Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

Не требовалось спрашивать, чтобы знать, что спокойным сном без последствий в виде головной боли и раздавленного состояния я обязана ему. Серые глаза не отпускали, вчитываясь в мои, и я точно знала, что он в них видит. Знала, потому что на этот раз не прятала и не сбегала, собираясь пуститься во все тяжкие. Нахмурившись, практикующий окончательно отложил книгу:

– Ты этого не хочешь.

– Мне лучше знать.

– Агата… – Темный покачал головой.

– Пожалуйста, – лихорадочно шепнула я.

– Еще позавчера ты…

– Позавчера никто не пытался нас разлучить, – перебила я, догадываясь, что ведьмак хочет сказать.

Да, еще позавчера я свято верила, что избежать повторения возможно. Зарекалась, что больше ни за что не буду ночевать в доме Яблонева и не подставлю ему шею. Всего лишь два простых обещания, два чертовых личных табу, о которых я думаю, лежа с Владом у него дома в кровати ночью, в шаге от нарушения последнего, что осталось. «Никогда не говори “никогда”» никогда не чувствовалось настолько остро-верным утверждением, как в это мгновение.

Яблонев тяжело вздохнул, открывая рот, чтобы сказать мне наверняка что-нибудь по-взрослому отрезвляющее, умное, аргументированное, наконец, мудрое, но любые его слова сейчас бы не достигли цели. Мой палец лег ведьмаку на губы быстрее, чем с них сорвался хотя бы звук. Горячее дыхание нежно поцеловало подушечку, серые глаза смотрели выжидающе. Если бы не напрягшаяся под моей шеей рука, подумала бы, что он абсолютно спокоен.

Безумно, но из всего неудавшегося ужина больше всего меня разозлило не упоминание об отце, не то, что мама знала и разубеждала меня в том, кто я есть, не то, что существовала еще какая-то тайна, копаться в которой только предстоит. Все это было после основной причины пробуждения вулкана, каким я себя почувствовала. Мама указала Владу на дверь.

Не глядя на меня, не желая понять, насколько мы важны друг другу, не видя, что мы по-настоящему связаны. Крепче и сильнее, чем сами можем осознать. Я не собиралась терять Яблонева и отказываться от связи по чужой прихоти, даже если это желание матери. И вовсе не потому, что Владу придется тяжело без фамильяра и он, возможно… не сможет протянуть долго, как боялись Прахова и Захарова. Все куда прозрачнее и эгоистичнее, мы, темные, умеем признаваться самим себе в слабостях, при этом скрывая их от посторонних.

– Ты мне нужен, – хрипло призналась я.

У правды есть удивительное свойство. Уничтожая жертв, оказавшихся у нее на прицеле, она дарит поразительную легкость тем, кто ее направляет. Если, разумеется, целящийся и раненый не одно и то же лицо.

– Я не могу отказать тебе, даже если бы хотел, – низко проговорил парень, не отстраняясь.

– А ты не хочешь, – тем же тоном утвердила я.

Вместо ответа Влад прикусил мой палец, погружая комнату в темноту ночи, просачивающейся к нам через окно. Пальцы скользнули по гладкой щеке практикующего, зарылись в густые волосы на макушке, тело подалось навстречу, едва он навис надо мной. Никаких вопросов, запинок и полумер. Только жар, жажда, желание касаний. В голове промелькнуло еще одно недвусмысленное «ж», но исчезло так же быстро, как появилось. Поздно тормозить, когда шагнул вниз. Либо разбиваться, либо лететь.

Влад, поддразнивая, прикусил мочку, я откинула голову, предоставляя ему право хозяйничать на моей шее. Когда его зубы резко сомкнулись там, где были больше всего нужны, разум окончательно уступил место водителя инстинктам, выключаясь. Я не контролировала себя, не хотела, даже не знала, возможно ли это, когда запах и руки ведьмака окружали со всех сторон.

Ноги обвили его бедра, рука прошлась вдоль позвоночника, подстегивая, мы вжались друг в друга, и на теле не осталось ни единого участка, не охваченного огнем. Задыхаясь, я уткнулась носом в плечо практикующего, заблудившись пальцами в его волосах. Лбы соприкоснулись, дыхание сплелось в крохотном, едва заметном расстоянии между лицами, барабанный бой сердца отдавался в костях и резко обрывался. Плавное, словно взмах крыльев, скользящее вниз движение, волна мурашек проносится от шеи до пояса, перекидываясь на руки… Хлипкая дистанция тает, как первый снег. Влад захватывает нижнюю губу, тянет, прикусывает, вдыхает в себя мой стон, отпускает и снова ловит…

Каждая следующая минута длиннее, горячее предыдущей, пока время вовсе не теряет значимости. Пальцы сплетаются в два замка, вжимаются в кровать выше головы, еще несколько укусов шеи, и я… ловлю губу Влада.

После моего нежного укуса что-то кардинально меняется, на голове шевелятся волосы, когда густота пространства вокруг нас усиливается в несколько раз. Низкий горловой стон принадлежит не мне, но в одночасье становится моим любимым звуком. Влад Яблонев, потомственный темный ведьмак, стонет мне в рот, и в этот миг я знаю, что он – мой. Его сила, родная, знакомая, близкая, проносится по мне ветром, забираясь под одежду и будто бы под кожу, усиливая все происходящее в разы, сотрясая тело лихорадкой. Самой приятной, горячей, всеохватывающей и растворяющей меня в себе лихорадкой.

– Я те…

– Не надо, – хрипло оборвал Влад мое зарождающееся признание, резко отстраняясь, откатываясь и покидая кровать. Всего мгновение назад парень прижимался ко мне, а мне уже безумно не хватает его прикосновений, словно прошел год. – Я… вернусь позже.

Я и рта не успела раскрыть, как за ним уже захлопнулась дверь. Князь… сбежал! Перевернувшись, я обняла подушку, скрывая в ней улыбку. Похоже, не все так однозначно, как Яблонев утверждает о себе. Случившееся только что – главное тому доказательство.

Может объяснять это как угодно, я знаю правду. Влада тянет ко мне так же, как и меня к нему. И в этой тяге нет ничего дружеского, семейного или наставнического. Будет трудно одолеть его упрямство, но шанс есть. Значит, мне придется побороться за него, сколько бы времени это ни заняло, потому что… выхода нет. Верность дога принадлежит лишь одному, и сердце Агаты Вольской тоже.

Влад вернулся в комнату, когда начало светать, в сопровождении Кельта, ароматов уличной прохлады, табака и почему-то железа. Сонно приподняв голову, я увернулась от холодного носа пса, весело крутящего хвостом, и посмотрела на его хозяина, вешающего на спинку стула толстовку.

Почти бесшумно передвигаясь по комнате, Влад без скрипа открыл дверцу шкафа и скрылся за ней. Догадываясь, что ведьмаку требуется переодеться, я повернулась спиной к комнате, избегая, прежде всего, собственного смущения. Кровать позади прогнулась, одеяло чуть натянулось…

– Я знаю, что ты не спишь, – прошептал Влад.

– Не удивил, – фыркнула я, снова поворачиваясь к темному, устраивающемуся на подушке.

– Не старался.

Можно подумать, это когда-то ему требовалось.

– Тебе и не нужно. Спасибо. За все.

– Этот дом и все, что в нем есть, всегда в твоем распоряжении, Агата, – чуть помолчав, ответил Яблонев, протянув руку и пропустив между пальцев прядь моих волос. – Спи.