100 магнитоальбомов советского рока - Александр Исаакович Кушнир

и не было никаких перегрузок. Мы стремились к максимальной чистоте звука».

...Альбом открывался тоталитарной по настроению композицией «В ожидании Годо», в образах которой сквозили параллели с произведениями Беккета, а в музыке прослеживалось влияние Майка Олдфилда времен «Tubular Bells». Основной костяк «Музыки для детей и инвалидов» составляли полуистеричная «Милиция», «Дантист» (мазохистские идеи которого получили дальнейшее развитие на альбоме «Сержант Бертран»), а также композиции «Котлован» и «Агропром», содержащие явные реминисценции событий 1920–1930-х годов.

В музыкальном плане песня «Агропром» представляла собой попытку синтезировать приемы фриппертроники с танцевальной ритмической структурой. Ее текст был основан на опубликованной в журнале «Сельская нива» телеграмме одного из «двадцатипятитысячников», из которой следует, что местные органы саботируют создание колхозов.

«Помощи колхозу не видел никакой...» — монотонным голосом читал Михаил Симаков текст письма председателя колхоза «Новый мир» Петра Ильича Ефимова. На фоне психоделических клавишных импровизаций Гришенкова эти слова звучали как сигнал бедствия, являясь одним из самых трагичных мест в альбоме.

Второй композицией, сочиненной на родственную тематику по мотивам произведений Платонова, стала песня «Котлован». Этот номер был придуман незадолго до начала сессии, когда вокалистка Наташа Романова попыталась напеть эскизную линию к клавишным аккордам Гришенкова. Вдохновленный полученным результатом, поэт Евгений Кормильцев выскочил на лестничную клетку дома культуры и в течение часа написал к этой мелодии текст — наполненный безысходностью монолог («красной глиной полон рот») о всепожирающем кроваво-красном котловане.

«Я знаю, любовь сожжет тебя / Во тьме ты найдешь одни лишь слезы / С каждым часом ближе дно / Кольцо смыкает котлован».

В студии на запись «Котлована» было затрачено наибольшее количество времени. Хард-роковая по своей структуре, эта песня содержала несколько мест с форсированным вокалом, при исполнении которых стрелки на пульте у Бабойлова начинали безбожно зашкаливать. В поисках оптимального положения Романовой приходилось во время исполнения верхних нот бесшумно отходить в сторону и петь припев приседая, а затем так же бесшумно возвращаться обратно к микрофону. Чтобы не издавать лишних звуков, Наташа снимала туфли и перемещалась по ковру босиком.

«Это был единственный сольный номер Романовой на альбоме, — вспоминает Михаил Симаков. — Она его безумно любила, и на записи у Наташи случались чуть ли не обмороки от переизбытка эмоций».

В ту пору Романовой еще не было восемнадцати лет. Обучаясь на первом курсе эстрадно-джазового отделения музучилища имени Чайковского, она до сотрудничества с «Апрельским маршем» пела лишь в малоизвестном девичьем ансамбле «Нежность», специализировавшемся на песнях патриотического и эстрадного содержания. Показательно, что никто в «Апрельском марше» не переучивал Романову — не владея в совершенстве законами сольфеджио, Наташа, тем не менее, тонко чувствовала интонации и настроение песен.

«“Котлован” я исполняла с высокой температурой и жутко волновалась, поскольку первый раз в жизни исполняла в микрофон подобную композицию, — вспоминает Романова. — Когда запись закончилась, мне было страшно ее прослушивать — музыканты чуть ли не силой надели на меня наушники. И когда я услышала смикшированный вариант, у меня на глаза навернулись слезы. Я почувствовала, что песня прошла на одном дыхании».

После того, как работа над альбомом была завершена и стало понятно, каким могучим потенциалом обладает «Котлован», в отношении этой песни в группе стали происходить малообъяснимые явления. Дело в том, что уже после первых выступлений «Апрельский марш» начал ассоциироваться у слушателей именно с «Котлованом». Эта тенденция родилась еще в студии, когда после окончания записи Валерий Бабойлов вынес свой вердикт: «Как бывший музыкант, я уважаю ваши попытки играть арт-рок и психоделику. Но как человеку мне нравится только “Котлован”».

Поэтому на высказывания критиков типа «если бы «Апрельский марш» записал один только «Котлован», он бы и тогда вошел в историю» и учащающиеся выкрики из зала: «“Котлован” давай!» музыканты отреагировали достаточно своеобразно. Они вообще перестали исполнять эту песню на концертах — с очевидным намерением доказать, что в резерве у группы есть и другие, не менее достойные композиции.

«Изначально мы не полезли в коммерцию, рассуждая о том, что нас устраивают камерные залы и нам не нужно огромное количество слушателей, — вспоминает Игорь Гришенков. — Возможно, это было неверно. Тогда рядом с нами не было умного дядьки-продюсера, который бы опекал нас и учил, как надо жить».

Масла в огонь антикоммерческих настроений подлил крайне импульсивный Евгений Кормильцев. Внезапно он возненавидел собственную песню и, похоже, недолюбливает ее до сих пор. «Я налагаю на «Котлован» вето автора, — запальчиво кричал он. — Мы сотрем ее с лица земли! Я запрещаю включать ее в «greatest hits» группы!»

Итак, «Апрельский марш» объявил беспощадную войну собственной популярности. Первой жертвой стал исключенный из концертного репертуара «Котлован». Неудивительно, что при подобном неадеквате Наташа Романова вскоре покинула группу. Позднее она переехала в Москву, где записала сольную пластинку, а также принимала участие в качестве бэк-вокалистки на альбомах «ЧайФа» («Дети гор»), Сергея Галанина и волгоградской группы «Хозяин ключа».

С уходом Романовой музыка группы потеряла какую-то надрывность и нерв. Большинство новых композиций стали более монотонными и предсказуемыми. Впоследствии «Апрельский марш» развивался словно по инерции: он принимал участие в движении «Рок чистой воды», выпустил виниловую пластинку «Голоса» (компиляция, составленная из двух первых альбомов), зачем-то снялся в эстрадной телепрограмме «50 x 50» и непродолжительное время сотрудничал с Настей Полевой. В середине 1990-х годов группа выпустила свой наиболее известный диск «Сержант Бертран», а спустя еще пару лет их магнитоальбом «Музыка для детей и инвалидов» был переиздан фирмой Moroz Records в кассетном варианте.

Водопад. Первый всесоюзный панк-съезд (1987)

сторона A

Вступление

Иные времена

Аппаратчик

Речь Лехи Дубль-Во

Шарик

сторона B

Зачем ты, Рейган?

Люберы

Жидкий стул

Берегите цинк

Юрмальский водопад

Звезды на Урале размером с добрый пельмень и под ними хорошо планировать будущее. Идею — одну из тех, что свободно носятся в эфире — однажды занесло в бедовые головы двух друзей, Юры Демина и Юры Аптекина. Двухметровый патлатый Демин был видным меломаном и диск-жокеем, а миниатюрный Аптекин олицетворял мир свободного музицирования — от электрогитары на завалинке до хард-рок-гармошки. Жили два друга в нескольких километрах от райцентра Верхотурье и долгими обратными дорогами с дискотеки домой, прямо посреди ночных разговоров и звезд, начали мало-помалу сочинять песни. Тексты идеально вписывались в частушечный размер и были выстроены в жанре сельскохозяйственного реализма: «А я работаю в колхозе, хожу в болотных сапогах / А ты Montana юбку носишь и красишь ногти на ногах...»

Немногословный, но все понимающий Демин занялся звукорежиссурой и техническим обеспечением будущего проекта.