуан и Баодин, что в провинции Хэбэй, потом — в Вэйнань и Тунчуань, что в провинции Шэньси, потом — в Лоян и Саньмэнься, что в провинции Хэнань, после чего добрался даже до Гуанчжоу. Если бы Ню Айго остался сидеть сложа руки, все шишки посыпались бы на него, но поскольку он отправился на поиски любовников, вся вина целиком и полностью перекладывалась на Пан Лина и Лао Шана. В результате Ню Айго оставался чист перед всеми: и перед Пан Лицинь, и перед своей сестрой Ню Айсян, и перед ее мужем Сун Цзефаном, и перед своей дочерью Байхуэй, и вообще перед всем Циньюанем. Но уже сев в автобус до Хочжоу, Ню Айго так и не придумал, куда бы ему податься. Итак, он мог отправиться куда угодно, но только не в Чанчжи, Линьфэнь, Тайюань, Юньчэн, Датун, Шицзячжуан, Баодин, Вэйнань, Тунчуань, Лоян или Саньмэнься; в Гуанчжоу тоже соваться было нельзя. Теперь он ничего так не боялся, как внезапной встречи с Пан Лина и Лао Шаном, поэтому ему следовало уклониться от поездки в эти города и найти какого-нибудь приятеля, который бы приютил его у себя. Впрочем, можно было и не искать приятеля, а просто обосноваться в какой-нибудь маленькой гостинице того же Хочжоу или другого ближайшего городка, пожить там две-три недели, после чего вернуться в Циньюань и сказать, что он объездил всю Поднебесную. Однако повторный побег жены — это не шутка. Ню Айго лишь делал вид, что ему безразлично, на самом деле его это сильно задело. Эти мысли не давали ему покоя. Пока он крутился дома, он об этом не думал, но едва отправился в путь, эти думы его одолели. Две-три недели полного одиночества в гостинице грозили довести его до полного помешательства. Поэтому он стал думать о человеке, которому смог бы излить душу. Не то чтобы Ню Айго хотел обсуждать свои личные проблемы, его бы устроил разговор на любую другую тему. Но когда он стал перебирать кандидатов, то оказался в тупике. Несколько лет назад людей, которые бы его приютили, было несколько, но сейчас их стало заметно меньше. Совсем недалеко, в Линьфэне, жил торговец рыбой Ли Кэчжи. Однако его визит к Ню Айго во время похорон Цао Цинъэ с уговорами развестись обернулся конфликтом. Поскольку эти два дела пересекались, в Линьфэнь Ню Айго ехать не мог. Чуть подальше, в Цанчжоу, в провинции Хэбэй, жил изготовитель доуфу Цуй Лифань. Но близ Цанчжоу находился Ботоу, в котором проживала Чжан Чухун. Прошло всего лишь несколько месяцев, как Ню Айго сбежал из Ботоу, так что туда ему дорога тоже была закрыта. Как вариант, Ню Айго мог метнуться к боевому товарищу Ду Цинхаю в деревню Дуцзядянь, которая находилась в уезде Пиншань провинции Хэбэй. После первой измены Пан Лина Ню Айго уже приезжал к Ду Цинхаю, но, добравшись до деревни Дуцзядянь, так и не смог привести в порядок свои чувства, поэтому вместо встречи с Ду Цинхаем провел ночь на берегу реки Хутохэ. Если в прошлый раз Ню Айго не справился со своим смятением, где гарантия, что он сможет сделать это теперь? Поэтому деревня Дуцзядянь тоже отпадала. Так что из всех друзей Ню Айго единственным вариантом оставался его боевой товарищ Цзэн Чжиюань, который занимался продажей фиников в городе Лэлине провинции Шаньдун и к которому Ню Айго уже собирался приехать в прошлый раз, но не доехал. Тогда он на полпути осел в Цанчжоу и тем самым нарушил свое слово. На протяжении целого года, пока Ню Айго жил в Цанчжоу, он все думал выкроить время и съездить к Цзэн Чжиюаню. Но потом у него закрутился роман с Чжан Чухун, и он так и не смог выбраться в Лэлин, и сейчас при одной мысли об этом ему становилось совестно. Вообще-то, при таком раскладе обращаться к человеку повторно казалось неудобным, но поскольку Ню Айго и правда было некуда податься, то, доехав до Хочжоу, он все-таки решил позвонить Цзэн Чжиюаню, чтобы прозондировать почву. Если Цзэн Чжиюань по-прежнему будет звать Ню Айго приехать в Лэлин, он приедет и какое-то время поживет там, если же Цзэн Чжиюань проявит холодность, то Ню Айго примет другое решение. Однако, когда он дозвонился ему на домашний номер, вместо Цзэн Чжиюаня трубку взяла его жена, которая сказала, что Цзэн Чжиюань уехал из Лэлина продавать финики. На вопрос, когда он вернется, жена Цзэн Чжиюаня точного ответа дать не могла. Выезжая по делам, он мог задержаться и на три, и на пять дней, а то и на полмесяца или даже месяц. Тогда Ню Айго позвонил Цзэн Чжиюаню на мобильник. Цзэн Чжиюань находился в провинции Хэйлунцзян, в Цицикаре. Услыхав голос Ню Айго, он никакой холодности не проявил и был радушен, как и в прошлый раз. Он объяснил, что сначала поехал продавать финики в Таншань, но потом одно стало цепляться за другое, и он, увязавшись за остальными, оказался в Цицикаре. Вслед за этим он спросил Ню Айго:

— А ты сам где?

— Я все еще у себя в Шаньси.

Цзэн Чжиюань решил, что с тех самых пор, когда он в последний раз разговаривал с Ню Айго и приглашал его в Лэлин, тот все время сидел дома и никуда не выезжал. Ну а раз так, то Цзэн Чжиюань не стал спешить зазывать его в гости. Вместо этого он сказал:

— То срочное дело, про которое я упоминал в прошлый раз, уже отпало. Я как вернусь в Шаньдун, как-нибудь потом позвоню, чтобы ты приехал ко мне.

Судя по настрою Цзэн Чжиюаня, тот в ближайшее время не собирался возвращаться в Шаньдун, но даже если бы такое произошло, он не горел желанием тотчас увидеться с Ню Айго. Похоже, он мог и вовсе с ним не встречаться. Очевидно, что ехать в Лэлин, в провинцию Шаньдун, тоже не стоит. Ню Айго отключил телефон и на какое-то время задумался, ему было интересно, что именно хотел предложить ему Цзэн Чжиюань в прошлый раз. Итак, Ню Айго снова попал в тупик, потому как приткнуться ему было совершенно негде. И тут он неожиданно вспомнил про повара Чэнь Куйи, с которым познакомился пять лет назад на стройке скоростного шоссе в Чанчжи. Чэнь Куйи был уроженцем уезда Хуасянь провинции Хэнань. Они оба не любили разговаривать, оттого и сдружились. Чэнь Куйи делился наболевшим с Ню Айго, а Ню Айго делился наболевшим с Чэнь Куйи. Вообще-то, Ню Айго не отличался красноречием, но в сравнении с Чэнь Куйи его можно было назвать болтуном. Все проблемы, что носил в себе Чэнь Куйи, Ню Айго мастерски разбирал по полочкам, запросто предлагая варианты решения. Когда наступал черед разбирать проблемы Ню Айго, то Чэнь Куйи оставался не у дел. Он мог лишь вопрошать: «А как по-твоему?» Спустя несколько таких «А как по-твоему» Ню Айго наконец научился решать свои проблемы сам. В этом смысле их тандем напоминал армейское общение Ню Айго с боевым товарищем Ду Цинхаем из уезда Пиншань провинции Хэбэй, с той лишь разницей, что теперь на все вопросы ответы давал Ню Айго. Когда на кухне у Чэнь Куйи появлялись свиные уши или сердце, он шел на стройплощадку за Ню Айго. Стараясь не привлекать внимания, он делал условный знак и говорил: «Имеются обстоятельства», и тогда Ню Айго следовал за ним на кухню. Там друзья дружно склонялись над тарелкой и, перемигиваясь, лакомились закуской из свиной нарезки. А потом у Чэнь Куйи вышел конфликт с шурином, который на этой стройке работал бригадиром. Причем поссорились они не из-за чего-то серьезного, а из-за того, что Чэнь Куйи якобы сжульничал и тем самым нагрел руки на выручке, полученной от покупки половины коровьей туши. В порыве гнева Чэнь Куйи взял и уехал из Чанчжи в свой уезд Хуасянь провинции Хэнань. После разлуки друзья несколько раз общались по телефону. Чэнь Куйи рассказал Ню Айго, что у себя в уезде он устроился поваром в ресторане под названием «Хуачжоу», где теперь зарабатывал больше, чем на стройплощадке в Чанчжи — если там он оказался не нужен, то здесь сам нашел место получше. Ню Айго за него порадовался. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Со временем каждый из них окунулся в свою жизнь, и общение сошло на нет. Когда после первой измены Пан Лина Ню Айго в растрепанных чувствах устремился в Цанчжоу, про Чэнь Куйи он, честно сказать, вообще забыл. Зато, вспомнив о нем сейчас, он тут же решил ему позвонить. Если бы Чэнь Куйи был не против, Ню Айго тотчас бы отправился к нему. Однако, уже вытащив мобильник, Ню Айго вдруг понял, что забыл его номер. Тогда он достал из сумки блокнот, долго в нем копался, но никаких записей про Чэнь Куйи так и не нашел. Похоже, пять лет тому назад номер Чэнь Куйи настолько прочно сидел в памяти Ню Айго, что записывать его не было никакой необходимости. Он и подумать не мог, что через пять лет напрочь забудет этот номер. Однако деваться ему все равно было некуда, и пусть он заранее не связался с другом и даже не знал, как у того дела и где он сейчас находится, Ню Айго все-таки решил отправиться к Чэнь Куйи в уезд Хуасянь провинции Хэнань. Если он найдет Чэнь Куйи, можно будет считать это за удачу, ну а не найдет, так невелика потеря. В любом случае поездка в Хуасянь была лучше, чем бесцельное скитание по свету, так у Ню Айго имелась хоть какая-то надежда. Поэтому в Хочжоу он пересел на поезд до Шицзячжуана, там он пересел на поезд до Аньяна, что находился уже в провинции Хэнань. Ну а в Аньяне он сел на маршрутку и добрался до уезда Хуасянь. На все про все у него ушло два с половиной дня.