Лоуренс Аравийский - Томас Лоуренс

Очевидная опасность потребовала срочного вызова Лоуренса. Его попросили быть готовым к полету в Эс-Сальт и провести обратно отрезанную кавалерию через Мадаба, Карак, Тафила. Это было вполне возможно, так как имелось много воды и достаточно продовольствия. Турки были бы весьма поражены. Штаб считал, что силы, находившиеся Эс-Сальте, по-видимому, оказались отрезанными от Иордана частями противника, слишком сильными, чтобы сквозь них можно было прорваться.

Арабы, на которых рассчитывал Боле, способствовали неудаче британских войск. За недостатком кавалерии они могли бы сломить турецкое сопротивление, лишив турок снабжения. Официальная история высказывает предположение, что «они, по-видимому, были подкуплены», воспользовавшись двойной выгодой за свое умышленное бездействие, Но действительное объяснение было, по-видимому, дано Юнгом, который говорит, что когда Мизрук получил ответ от штаба командования, который показывал, что последний отклонил его предложение, он был напуган последствиями своего предложения и решил отказаться от попытки двинуть племя бени-сахр в наступление. «Он знал очень хорошо, что бени-сахр без орудий не смогут ничего сделать, а орудия не прибыли». В отношении этого Лоуренс дал следующее объяснение: «Мизрук не имел права перебрасывать их. После того, как они месяц тому назад испытали потрясение, им нужно было бы подвигаться как следует».

Неудача этой второй попытки наступления на Трансиорданию в конечном счете оказалась тем не менее выгодной для англичан, так как она привлекла внимание командования противника к этому району. Алленби не замедлил этим воспользоваться. Репутация упорства британских войск в области стратегии «пытаться и вновь пытаться» заставила поверить, что они могут провести наступление на Трансиорданию и в третий раз.

С точки зрения Лоуренса, неудача имела одно преимущество, заключавшееся в том, что она сделала британский штаб более снисходительным к трудностям, встречавшимся у Фейсала. Неудача укрепила также и положение самого Лоуренса, так как британский штаб увидел, что операции иррегулярных частей являются таким же искусством, как и руководство регулярными войсками. Штаб обещал ставить его в известность в том случае, когда что-либо в этом роде потребуется в дальнейшем. Однако неудача осложнила взаимоотношения Фейсала с племенами, находившимися на севере, которые теперь высказывали меньше желания рисковать своим благополучием, опираясь на такую ненадежную поддержку, как британские войска.

Таково было положение вещей, о котором Лоуренс узнал 5 мая. В это время, согласно первоначально намеченному плану, должно было начаться большое наступление в северном направлении. Лоуренс, конечно, не мог не понимать, что это его касается, потому что ослабление усилий британских войск означало, что армия Фейсала не сможет передвинуться к Иордану. Алленби обещал сделать все возможное, чтобы заставить противника ожидать возобновления наступления на Амман, что также помогло бы скрыть его собственные намерения. Воздушные силы оказывали Фейсалу еще большую помощь, чем прежде, повторными воздушными бомбардировками железной дороги, расстроившими сообщение. По мнению Лоуренса, воздушные силы «теперь были неоценимы».

Лоуренс также получил от Алленби подарок, проявив еще раз свое умение обращать человеческие слабости в свою пользу. За чаем он слышал от Алленби, что большая часть имперской бригады на верблюдах должна быть расформирована, и пошел повидаться с главным квартирмейстером в надежде получить верблюдов для Фейсала. Квартирмейстер проявил свое полнейшее нежелание расстаться с верблюдами, так как они были намечены им для дивизионных транспортов.

«Я вернулся к Алленби и громко заявил перед собравшимися, что имеется 2200 верховых верблюдов и 1300 вьючных. Их всех намечали использовать для транспорта. Представители штаба сделали умное лицо, как будто они действительно сомневались в способности верховых верблюдов перевозить грузы. После длительных уговоров и угроз я все же получил верблюдов. Арабы могли теперь выиграть свою войну, когда и где они этого хотели». Это дало толчок идее о самом смелом ударе, который Лоуренс когда-либо замышлял. Доложив свой план Алленби, он отправился на юг, чтобы начать подготовку.

Когда Лоуренс вернулся обратно в Акаба и сообщил вождям арабов о плане, они в восторге забыли все свое достоинство. В целях дальнейшего увеличения подвижности Лоуренс предложил отказаться от египтян, обслуживавших вьючных верблюдов, и заменить их арабами. Британское командование с такой радостью ухватилось за его предложение, что организация транспорта до прибытия погонщиков-арабов была временно нарушена.

Она была исправлена Юнгом, принявшим на себя должность квартирмейстера, дававшую ему больше возможности для проявления своих организаторских способностей, чем в попытках согласования операций бедуинов.

Едва Юнг уехал, как Назир с египетскими частями на верблюдах и Хорнби в качестве инструктора по подрывному делу двинулись на север, где настолько удачно разрушили железную дорогу на протяжении 26 км, что в течение последовавших критических недель угроза со стороны Аммана была устранена.

Наступление Назира застало турок врасплох. Сначала 23-го он разрушил станцию Хеза и на следующий день — станцию Фарайфра, не потеряв ни одного человека. В промежутках между набегами он отходил в скрытую долину с богатыми пастбищами, где всегда в случае необходимости мог рассчитывать на получение быстрой поддержки от Тафила. Это была та тактика «неуловимого привидения», о которой мечтал Лоуренс.

По возвращении на юг Лоуренс заверил Фейсала, что теперь обеспечена большая передышка до того момента, пока арабы не смогут благодаря прибытию верблюдов возобновить свои наступательные операции с большим радиусом действия и в большем масштабе. Для того, чтобы подготовиться к этим операциям, Лоуренс предложил перебросить все арабские регулярные части, находившиеся в то время в Хиджазе с Али и Абдуллой, к Акаба. Это позволило бы довести регулярные силы Фейсала примерно до 10 000 человек. Лоуренс намечал разделить их на три части. Самая большая, но наименее подвижная должна была продолжать удерживать Маан. Другая, состоявшая примерно из 2000–3000 пехоты, должна была направиться на Амманское плато в качестве ядра для бени-сахр и связаться с Алленби. Третья, чрезвычайно подвижная часть, на верблюдах, численностью около 1000 человек, должна была совершить длительный переход к Дамаску, чтобы разрушить турецкие линии связи и таким образом затруднить сопротивление турок, стоявших против Алленби. Последняя часть являлась главной частью плана, так как в данном случае Лоуренс имел в виду нечто большее, чем набег.

«Мой план удержания Маана и одновременного призыва к восстанию в действительности был направлен к тому, чтобы захватить Дамаск и уничтожить турецкую армию в Палестине между моим молотом и той наковальней, которой являлись войска Алленби».

Фейсал тоже согласился с этим планом и дал Лоуренсу несколько писем для передачи Хуссейну. Зная подозрительность Хуссейна к своему сыну, Лоуренс решил сначала добиться давления на него со стороны британских властей. Для этого он поехал в Каир и изложил свои намерения Доунэю, который полностью их одобрил. Затем 19-го они отправились в штаб Алленби, где их ожидал сюрприз.