Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева

Руслан вызвал конвой, а когда они остались в кабинете вдвоем, спросил:

– Ну, друг детства, что скажешь?

– Разве можно найти этого Алексея Петровича?

– Иголку в стоге сена и то легче, – нахмурился Свистунов. – Если только засаду в Нахаловке устроить и ждать. Зелье-то у них кончилось. Авось привезет.

– А если не привезет?

– То-то и оно. Странная история. Тебе, Ваня, так не показалось? А Сидорчук?

– Что Сидорчук?

– Не вспомнил его?

– Вроде бы вспомнил. Может, я его видел в подвале, когда был в полуобморочном состоянии?

– Может, и так, а может, и нет.

– Ты что-то недоговариваешь. Почему?

– Потому что сам толком ничего не знаю. Ни-че-го.

– Послушай, ты не помнишь, кто повесил зеркало в моем кабинете?

– Как кто? Плотник пришел и повесил.

– А зачем?

– Ты попросил. Кстати, однажды я застал тебя перед этим зеркалом за странным занятием. Вошел без стука и увидел, что ты внимательно изучаешь свою мимику. Вроде как улыбку репетируешь.

– А… когда это было?

– Да дня за два до того, как ты исчез. Странное для тебя занятие: собственную физиономию изучать. Вроде как чего-то в ней не устраивало, потому что ты хмурился. Я спросил в чем дело, и ты мне сказал… Послал, в общем.

– День сегодня тяжелый был, Руслан. Зайдем в «Девятый вал»? Посидим, поужинаем, выпьем.

– Куда-а?

– В ресторан на горе.

– А чего это тебя туда тянет? Зазноба, что ли? И там успел?

– Опять ты за свое! Нет у меня больше никаких женщин. Я, кажется, теперь Зою люблю.

– Чего только в жизни не бывает! – удивился Свистунов. – Что ж, пойдем, обмоем такое дело.

Известный на всю округу ресторан располагался на вершине холма, у подножия которого простирался приземистый городок, сплошь застроенный пятиэтажками, а в центре неплохо сохранившимися купеческими особняками прошлого века. Отсюда и пошло название злачного места: «Девятый вал». Из окон ресторана город был как на ладони. Простые смертные заходили в «Девятый вал» с опаской или не заходили вовсе. Здесь случались драки, а то и разборки со стрельбой, до утра гремела музыка, гвоздем же программы был стриптиз. С наступлением темноты жизнь в городе замирала, зато тут, на холме, начинала бить ключом.

Про тех, кто посетил «Девятый вал», сразу же пускалась по городу злая сплетня. Считалось, что стоит сходить «на холм», и тебя непременно сглазят. Уж сколько раз менялась в городе власть, бывшие завсегдатаи ресторана ходили по улицам бочком, опустив глаза, многие, покуролесив, очутились за решеткой, а иных и вовсе убили. «Девятый вал» считался венцом карьеры. Дальше только вниз, кубарем с холма. Комфортно здесь себя чувствовали лишь приезжие, но, спустившись вниз, ловили на себе косые взгляды и недоумевали: в чем дело?

Владелец ресторана терпел убытки. «Девятый вал» был его отрадой, в него он вкладывал душу, а деньги зарабатывал в другом месте. Кухня была отменная, карта вин достойная, но посетители этого не ценили. Шли на стриптиз, ели шашлыки, а пили водку. Что касается интерьера, то он был не без изюминки. Руку приложила местная знаменитость, дизайнер предпочел быть первым в Р-ске, нежели никем в Москве. Художник переехал сюда на постоянное место жительства, утвердился «нашим выдающимся земляком» в краеведческом музее и на вершине своей карьеры по заказу ресторатора расписал стены и потолок «Девятого вала». Здесь были и русалки, и Нептун с трезубцем, и чайки в пенных брызгах, и паруса. В общем, полный антураж.

Следователь Мукаев ресторана не вспомнил. Огляделся и подумал: какая безвкусица! Особенно поразили русалки, их огромные груди и старательно выписанные хвосты. Одна, впрочем, понравилась: девушка за барной стойкой, которая улыбнулась ему, словно старому знакомому. У нее были длинные светлые волосы, отдельные пряди зеленого цвета, как водоросли, и такой же лак на ногтях. Хвоста, к счастью, не было. Он отметил стройные ножки в ажурных чулках и прозрачную струящуюся одежду, которая не скрывала достоинств точеной фигурки. У ресторатора был хороший вкус не только в выборе вин. В женской красоте он тоже знал толк.

– Добрый вечер! – Русалка смотрела только на него. – Какие напитки желаете заказать?

Он вспомнил о деньгах. Цены тут, должно быть, немалые. Раньше он на цены не смотрел и в рестораны, даже самые дорогие, заходил без опаски. Но сейчас в карманах было пусто. Он не помнил, откуда брал такие деньги.

– Все в порядке, – уловив его колебания, сказал Руслан. – Если не хватит, я добавлю. Гулять так гулять! – И деве: – Мне водочки, двести граммов, моему другу холодного пивка и что-нибудь закусить.

– К пиву? Или к водке?

– К разговору. Кстати, вы знаете, кто он такой, мой друг?

– Конечно, – нежно улыбнулась дева. – Кто ж его не знает?

– А часто он у вас бывает?

– Нет, – еще нежнее, но с явным сожалением улыбнулась она. – Последний раз Иван Александрович заходил в конце апреля. Да вы разве не помните?

Она посмотрела на следователя Мукаева, играя глазами. Явно ожидала комплимента. Он что, пытался приударить и за русалкой? Как говорят, не пропускал ни одной юбки.

– А с кем я был? – спросил он вежливо, но без улыбки.

– А я думала, сплетничают, будто вы память потеряли. Бедненький. – Нежная улыбка, обещающий взгляд. – Значит, и меня не помните? Я Ксюша.

– Очень приятно. Так с кем я был?

– Я его не знаю, не завсегдатай. Неприятный господин, неразговорчивый. И жадный.

– Высокий, худой, волосы редкие, кожа желтоватого оттенка, губы тонкие. Так? – уточнил Руслан.

– Да. Так. Откуда вы знаете?

– Ксюша, у меня к вам вопрос. Я вас ни в чем не подозреваю, но… Вы их обслуживали? – Девушка кивнула. – Наверняка слышали, о чем они говорят? Слышали?

Она мило покраснела. И покачала головой: нет-нет, что вы!

– Ладно, Ваня, пойдем к русалкам, – толкнул его в бок Руслан, – до чего ж хороши, заразы! Особенно груди! Чего задумался?

– Да так.

Они пошли за дальний столик. Вскоре русалка принесла графин с ледяной водкой, пиво и тарелки с закусками. Он нехотя потыкал вилкой маринованный гриб, отхлебнул пива, поморщился.

– Что с тобой, Ваня?

– Так, ничего. Аппетита нет. Что ты обо всем этом думаешь?

– О чем? – Руслан налил себе водки, выпил.

– Я был здесь с Сидорчуком. Тебя это не удивляет?

– Нет, не удивляет, – ответил Свистунов.

– Ты что, не понимаешь, что это значит?!