Лоуренс Аравийский - Томас Лоуренс

Грабеж был настолько грандиозным, что весь план Доунэя рухнул, так как наутро большинство арабов сбежало. Оставшиеся верными арабы были вознаграждены, когда автобронемашины заняли следующую станцию — Рамла, где совсем не оказалось турок, но было оставлено много вещей. На следующий день бронемашины отправились на разведку к станции Мудаввара.

Оказалось, что станция была слишком сильно укреплена, чтобы можно было совершить на нее нападение. Тем не менее Доунэй настолько энергично следовал своей тактике разрушения железной дороги, в чем ему помогал присланный Фейсалом отряд арабов, что 130 км пути между Мааном и Мудавварой с семью небольшими промежуточными станциями были разрушены полностью. Поскольку у турок иссякли запасы рельсов, Хиджазская линия была разрушена совершенно и Медина отрезана.

Таким образом, Доунэй не только осознал необходимость расчета, но и необходимость проведения своих операций до конца. Оценка, данная ему Лоуренсом, заслуживает того, чтобы быть приведенной: «Доунэй был для нас лучшим подарком Алленби — лучшим даже, чем тысячи вьючных верблюдов. Как кадровый офицер, он являлся представителем своей касты; в нем всегда чувствовался подлинный военный. Он разбирался в вещах, инстинктивно чувствуя особенности восстания; в то же самое время военная подготовка облегчила ему понимание этого вопроса. Он ознакомился и с войной, и с восстанием; поскольку он был моим старым другом еще со времени Янбу, моей мечтой было видеть таким каждого кадрового офицера. Однако подобного успеха за три года достиг только Доунэй».

В то время как Доунэй возвращался обратно в Каир, Лоуренс обсуждал со своим вновь назначенным заместителем, какие дальнейшие операции могут быть осуществлены. Было решено, что, в то время как небольшая часть арабской регулярной армии будет оставлена для сдерживания гарнизона Маана, основные силы под командованием Зеида двинутся на север. Юнг должен был отправиться с Зеидом, войти в контакт с Мизруком и уговорить арабов присоединиться к нападению на Джурф-Эд-Дерауиш. После захвата Джурфа надлежало развертывать дальнейшие операции, для того чтобы добиться к северу от Маана еще одного разрушения железнодорожного пути.

Согласовав план с Фейсалом, Лоуренс отправился в Египет, чтобы выяснить дальнейшие намерения Алленби. Доунэй сопровождал его до штаба. Когда они прибыли туда 2 мая, их ожидали там дальнейшие неприятные новости или, вернее, предчувствие их в ближайшем будущем. Болс с радостью сообщил им: «Ну-с, с Сальтом все обстоит хорошо». Далее он рассказал, что вожди арабов бени-сахр прибыли в Иерихон и предложили поддержку «20 000 арабов из Темида», в связи с чем Болс разработал новый план операций против Амманского плато. Утром 30 апреля британские войска перешли Иордан, и в тот же самый вечер конные арабы Анзак, прорвавшись на север, заняли Эс-Сальт.

Хотя это звучало хорошо, но Лоуренс почувствовал, что в этом «скрывается обман». «Я спросил, кто был вождем арабов бенн-сахр, и Болс ответил: «Фахад». Это становилось все глупее и глупее. Я знал, что Фахад не смог бы набрать и 400 человек, что в данный момент в Темиде не имеется ни одной палатки, так как бени-сахр двинулись на юг, к Юнгу. Мы поспешили в штаб, для того чтобы убедиться в действительном положении вещей, и, к несчастью, узнали, что все было так, как говорил Болс. Британская кавалерия неожиданно пробралась на холмы Моаба, основываясь на каком-то туманном обещании шейхов Зеби — жадных арабов, которые приехали в Иерусалим только для того, чтобы испытать щедрость Алленби, однако там их вскоре раскусили».

В действительности же Болс имел больше оправданий, чем это представлял себе Лоуренс, так как Мизрук, представитель Фейсала на севере, отправил шейхов через Иордан и дал им письмо для Алленби, в котором говорил, что ему нужна лишь небольшая поддержка со стороны британских войск, чтобы покончить с турками в Трансиордании. Его живое воображение, таким образом, разделяло ответственность за доверие, проявленное Болсом, но не извиняло его. Алленби, конечно, был введен в заблуждение своим штабом в отношении этого вторичного наступления на Транс-йорданию. Доунэй покинул его, уехав во Францию, а Бартоломью, который должен был разработать окончательную операцию войны, еще не перевелся из штаба Чэтвуда к Алленби.

Однако Алленби заранее написал Шовелю, которому было поручено произвести новую операцию: «Как только вы захватите фронт Амман — Эс-Сальт, вы должны сразу же подготовиться для дальнейших действий в северном направлении в целях быстрейшего наступления на Деръа». Становится ясным, что эта операция была вдохновлена чрезмерным честолюбием и что она являлась еще одним примером разницы, так хорошо знакомой историку, между намерением командующего и его последующим объяснением для истории.

С момента предыдущего наступления турецкие силы увеличились, причем их главная часть, численностью около 6000 человек, удерживала чрезвычайно сильно укрепленную позицию поперек основной дороги к Амману. Последняя проходила по откосу большого плато, оставленного британскими войсками при предыдущем отступлении и явившегося теперь преградой на их пути. Для того, чтобы преодолеть более сильное сопротивление, британские силы, в основном те же самые, получили в подкрепление австралийскую конную дивизию.

60-я дивизия, частично усиленная кавалерийской дивизией Анзак, была предназначена для фронтальной атаки позиции, в то время как остальные кавалерийские части должны были направиться к северу по долине Иордана, взобраться на откос и захватить Эс-Сальт, который удерживался лишь несколькими ротами турок. Оттуда им надлежало направиться к югу против тыла главной позиции. Представители арабов бени-сахр обещали тем временем перерезать пути к Амману, по которым шло снабжение турок. Таким образом теоретически турки должны были быть полностью отрезаны.

Однако 60-я дивизия вскоре имела случай осознать трудности возложенной на нее задачи. Несмотря на повторные попытки, ее атака задерживалась пулеметным огнем. Тем временем кавалерия прошла километров восемнадцать к северу. Здесь бригада была расположена поперек дороги для прикрытия фланга, но была разгромлена турками. Оставшиеся кавалерийские части пошли на восток двумя путями и взобрались на плато, растянувшись при подъеме. До вечера Эс-Сальт не был занят. 5-я бригада, составленная из английской добровольной кавалерии, которая задержалась еще больше, произвела атаку на следующее утро, но была встречена не турецкими пулями, а добродушными насмешками австралийцев.

60-я дивизия, попытавшаяся в то утро возобновить свои атаки на Шунет-Нимрин, встретила еще более серьезный отпор. Между тем командир 5-й кавалерийской бригады, вместо того чтобы придти на помощь пехоте, предпочитал, чтобы пехота пришла ему на помощь. В конце концов командир бригады поехал к командующему дивизией, который, согласившись с его оценкой крепости турецкой позиции, вместо того чтобы посмотреть ее самому, решил отложить дальнейший бой до следующего дня, когда можно будет использовать другую кавалерийскую бригаду. Решение было роковым, так как время шло и возможности пропадали.

С северо-запада через Иордан по мосту Дамие были доставлены турецкие подкрепления; выдвинувшись клином на восточном берегу, они угрожали линии отступления британских войск. Началась гонка между британской кавалерией, которая наступала на турецкий тыл, и турецкой пехотой, наступавшей на британский тыл. Кавалерия оказалась наименее способной к продвижению и наиболее чувствительной к опасности. Несмотря на категорические приказания, полученные от высшего командования, британские войска на следующий день, 2 мая, мало что сделали. К 3 мая положение кавалерии, у которой не оказалось продовольствия, несомненно было тяжелым. В полдень приехал Алленби, чтобы повидать Шовеля. Ознакомившись с «несколько преувеличенным докладом», он решил избегнуть дальнейших потерь и приказал приостановить операцию. Отход к Иордану был проведен достаточно умело и прошел без серьезного вмешательства со стороны противника.