Лоуренс Аравийский - Томас Лоуренс

Лоуренс почувствовал удивительное изменение атмосферы к лучшему. Реорганизация армии продвинулась настолько далеко, а перспективы ее начальников настолько расширились, что Алленби замышлял не только выполнить отложенное весеннее наступление, но и осуществить его в значительно более широких масштабах, имея конечной целью захват Дамаска и Алеппо. Наступление намечалось начать в сентябре, и арабы, как это было заранее договорено, должны были прикрывать фланг Алленби и отвлечь внимание турок ударом на Деръа.

Эти известия, обещавшие более быстрое развитие операций, уменьшили значение планировавшейся переброски из Хиджаза. Тем не менее Лоуренс считал разумным иметь готовую альтернативу. Получив письмо от Алленби, он отправился в Джидду. Однако Гуссйн, по-видимому, был предупрежден о цели его посещения и нарушил планы Лоуренса, постоянно находясь в Мекке. Разговор по телефону оказался безрезультатным, давая возможность Хуссейну «не слышать» того, чего он не хотел. Поскольку Лоуренс уже не чувствовал той необходимости в осуществлении намеченных им мероприятий, какая была раньше, он повесил трубку и вернулся в Каир, чтобы заняться вопросами подготовки имевшихся сил арабов в соответствии с новым планом Алленби. Этот период его отсутствия был самым длинным за время войны— он отсутствовал до 28 июля.

За время его отсутствия арабы потерпели несколько неудач. Особенно тяжелое поражение они потерпели 21 июля вследствие слишком регулярной дневной атаки на станцию Джердун. Арабы, сосредоточив против турецкого гарнизона до 1000 бедуинов при поддержке артиллерии, пулеметов и авиации, все же вынуждены были отступить, потеряв 80 человек убитыми. Их отступление дало возможность туркам снова подвезти припасы в Джердун и Маан и произвело настолько тяжелое моральное впечатление, что породило страхи в отношении удержания арабами Абу-Эль-Лиссал. Эта потеря боевого духа, так же, как и потеря Тафила в марте, является косвенным доказательством того, насколько приходилось считаться с влиянием Лоуренса; вместе с тем она заставляет предполагать, что необычная тактика и методы иррегулярной войны были наиболее пригодными для осуществления стратегии арабов, что Лоуренс всегда и доказывал.

11 июля Лоуренс и Доунэй снова были в штабе командования, где их ознакомили с основными моментами плана Алленби. Британское правительство не получило еще никаких сведений о намерениях командующего, — настолько тщательно последний скрывал их до того момента, пока его штаб не проработал расчетов, дававших уверенность в их осуществлении.

Опыт, имевшийся у Лоуренса в отношении расчетов британского штаба, всегда вызывал с его стороны здравую критику; поэтому он принял меры предосторожности и посетил отделы, чтобы самому убедиться в точности методов, которые в данном случае применялись. Его беспокойство несколько уменьшилось, когда он узнал, что начальник штаба, так же, как и начальник отдела снабжения и перевозок, был в отпуску и что в отсутствии последних вопросы материального обеспечения прорабатывали их «правые руки» — Бартоломью и Эванс. Еще важней оказалось то, что они намечали перераспределение транспортов армейских корпусов не по стереотипному образцу, а методом, который соответствовал различной степени подвижности, в зависимости от стоявших перед ними задач. Таким образом темпы наступления могли быть выдержаны и преследование продлено. Далее, вместо того, чтобы быть привязанными к линии снабжения, боевые части армии получали сравнительную свободу передвижения. Имелось также определенное намерение использовать военные пайки только во время переходов, в остальное же время доставать продовольствие у населения.

Оперативный план представлял собой противоположность плану Газа — Беэр-Шева. Вместо создания угрозы наступлением у берега, для прикрытия действительного удара внутри страны намечались всевозможные хитрости, чтобы вызвать в то время как фактически прорыв совершался прибрежным коридором, с одновременным созданием у противника представления о том, что английские войска собираются двинуться через внутреннюю часть страны из долины реки Иордан. Массы пехотных частей намечалось скрытно сосредоточить у Средиземного моря, а за ними, в апельсинных рощах у Яффы — кавалерию. После того, как 21-й корпус совершит прорыв турецкого фронта, через него должен был пройти конный корпус и преследовать противника. Отогнав противника в северном направлении на 25 км, он должен был свернуть на восток в холмы Самарии, чтобы захватить узловой пункт железной дороги у Себастие и перерезать турецкие линии сообщения. Тем временем 20-й корпус Чэтвуда должен был атаковать турецкий фронт на холмах. Это была прекрасно разработанная схема решительного обходного движения, могущая по своей полноте сравниться с Каннами. Спустя несколько недель она была еще более улучшена смелым расширением действий, которыми предусматривалось забросить сеть еще дальше на тыл турок и этим уменьшить их шансы на возможность ускользнуть до того момента, когда сеть будет туго затянута.

Однако совершенство этой схемы являлось одновременно и ее слабым местом, не давая возможности изменений а том случае, если бы первоначально намеченный план не был выполнен. План определялся топографическими условиями, так как только в прибрежном секторе, находившемся у начала железной дороги, могли быть собраны достаточные резервные припасы, а кавалерия могла найти подходящий путь для быстрого продвижения. Бартоломью не напрасно беспокоился в отношении чрезвычайно тонкой границы между полным успехом и полным провалом. Если бы турки только узнали о намеченном плане и оказались достаточно разумными, чтобы вовремя отступить, британская армия, по выражению Лоуренса, оказалась бы «в положении рыбы, выброшенной на берег», с неудачно расположенными железными дорогами, тяжелой артиллерией, боевыми припасами, складами и лагерями.

Были приняты все меры к тому, чтобы турки оставались в состоянии заблуждения и их взоры были прикованы к Иордану. Чтобы достигнуть этой цели, британский штаб придумывал целый ряд правдоподобных отвлекающих операций в большом масштабе. Ложные маневры, которые для обычного генерала были лишь вводными эпизодами перед боем, у Алленби сделались основным моментом его стратегии. Однако для действительного отвлечения внимания противника Алленби приходилось рассчитывать главным образом на отряды арабов, что и заставило его вызвать в Каир Лоуренса и Доунэя и обратиться к ним с просьбой проявить в этом деле всю их изобретательность.

В Каире их ожидало осложнение: поступили сведения о том, что турки замышляют нанести новый удар по Абу-Эль-Лиссал примерно в конце августа. Если бы это действительно произошло, то весьма вероятно, что план наступления на Деръа был бы расстроен. Теперь арабы также нуждались в отвлечении противника, чтобы обеспечить свой собственный план. О средствах для осуществления задуманного позаботился Доунэй, который предложил воспользоваться оставшимся батальоном разгромленной имперской верблюжьей бригады. С помощью Бартоломью им удалось добиться временной переброски на месяц двух рот с условием, что последние будут избегать потерь.

Доунэй и Лоуренс набросали схему, согласно которой отряд Бакстона должен был совершить переход от Суэцкого канала к Акаба и оттуда ночной атакой захватить станцию Мудаввара. Вторым большим переходом, повернув к северу, он должен был дойти до окрестности Аммана, уничтожить там мост и тоннель, а затем вернуться в Палестину.